От страха Рахиль бросило в жар. Она вспомнила, что её бабушка пошла к Саре, чтобы растереть ей ноги, а с ней пошла и Дивора. Времени для раздумий у неё не осталось. Она должна была действовать. Рахиль видела, как Сафар, высунув голову, ещё раз посмотрел во двор и уставился на дверь сарая. Рахиль неподвижно стояла за бочкой. Сафар её не заметил.

– Сейчас он сорвётся с места и побежит в сарай, – пронеслось в голове Рахили.

И, опередив Сафара на считанные секунды, она побежала к открытой двери сарая. Добежав до двери, она быстро её захлопнула и встала впереди неё, с силой прижимая её к притолоке.

Сафар выхватил из сапога нож и побежал на Рахиль. Это был уже не тот человек, которого она совсем недавно кормила, мирно беседуя. На неё бежал зверь. Добежав до двери сарая, Сафар с силой дёрнул Рахиль за руку, чтобы оторвать её от двери. Но Рахиль оказалась сильнее, чем он думал. Она тут же вырвала свою руку из его крепких рук.

– Уходи, Сафар, – сердито произнесла Рахиль.

Она готова была биться с ним до последних сил, лишь бы только её дочь не увидела этого озверевшего человека с ножом в руках.

– Кто там дверь захлопнул? Откройте! – крикнул поп из сарая.

– Рахиль, отойди от двери, – злобно прорычал Сафар, замахнувшись на неё ножом.

– Не надо, Сафар! – громко крикнула Рахиль ему в лицо.

– Рахиль, отойди от двери. Я не буду тебя убивать. Мне нужен старик, – сквозь зубы процедил он.

– Рахиль, что там такое? Вы чего дверь закрыли? Откройте, – снова крикнул поп из сарая.

– Дядя Яков, не выходите. Сафар убьёт вас, – ответила ему Рахиль.

– Господи! Прости грехи мои вольные и невольные… – стал за дверью молиться поп.

Глаза у Сафара горели как у разъярённого хищника. Он немного отошёл от Рахили и стал медленно приближаться к ней с поднятым кинжалом в руке.

– Сафар, не подходи ко мне. Я не пущу тебя в сарай, – не отрывая своих глаз от озлобленных глаз Сафара, произнесла Рахиль.

– Ты, женщина, не будешь пускать меня в сарай? Да я сейчас прирежу тебя, как барана, – злобно сверкая глазами, произнёс он.

– Сафар, не подходи ко мне.

Он с силой схватил её за руку.

– Отпусти, мне больно.

– Больно говоришь? А будет ещё сильнее больно, если я всажу в тебя вот этот кинжал.

– Сафар, настоящий джигит не может убить невооружённую женщину.

«Сволочь, какая красивая, как гляну в глаза, так рука, будто плеть, вниз падает», – подумал он, а сам произнёс, – тогда отойди, Рахиль.

– Сафар, тебе нельзя входить в сарай, – спокойно произнесла Рахиль и снова посмотрела ему в глаза.

– Рахиль, убери глаза! – истерично крикнул он и сделал три шага назад, – Глаза, глаза убери! Не смотри на меня так! Не смотри!

«Господи! Не позволь Сафару прочитать страх в моих глазах», – беззвучно взмолилась Рахиль.

– Убью, Рахиль, отойди, – с поднятым кинжалом кричал Сафар.

– Ты не сможешь меня ударить. Не сможешь. Не сможешь. Не сможешь… – тихо произнесла Рахиль, не отрывая своих пронзительных глаз от Сафара.

Размахивая ножом, он стал приближаться к Рахили.

– Убью, Рахиль, – процедил он сквозь зубы.

– Господи! Помоги мне, – тихо произнесла Рахиль.

Она вновь вспомнила, что её дочь с бабушкой находятся в избе у Сары. За считанные секунды Рахиль поборола свой внутренний страх и спокойным голосом, не отрывая своих напористых глаз от глаз Сафара, произнесла:

– Сафар, людей нельзя убивать.

– Не смотри на меня так, Рахиль. Не смотри. Убери глаза. Убери. Убери… – закричал он.

Рахиль не пошевельнулась.

– Рахиль, убери глаза, сейчас я убью тебя! Убью! Убью!!! – бешено закричал он и бросился на неё с ножом, прицелившись в левый глаз.

Но, подбежав к Рахили, его нож вонзился в дверь чуть левее уха. Он несколько раз отбегал от Рахили и вновь бросался на неё с ножом, и каждый его бросок сопровождался звуками, вырывавшимися из его оскаленного рта.

– И…ах!.. – нечленораздельно выкрикивал он.

И при каждом ударе его нож вонзался в дверь левее, правее или выше головы Рахили.

Не выдержав её взгляд, левой ладонью своей руки он прикрыл глаза.

– Сафар, убери с глаз свою руку, – спокойно произнесла Рахиль.

– Мама? Как ты сюда попала? – с удивлением произнёс он, убирая с глаз ладонь.

– Сафар, отдай мне нож и тогда всё узнаешь, – ответила она.

– Мама, я не могу отдать тебе нож. Я должен убить старика и его щенка, – доверчиво произнёс он.

– Но ты не сможешь убить щенка, потому что его нет здесь.

– Тогда я убью старуху. Она здесь, в доме, – шёпотом произнёс Сафар и показал рукой в сторону дома.

– Сафар, не надо, не убивай. Ты убьёшь – и тебя убьют, отдай мне нож и уходи отсюда, – сказала мать.

– Мама, ты действительно хочешь, чтобы я так поступил?

– Да, Сафар, я этого очень хочу. Дай мне нож и уходи отсюда, – очень строго произнесла она.

– Возьми, мама, – сказал он так, как говорил ей в детстве и протянул нож.

– Ну вот, молодец ты, Сафар, а теперь уходи отсюда, – ласково произнесла она.

Он повернулся, чтобы уйти, но увидел попа, который вылез из сарая, отодвинув болтающуюся доску, взял ружьё, висевшее возле коня, и наставил его на Сафара.

– Уходи, Сафар, и никогда больше не приходи ко мне, – сердито произнёс старик.

Сафар повернул голову к двери сарая, но вместо матери увидел там с кинжалом в руках Рахиль.

– Рахиль? Где моя мама? – тихо, будто бы просыпаясь от сна, произнёс Сафар. И тут же в его глазах загорелся неподдельный страх.

– Уходи, Сафар. Видишь, казаки приехали? – сказал поп и показал рукой в сторону улицы.

Сафар повернул голову и увидел трёх казаков, которые стояли возле калитки.

Тогда, озираясь по сторонам затравленным зверем, он посмотрел на попа, затем вновь взглянул на стоявших возле калитки казаков и, переведя свой взгляд на Рахиль, неистово закричал:

– Шейтан! Шейта…ан!

– Сам ты, шейтан, нечисть поганая, – ответил ему поп.

Сафар подбежал к коню, вскочил на него и через сад попа поскакал в лес.

Кровь бешено кипела в груди Сафара. Он не помнил, как перескочил калитку в саду попа, как пересёк речку и поле. Он опомнился лишь тогда, когда въехал в лес и увидел там своих разбойников.

– Сафар, ты убил этих свиней? – выезжая к нему навстречу, произнёс Алихан.

– Алихан, убей меня! Убе…ей! – неистово закричал Сафар, увидев своего повелителя.

Он свалился с коня на землю, сорвал с себя рубаху, швырнул её в кусты и в истерике стал биться о землю, рвать на себе волосы и царапать ногтями лицо.

– Сафар, ты, что делаешь? Ты, что, совсем дурак? Ты убил их? – спросил Алихан, удивлённый поступком Сафара.

– Не…ет! – истошно закричал Сафар и с ненавистью впился пальцами в траву, вырвав её вместе с корнями и землёй.

– Сафар, ты дал клятву Аллаху, что убьёшь их. Почему ты не убил? – гневно произнёс Алихан.

– Я не смог убить, – царапая лицо грязными ногтями, произнёс Сафар.

– Почему? Ты же один из самых смелых моих джигитов, не считая убитых. Ты должен был отомстить за них.

– Там была одна женщина, Рахиль, – крикнул Сафар.

– Ты испугался женщину? – гневно закричал взбесившийся Алихан.

Разбойник, стоявший рядом с Сафаром, прыснул от смеха и тут же прикрыл свой рот ладонью, а затем отвернулся, чтобы своим смехом не вызвать гнев Алихана.

– Али, ты чего смеёшься? – спросил подошедший к нему разбойник.

– Сафар испугался женщину, – вновь прыснув от смеха, произнес Али и побежал в лесную чащу.

Там он упал на траву и долго смеялся, уткнувшись лицом в землю.

– Я не верю, Сафар настоящий джигит, – сказал подошедший к нему разбойник.

– Клянусь Аллахом! – ответил ему Али, и они вместе стали смеяться.

– Сафар, почему ты испугался женщину? – гневно кричал Алихан.

– Она была очень красивая, – ответил Сафар, разрывая руками корни травы.

– Неужели ты никогда не видел красивую женщину? – с удивлением спросил главарь банды.