– Ребята, дайте мне честное слово, что не прогуляли!
Честное слово?!
– Честное слово! – с облегчением выдохнул Воробей и в изумлении глянул на товарища.
– Честное слово! – выпалил вслед за ним Кирюха.
– Ну что ж, – вздохнула Нина Семёновна, – идите учитесь, – и, забрав протянутые Витькой бумажки, даже не взглянув на них, неторопливо пошла прочь.
– Ура! Обманули! – преувеличенно радостно крикнул Витька и неестественно громко захохотал, как только Нина Семёновна скрылась за дверью кабинета.
– Ура! – Кирюха тоже захохотал, хотя в душу и закралась неприятная догадка, что Нина Семёновна сама дала себя обмануть. Зачем? Эта далёкая, непонятная Нина Семёновна из времён этого её… Пушкина… или Лермонтова… или Гоголя?
Пережить!
– Фу, физру пережили! – Кирюха устало опустился на диванчик в холле.
– Ага, – шлёпнулся рядом Витька, – осталось три урока, и домой!
– Как три урока?! Литература и ОБЖ.
– Алгебра ещё, – вздохнул Воробей. – Сейчас, кстати.
Кирюха вдруг не на шутку разозлился – на маму. Она, когда вчера расписание в дневнике изучала, что, не могла про алгебру сказать?
Он живо вскочил с дивана.
– Витёк, дай скатать, а! Воробей полез в рюкзак.
– Чё, сам, что ль, сделал? – удивился Кирюха.
– Друг-решебник помог! – ухмыльнулся Витька и протянул товарищу мятую тетрадь.
Списать Кирюха не успел. Прозвенел звонок. Пришлось идти на урок. Математичка Ирина Алексеевна, молодая, но довольно строгая, не любила, когда опаздывали. Кирюха переступил порог кабинета, и на него вдруг накатила тоска. Сорок пять минут скуки! Алгебры он не понимал. Решебника не было. Домашки тоже.
«Сейчас вот проверят и пару влепят!» – Он быстро дошёл до своей последней парты, вырвал листок из тетрадки по ОБЖ и затаился: вдруг пронесёт. С соседнего ряда на него поглядывал Витька, довольный, улыбающийся хитро. А чего ему? У него всё есть!
Но Ирина Алексеевна не стала проверять домашнюю работу. Она быстро посадила класс. Объявила, что сегодня они готовятся к контрольной, и вызвала к доске отличницу Юльку Тельцову.
Кирюха выдохнул и посмотрел на Юльку с благодарностью. Фотки «ВКонтакте» не комментирует, зато на алгебре от неё польза. Вон как строчит. Он вначале за ней записывал, но потом бросил. Не примеры, а китайская грамота! К тому же было неудобно: высокая, широкоплечая Тельцова загораживала собой полдоски. Кирюха вдруг вспомнил, что в пятом классе она нравилась Витьке. Юлька тогда была пониже, а сейчас обогнала его на целую голову.
А что если бы они встречались? Кирюха вдруг живо представил их совместную фотографию на аватарке. Большая-пребольшая Тельцова и маленький-маленький Воробей. Фотка взорвала бы «Контакт». Кирюха первый написал бы какой-нибудь крутой комментарий…
– Ребята, посмотрите на доску, – донёсся до него голос из реального мира. – Подобный пример был у вас в домашнем задании. Вы справились?
– Да, да, справились! – зашумели ребята.
– Хорошо, сейчас я проверю ваши тетради… Кирюха даже глазом не успел моргнуть, а Ирина Алексеевна уже стояла возле его парты и с возмущением взирала на полупустой листок.
Он быстро потянулся за дневником, но лишь свалил пенал…
– Не прячь! – строго сказала учительница. – Дневник мне сейчас понадобится. Она открыла нужную страницу. Но ручки под рукой не оказалась.
– Ребята, дайте ручку кто-нибудь!
– Возьмите мою! – тут же любезно предложил Витька.
– Спасибо.
– Ты чё? – Кирюха угрожающе навис над ним, как только прозвенел звонок с урока.
– Спокойно! – Воробей хитро сощурился. – Ручка «пишем-стираем»! Стираем! – Витька легко избавился от двойки. – И пишем! Тебе чё, «три» или «четыре»?
– Ну ты даёшь! – Кирюха восхищённо хлопнул его по плечу. Настроение поднялось на сто процентов. А потом ещё на двести – когда они узнали, что обжшник заболел и урока не будет.
– Ура! – радостно завопил Воробей.
– Ура! – подхватил Кирюха.
– Да здравствует свобода!
– Может, и лит-ру отменят?!
– Нет литературе!
Литературу не отменили. Но в класс они ввалились возбуждённые и весёлые. Всё равно последний урок – и домой! Воробей даже пнул Тельцову – от избытка чувств. И, ловко увернувшись от неё, плюхнулся рядом с Кирюхой на последнюю парту. Посмеяться вместе.
– Ребята, наша тема сегодня «Великая Отечественная война в произведениях писателей ХХ века», – подождав, пока класс успокоится, тихо и немного грустно начала Нина Семёновна.
Но никакие грустные темы не могли испортить безоблачного настроения товарищей. Не обращая внимания на рассказ учительницы, Витька с Кирюхой вертелись, оживлённо шептались, подскакивали на стульях. Воробей даже соорудил из тетрадного листа самолёт. Почему-то немецкий.
Нина Семёновна не делала им замечаний, но голос её звучал всё тише и печальнее.
– Мальчишки и девчонки, ваши ровесники, – рассказывала она, – проявляли мужество и героизм, рискуя жизнью, вели разведывательную деятельность, подрывали вражеские эшелоны…
– Подумаешь, подрывали! – хмыкнул Витька. – Чего сложного? Главное, чтоб граната была! Кинул в окно – и нет школы! – Довольный собственной шуткой, он захохотал: – Гы-гы-гы!
– Га-га-га! – поддержал его Кирюха.
Нина Семёновна остановилась и тяжело вздохнула:
– Мальчики!
– Тихо вы! – цыкнула на них Тельцова.
– Сама молчи! – огрызнулся Воробей, но притих. Правда, ненадолго. Вскоре они уже опять улыбались, шептались, вертелись.
Голос Нины Семёновны доносился до них приглушённо, словно из далёких сороковых.
– Только благодаря смелости, силе воли и самопожертвованию, – сказала она, завершая урок, – люди выстояли, пережили эту страшную войну. И победили.
Прозвенел звонок. Нина Семёновна отвернулась к доске, чтобы записать домашнее задание.
– А мы вот сегодня день в школе пережили! – хмыкнул Воробей, живо закинув вещи в рюкзак. И сейчас… домооой!
– Домооой! – радостно поддержал его Кирюха. И через минуту их обоих как ветром сдуло.
Очень долгий день
Накинув куртки, мальчишки живо выскочили на крыльцо школы.
– Ну что, к гаражам? – хитро сощурился Воробей.
– У меня нет! – Кирюха похлопал себя по пустым карманам.
– Тогда к палатке!
Не раздумывая долго, ребята рванули с места. На улице снова разыгралась метель. Летел мокрый снег, дул сильный ветер. Он бросал в лицо снежные хлопья, словно хотел задержать ребят. Но они остановились только у палатки.
– Вон дед какой-то идёт, – кивая на невысокого старика, зашептал Кирюха. – Может, у него попросим?
– Ты чё? Он не купит. Он правильный.
– А кого тогда просить? Бабулю, что ль? Навстречу им неторопливо шла сгорбленная старушка с палочкой.
– Попробуй! – хмыкнул Витька. – Палкой получишь!
Кирюха получить не хотел. И они стали ждать, пока пойдёт кто-нибудь другой. Но, как назло, мимо шли только старики и дети…
Ветер безжалостно продувал куртки, сыпал за шиворот снежные хлопья. Начиная подмерзать, мальчишки пританцовывали и переминались с ноги на ногу.
– Тут, похоже, одни бабули ходят! – шмыгнув носом, пробурчал Кирюха.
– Погоди, вон ещё кто-то!
Из-за летящего снега было непонятно, кто именно. Но вскоре образ стал проясняться: длинное пальто, шапка с выбивающимися из-под неё седыми прядями, очки…
– Нина Семёновна! – испуганно переглянулись они. – Нина Семёновна! – И, не собираясь испытывать судьбу, бросились врассыпную.
– Я тебе «ВКонтакте» напишу-у-у! – крикнул на прощанье Витька.
– Пиши-и-и!
Вначале Кирюха разозлился на учительницу: «Надо ей было появиться и всё испортить!» Но, переступив порог квартиры, успокоился. Дома было тепло и уютно. А Кирюха изрядно подмёрз.
