– Варт, проснись.

Ратша. Сергей откинул край мехового одеяла.

– Чего? – тоже шепотом спросил он.

– Вороги. В лесу. Я их заметил.

Хвастун. Но молодец.

Сергей стащил рукавицу, не вставая черпнул снегу и протер лицо. Земля под подстилкой из лапника остыла. Костер? Ага, бревнышко почти прогорело, а нового не положили. Понятно почему. Последний дозор. Ратша и Милош. Значит, скоро рассвет.

– Много ворогов?

– Не ведаю, Варт. Снег дважды упал.

– Давно?

– Порядком. Милош будить не велел. Сказал: пусть спят пока.

Милош – полянин из западных. Бывший дружинник некоего князя Льстислава. Опытный. И рассудил правильно. Хотели бы напасть до света, уже напали бы. Так что пусть недруги бдят и мерзнут, а свои поспят пока. Спят варяги, нынче брони не снимая, так что из состояния «сон» в состояние «бой» перейдут в считаные мгновения. Тем более что счет пойдет не на мгновения, а на минуты, ведь место для ночлега выбрано подходящее, на лысой макушке холма. Сзади – обрыв, справа и слева, под снегом, каменные осыпи. Впереди уходит вниз заросший редким лесом склон. Даже ночью скрытно не подобраться.

Есть, конечно, и минусы. Видно отовсюду, и скрытно не уйти. Ну так варяги прятаться и не собирались. Они шли даже не в гости – почти с официальным визитом к здешнему господину, Торварду-ярлу. И пусть обосновался тот здесь совсем недавно, но встал крепко.

Не будь сейчас с варягами личного представителя Торварда-ярла, Сергей мог бы заподозрить, что в лесу именно его люди. Многочисленные встречи с нурманами давно отбили у коренного населения Биармии желание нападать на профессиональных воинов. Подстрелить из кустов, зарезать одиночку, заплутавшего в чаще. Причем зарезать желательно во сне, это им по силам. А вот отважиться на полноценную схватку…

Так что вряд ли это лесовики. Но кто бы это ни был, приготовиться не мешает. Тем более что в последнем местном селении, где они пополнили запасы и переночевали под крышей, деревенские что-то такое говорили о большом-большом отряде «железных людей», замеченном местными охотниками. Конечно, в понятии местных даже отряд в полсотни бойцов может считаться «большим-большим», но даже если там, в лесу, сидит всего десятка три профессиональных воев – нурманов, чудинов или еще каких, – драка выйдет жаркой.

– Наших всех разбудили? – спросил Сергей.

– Ага. Дерруд сказал: тебя последним.

Вот это неправильно. Сергей хоть и юнец телом, но – командир. Дерруд же иногда относится к нему… Да нет, отлично он к нему относится, Дерруд Сиггтрюггсон по прозвищу Убийца. Ничуть не хуже, чем сам Сергей в прошлой жизни относился к юному Святославу. Но лучше бы разбудил заранее.

Проснулись бойцы. Однако лежат, как лежали. Темные кучки, слегка припорошенные снежком. И – бдят. У Машега вон из-под одеяла рог лука выглядывает, и тетива уже накинута.

А Ратша сидит рядом с Сергеем на щите, всем своим видом выражая потерю бдительности. Скукожился, голову на грудь уронил, словно задремал.

Милош – с другой стороны. Спиной к костру, примерно в такой же позе. Картинка: «караул устал».

Но враг не атакует, ждет, хотя ситуация вроде бы и сейчас благоприятная. Почему?

Может, они никак не могут принять решение: либо попробовать грабануть, либо свалить по-тихому, пока самих не ограбили.

Вряд ли это просто разбойная ватажка. Четырнадцать дружинников Сергея – это по местным меркам целая армия.

Тогда кто? Те самые «железые люди», о которых толковали местные?

Сергей сбросил одеяло, не спеша встал на ноги, потянулся демонстративно, потом поднял щит, стряхнул с него снежок.

– Эй, там, внизу! Покажись, поговорим! – крикнул он по-нурмански.

И тут же повторил по-словенски. И по-чудински. Но уже корявенько. Язык учить недавно начал.

Ответили ему на языке четвертом, но знакомом и понятном. Стрелой. Которая поразила прогоревшее бревно, выбив из него фонтанчик тусклых искр. А вот Машег хоть и бил навскидку и полулежа, но не промахнулся. О чем свидетельствовал вопль неудачливого стрелка.

– Строй! – опережая Сергея, рявкнул Дерруд, материализовавшийся рядом.

Справа тут же занял место друг Ратша.

Десять секунд – и стена щитов собрана. Тринадцать воев Сергея и четырнадцатый – проводник, Кари, хирдман того самого Торварда-ярла, к которому держал путь Сергей. Этот в бою тоже лишним не будет. Молодой, но бывалый.

Встали полукругом, в две короткие шеренги. Пятнадцатый, Машег, внутри.

Посыпавшиеся вразнобой стрелы безвредно тыкались в щиты или падали в снег минут пять. Потом противник все-таки перешел к активным действиям.

Из-за деревьев показалось человек тридцать смертников на снегоступах. Смертников, потому что облачены они были не в шлемы и кольчуги, а в полушубки и малахаи. Остановились метрах в двадцати и начали швыряться копьями. С тем же нулевым результатом. Разве что Сергею и еще четверым пришлось «почистить» щит, смахнув клинком воткнувшиеся метательные снаряды.

Выглянувший сбоку Машег выпустил три стрелы и спрятался. Минус три. Тулупы – плохая защита от боевых стрел.

Командир этих лесовиков был либо совсем дурным, либо насквозь отмороженным. Погнал своих в рукопашную. В снегоступах. Вразнобой. На строй доспешных воинов.

В прошлой жизни Сергей пару раз сталкивался с подобной «храбростью». У опившихся шаманскими зельями смердов. Здесь, похоже, именно такой случай.

– Машег, не стрелять! – крикнул Сергей. – В строй!

Он боялся, что меткие стрелы отпугнут лесовиков. Ищи их потом по чащобам.

Толпа (иначе не назовешь) атакующих накинулась на дружинников, даже не потрудившись избавиться от снегоступов. Совсем дикие. Сергей сбил краем щита сунувшуюся в лицо рогатину, кольнул саблей, потянул на себя, освобождая клинок.

– Ver! – рыкнул Дерруд, и обе шеренги дружно шагнули левой, отпихнув вопящую, размахивающую оружием толпу.

– Thik!

Нога попала на мягкое, дернувшееся под стопой. Кому-то не повезло.

Шумный выдох Дерруда, и брызги крови на щеке. Чей-то дикий вопль.

– Her!

Еще шажок.

Над щитом бородатая рожа с распяленным ртом, занесенный топор… Саблей наискось отбить падающий топор, выпавший из полуотрубленной руки, краем щита, снизу, в зубы, и саблей снизу – в бородача справа, замахнувшегося дубиной. Чуть запоздал, и дубина обрушилась-таки на щит Ратши, а саблю зажало… На пару секунд. Лесовик повалился, соскользнув с клинка. Синдский клинок – отменный, но не лучшее оружие для строя. В «багаже» у Сергея имеется более подходящее оружие, но до него еще добраться надо. Впрочем, копьем ширять еще удобнее.

– Ek! – взревел Дерруд. И сразу: – Kom! Kom!

И рванул с места, разрывая строй.

Недолго продлилась вражеская атака. Минута от силы – и побежали.

Нет, это не зелье. Те «бешеные» не убегали. Дрались, пока не сдохнут.

Сергей рванул по утоптанному снегу, догнал, хлестнул поперек спины, прикрытой светлым пятнистым мехом. Лесовик взвыл, выгнулся и опрокинулся в снег, следующий оглянулся заполошенно, попытался защититься рукой… Ага. От сабли.

Сергей обогнул падающее тело, поднажал, догоняя… Нога неожиданно провалилась, однако падая, Сергей все же достал, чиркнул по поршню, рассекая и обувку, и пятку. Надо полагать, сухожилие просек, потому что лесовик тоже свалился. Но не сдался: попер к спасительному лесу ползком.

Сергей выпростал ногу из ямы (цела), догнал и наступил ползуну на спину, притормаживая.

Огляделся. Снег, запятнанный кровью, несколько десятков тел. Пара самых шустрых, прыжками убегающих по лесистому склону… Нет, уже один. Второго догнала стрела Машега.

Победа.

И очевидная. У толпы лесовиков против бронной гриди нет шансов, даже если их впятеро больше. Ну разве врасплох застанут. Но что же это за гридь, если ее можно застать врасплох?