Пусть и голый, но кто его знает, что в голове у этого головореза. Может, всё ни по чём? Эксгибиционист?

Надежда сгорает сразу, как он останавливается в проёме и сканирует меня странным взглядом.

Стараюсь не опускать глаза ниже его груди и заливаюсь краской.

– Иди в туалет, сейчас придёт врач. – и с тенью ухмылки добавляет. – Дверь не закрывать. Снесу с петель.

– Как вы это себе представляете? – ахаю я.

– Молча. – бросает напоследок и тяжёлыми шагами удаляется на мою крохотную кухню.

***

– Куда намылилась? – отвлекается от разговора по телефону Богдан, зажимает его рукой и напирает на меня грозным взглядом, разбирающим по частицам. – Ты слышала врача, строгий постельный режим, марш обратно в койку.

Проглатываю застывший в горле протест и покорно отступаю от балкона, где намеревалась подышать свежим воздухом. Чувствую себя мошкарой, которую травят химикатами.

Сколько я проспала после визита этого Баранова? Молчаливый доктор лишь единожды обмолвился, что я отделалась незначительными травмами, но мне всё равно не стоит вставать с постели.

Спорить не стала. У меня до сих пор в голове ватная пустота, перед глазами летают чёрные мушки, а под ногами волнами плывёт пол.

Все вопросы, не касающиеся моего здоровья, были хмуро проигнорированы.

Просьба о помощи осталась незамеченной. Призрачная надежда, что меня вызволит добрый доктор развеялась по ветру. После осмотра ко мне подсоединили капельницу и я абсолютно уверена, что к лекарству добавили снотворное. Меня сморило ещё на моменте, когда Баранов с Липатовым вышли в коридор и приглушённо обсуждали сроки выздоровления.

Проснувшись, уткнулась взглядом в крепкие мужские руки, сосредоточенно клацающих по клавишам ноутбука. Вздутые вены, оплетающие запястья, крупные пальцы, которые за секунду могут раскрошить любую преграду.

Выдыхаю.

Не ушёл. Я всё ещё в заточении.

Мне бы помалкивать, но в груди разворачивается настоящий ураган.

– Вы так и будете меня сторожить? – цежу сквозь зубы и возвращаюсь в ненавистную кровать. Мышцы затекли, хочу побегать.

– На связи. – завершает звонок Богдан, разминает шею и закидывает руки за голову. Его громадное накачанное тело заполняет собой всё пространство, а энергетика подавляет и вынуждает неосознанно пригнуться. Жду, когда под ним хрустнет бабушкин стул, но это почему-то не происходит. Мужчина освоился в моей комнате даже больше, чем я. За него это говорит расслабленная поза и мерцающий огонь в глазах.

Хозяин положения, чтоб его!

– Пока не буду уверен в твоей адекватности. – смиряет меня терзающим взглядом.

Чего-чего?? В моей??? Самому бы к мозгоправу не помешало. Твердолоб неотёсанный!

Этот контроль начинает перекрывать мне кислород. Круг запретов сужается и всё вокруг приобретает тёмный цвет.

– Меня будут искать. – бурчу под нос и обнимаю колени, будто это поможет успокоиться.

– Выдуманный парень? – прямолинейно и жёстко бросает он. – Или кто-то с твоей работёнки в языковой школе, где ты ещё на испытательном сроке? – подразумевая мой низкий уровень бедной простушки.

Его слова несут унижающий характер и у меня в солнечном сплетении сворачивается тугая обида. Насмешка действует на меня угнетающе, и я отвожу взгляд, чтобы не видеть в глазах Липатова откровенное пренебрежение.

В голове мелькает удивление. Какая мне вообще разница что он обо мне подумает?

Я работаю преподавателем английского в центре изучения иностранных языков. И для меня это настоящее достижение, ведь я много сил вложила, чтобы не слететь с бюджетного места и закончить университет. Языки всегда хорошо мне давались и бабушка перед смертью взяла с меня обещание, что я не брошу и хотя бы начну с малого, чтобы себя прокормить. Начинала с репетиторства детишек, а сейчас смогла найти работу с нормальной зарплатой. Это большое счастье, что вообще не сдалась. Потеря единственного близкого человека здорово подкосила, а пока убивалась, упустила момент, когда и любимый парень увлёкся другой.

Слова Богдана меня задевают до глубины души.  Сгребаю пальцами простынь и зажато мычу.

Что тут говорить? Он всё обо мне выяснил и успел подстраховаться. Я облажалась по полной. Куда не сунься – везде будет ждать куриная жопа. Резко накрывает безучастность.

Кто я и кто он? Понятно же кто получит желаемое.

Между мужских бровей проявляется глубокий залом, а взгляд становится темнее. Беспомощно вязну в этом мраке и боюсь шелохнуться.

Богдан приковывает меня взглядом к постели и смотрит неприлично долго. Воздух сгущается и в груди спирает дыхание.

Как он это делает?? Что за тупая реакция?

Энергетика и близость Богдана напрочь лишают разума. Слабость окутывает с головы до пят и я превращаюсь в безвольное существо.

Если и как-то возражаю, то сдавленно шепча, будто мне наступили на горло. Чувствую себя некомфортно, будто лишена последней защиты.

– Ты можешь получить больше, если захочешь.

Что это значит?

– Не люблю пустые уговоры. – в его голосе прорезается металл. – Я могу дать тебе полноценное будущее, Яся. Создам лучшие условия, ты ни в чём не будешь нуждаться.

Он меня подкупает что ли?

– Меня и так всё устраивает. – дрожу от непонимания.

Иронично выгнув бровь и пробежав глазами по зашарканной комнатке, встаёт со стула и за один шаг оказывается передо мной.

– Я могу решить все твои проблемы.

– Вы – моя проблема! Уйдёте и всё наладится!

Усмехнувшись краешком губ, Богдан смотрит мне прямо в глаза и касается моей щеки. Шероховатыми пальцами обводит маленький шрамик у носа, двигается ниже, обхватывает подбородок и слегка сдавливает, фиксируя моё положение. Бесцеремонно, уверенно, словно имеет на это право.

На мгновение ловлю мысль, что моя чувствительная кожа от его прикосновений странно покалывает. Незнакомо. С лёгким жжением.

– Здесь слишком мало места для нас двоих. Завтра ты переезжаешь ко мне. – повергает меня в шок.

– Я не хочу… – плотно сжимаю губы.

– Я хочу. Пока этого достаточно. – беспощадно ставит перед фактом и натянув маску безразличия, возвращается за стол, углубляясь в работу на ноуте, нагло отодвинув мой старенький комп вплотную к стене.

Сердце гулко стучит в груди.

– Я вам не игрушка, не зверушка и не багаж, который перевозят с места на место. – рвано дышу от бешенства, на более не способна.

– Конечно нет. – не поворачиваясь. – Я сделаю тебя своей женщиной.

ЯСЯ.

Притвориться умирающей не получилось. Мольбы и угрозы успеха не возымели. Богдан Липатов своих решений не меняет. От возмущения не смогла даже выдавить слезу, перекрыло эмоциями, и я просто сидела и тряслась. Этот мужчина умеет выбешивать. Такого равнодушия я давно не встречала. Всё это время он находился рядом, казалось бы, был поглощён работой, но стоило мне спустить ноги с кровати, на меня наводили предупреждающий взгляд. Вытащить из него какую-либо информацию – это как биться головой об стену. Её не сдвинешь, а себя доведёшь до психоза. И чувство юмора у него дурацкое.

«– Вам не надо на работу? – устремляю на его широкую спину недовольный взгляд.

– Я как раз этим и занимаюсь. – спокойным тоном.

– И кем вы работаете? – затаив дыхание, готовлюсь хоть что-то узнать.

– Убийцей. – короткий сухой смешок.

– А ноутбук зачем? Составляете список жертв? – едко интересуюсь я.

– Он уже составлен. Тут всего один пункт с твоей фамилией.

– И чего тогда тянете?

– Жду, когда поправишься. Лежачих не бьют.»

Это должно было быть смешно, но я не оценила. Отвернулась тогда в другую сторону и накрыла голову одеялом.

А в назначенный час Богдан просто поднял меня с кровати и понёс на выход.

– Что? Нет!! Не надо! Пожалуйста!! – брыкалась изо всех сил, которых и так особо-то не было. Упиралась в грудь, била по плечам, дрыгала ногами.