Один из моих кошмаров об изнасиловании начал сбываться. Физически крепкий и решительно настроенный мужчина снимал одежду. Пока ещё медленно, у нелепого пиджака оказалось много пуговиц, но когда с ними было покончено, дело пошло быстрее. Кассиан сбросил пиджак и вытащил из брюк рубашку.

– Слушайте, хватит. Прекратите, пожалуйста. Здесь очень холодно. Вы заболеете, – я попыталась отползти, но кровать быстро кончилась. – Вы же адекватный. Предупреждаю, я буду кричать и брыкаться так, что вы никакого удовольствия не получите. Навредите мне, ребёнка не сможете зачать.

Жаль, его это не остановило. Кассиан снял рубашку, подтвердив мои фантазии о рельефе мышц, и шагнул ближе к кровати.

– Древние лекари и не обещают зачатия с первой близости, даже с амулетами и охранными заклятиями. Эта часть природы так и осталась непокорной великой силе магов. Придется пытаться снова и снова, пока не получится. А теперь ложись на спину. Думаю, так будет удобнее.

– Овуляция, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Ваши древние лекари явно были не в курсе женских циклов. Организм женщины устроен так, что забеременеть можно не всегда. Пару дней в месяц условия складываются благоприятным образом. Понимаешь?

– Овуляция – это заклинание или зелье?

– Дар небес в нашем случае, – фыркнула я, но быстро исправилась. – Я не врач. Не лекарь в смысле. Знаю, что период для благоприятного зачатия наступает за четырнадцать дней до Женских недомоганий. У меня это случится где-то через три недели.

– Долго, – нахмурился Кассиан. – Начинать нужно сейчас.

– А смысл? Я всё равно не забеременею. К тому же, лекари в моем обезмагиченном мире рекомендуют готовить организм к зачатию. Правильно питаться, завязать со вредными привычками. Чтобы ребёнок родился здоровым. Нам бы пару лет, но, знаете, даже три недели лучше, чем ничего. Я вот недавно читала, что у пары, где женщину изнасиловали с целью оплодотворить, есть шанс на рождение ребёнка с двумя головами. Не знаю, насколько правда, звучит дико. Но вот исследование о развитии психических заболеваний у младенца, зачатого в момент сексуального насилия, совершенно точно заслуживает внимания.

Про две головы я переборщила, зато будущий папаша раздеваться перестал. И на том спасибо, да. Теперь надо выгнать его из комнаты и попытаться сбежать отсюда. Найти бы ещё верхнюю одежду. Иначе замерзну насмерть, пока буду к ближайшей трассе бежать.

– В моих книгах ничего нет о насилии, – Кассиан, кажется, подвис. Застыл и задумался, хотя и до этого особой живостью не отличался. – Я не понимаю. Объясни, что это.

Теперь сбой системы произошёл у меня. Сидела, закутанная в шкуры, смотрела на полуголого мужика, сошедшего со страниц женского романа, и пыталась понять, не розыгрыш ли все это.

– Насилие – это когда один человек делает больно другому человеку, – слова я выбирала тщательно. Просто никогда не думала, что придётся кому-то объяснять настолько элементарные вещи. А ещё пугало ощущение нереальности происходящего. Будто не я разговаривала с агрессором, как с маленьким ребёнком, и сочиняла сказки о двухголовых младенцах. – Изнасилование – соитие без согласия женщины. Если я скажу вам "нет", но вы все равно решите взять меня, это будет изнасилование. От него рождаются нездоровые дети. Теперь понимаете?

– Да, – кивнул он, и я впервые увидела, что его шея вообще сгибается. – Так ты не согласна? Говоришь мне “нет”?

– Верно. Я говорю "нет".

Реакцию Кассиана я ждала как собственного приговора. Пожмёт плечами, скажет, что наплевать ему – и можно распрощаться с девичьей честью. Не доехала она до Славы. Он будет в бешенстве, если всё так и сложится. Разорётся. Припомнит, что звал с собой в Лондон, хотел нормальных отношений. А я тогда только свое дело запустила, не до переезда было. Не простит меня любитель примерять белое пальто.

– Я не понимаю, – повторил дрон-Кассиан со сломанной программой. – Почему? В библиотеке мало книг о женщинах и мужчинах. Древние не считали их ценными. Они собирали трактаты о животных, магические альманахи, мемуары королей. Я нашёл всего два рыцарских романа. И там, когда лорд выбирал даму сердца, она была согласна. Позволяла поцеловать свою руку, проводить в спальню, и у них были дети. Нормальные здоровые дети. Я тебя выбрал. Что не так?

– Прости, пожалуйста, – непроизвольно перешла на "ты". – А как, по-твоему происходит зачатие? Рыцарь целует даме руку, и вот она уже беременна?

Скажи мне сейчас: "да, я так и думаю", и хоть уцелуйся до смерти. Можешь даже обе целовать, честно!

– Нет, – выдохнул Кассиан. – О зачатии я читал отдельно. В книгах по анатомии. Там сказано, что поцелуи на оплодотворение никак не влияют. Они не обязательны. А вот проникновение мужского полового органа…

– Ладно, всё, хватит, я поняла. Ты изучил вопрос, молодец, – кончики ушей загорелись. Слишком спокойно Кассиан говорил об этой стороне жизни. – Рыцарские романы несколько сокращают историю. Между поцелуем руки и "проникновением" проходит много времени. Чтобы мужчина и женщина узнали друг друга, научились доверять. Дама должна убедиться, что рыцарь сможет быть заботливым отцом, не навредит ей и детям в будущем. В твоей библиотеке нет книг об этом?

– Нет, – подтвердил он. – Но и времени у меня тоже нет. Нагаха с каждым днём уводит мир всё дальше от солнца. Становится холоднее. Если я потрачу годы на то, чтобы подготовиться к отцовству, то даже тепла искры не хватит. Всё замёрзнет. Прости, я понял свою ошибку. Ты не подходишь. Мне нужно достать из обезмагиченного мира другую женщину. Согласную. И с правильным периодом для зачатия. А тебя придётся убить. Я не прокормлю троих.

В какой момент ребёнок, ничего не знающий о насилии, вдруг стал маньяком? Я в сотый раз за утро пожалела, что поехала на дачу, а не осталась в городе, как предлагал Андрей.

– Зачем убивать? Не надо убивать! – голос осип то ли от страха, то ли от холода. Могла заболеть в таком морозильнике запросто. – Кассиан, это ни к чему. Верните меня туда, откуда похитили. Я никому ничего не скажу. Расстанемся добрыми друзьями…

– Ты уже не вернёшься обратно, – с безжалостным безразличием ответил похититель, – чёрный бог Нагаха пожирает мой мир. Древние вызвали его, чтобы победить в войне. В глупой войне одного королевства с другим. Нельзя играть с богами. С Нагахой особенно. Он возник прямо в космосе и выпил из мира магию, но голод так и не утолил. Ему мало. Он хочет весь мир и тянет его от солнца. Если я открою портал и отпущу тебя, то ты попадёшь прямо в пасть к Нагахе, а мой мир станет ещё дальше от солнца. Ещё холоднее. Нет, ты умрёшь.

Я честно старалась не паниковать. Смотрела на своего равнодушного убийцу и пыталась придумать выход. Волшебный, спасительный просвет в тёмном туннеле чужого бреда.

– Ничего не выйдет, – опустила ресницы, наблюдая исподтишка. – У всех женщин организм устроен одинаково. Убьёшь меня, приведёшь новую, всё равно придется ждать овуляцию. Пока будешь перебирать кандидаток, твой чёрный бог проглотит мир и не подавится.

Он снова задумался. Я уже научилась различать оттенки его молчания. Понимала, когда изучает меня, словно зверушку в зоопарке, когда подбирает слова, а когда у него что-то в картине мира шатается. Как сейчас. Ладно, удиви меня в лучшую сторону. Прошлый вывод из нашего диалога мне не понравился.

– Хорошо, – парадоксально легко сдался похититель. – Я дам тебе второй шанс. Когда произойдёт овуляция? И что я должен сделать, чтобы ты согласилась лечь со мной в постель?

– Сложно сказать точно. Около трёх недель до благоприятного времени для зачатия, – я слегка выдохнула, поняв, что пока меня никто расчленять не собирается. – Чтобы лечь с тобой в постель, мне нужно узнать тебя поближе. Поверить, что не обидишь. Покажи, что ты умеешь быть добрым, терпеливым и заботливым. Таким должен быть отец моего ребенка.

По лицу манекена прошла судорога. Он так выражал злость? Сожаление? Что изменилось? Что я наделала?