Оказалось, не всё так просто. Тело стало сопротивляется разуму, и я никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Паника? Да, да, она родимая! Всем знакомо это чувство, верно? То самое, которое сильнее разума. Паника разрушает мгновенно, когда сознание не противостоит ей.

Когда я училась в академии, то на курсе психологии мы изучали это состояние. Паника – это естественная реакция человеческой психики и всего организма на стресс. В моменты дикого страха, которые доводят человека до паники, мобилизуются различные защитные адаптационные функции, такие как выброс в кровь стимулирующих веществ. Или, например, выброс адреналина и гормонов, которые по идеи должны помочь справиться с возникшими сложностями. Как известно, теория – одно, а практика совсем другое…

Я старалась всячески успокоиться и даже произносила заученную фразу: «Всё будет хорошо!». Надо сказать, что никогда не верила в эти три магических слова, которые (как, уверяют психологи), успокаивают нас в трудную минуту и настраивают на позитивный лад. В моей ситуации я отчетливо понимала, что хорошо не будет. Хуже? Да. Лучше? Нет.

Ком встал в горле. Я неотрывно смотрела в сторону недвижимых тел. Не хотелось принимать как данность, что в нескольких метрах от меня лежат два трупа. Мозг посылал отчетливые сигналы, что парни давно мертвы и им уже ничем не помочь. Судьба всё же привела меня к двум трупам. Только не тем.

Ужас, поселившийся в подсознании, начал душить изнутри. Ощущение катастрофы, страха смерти, инфаркта, инсульта. Я не могла точно проанализировать своё состояние. И уж тем более контролировать его. Страх полностью захлестнул события происходящего. С сознанием начинало твориться что-то невероятное, то, чего я не могла объяснить. Знаете, становится не по себе, когда постепенно, сквозь затуманенный разум осознаешь, что через несколько часов ты будешь стоять на пути к верной смерти. Единственная мысль которая грела и вселяла крошечную надежду, что кто-то из парней выжив.

С каждой минутой, проведенной в этом месте, становилось очевидным, что нас не спасут. Найти человека на глубине расщелины – всё равно, что искать иголку на песчаном берегу. Волшебным образом нас не спасут, как это обычно происходит в фильмах.

Начало конца запустило свой механизм. Если наверху развернули спасательную операцию и вся полиция Франции и Нью-Йорка ищет нас, (по моим расчётам, так и должны быть) приняв возможные и невозможные меры, шансы отыскать нас равны нулю. Даже мой парень с его невероятными связями и неограниченными финансовыми возможностями не сможет спасти. Жизнь за деньги не купишь.

«Гейб, мой милый Гейб! Как же я люблю тебя! Ты самое прекрасное, что случилось в моей жизни, – говорю себе, едва шевеля губами». Хотелось рыдать, кричать, биться в истерике. Именно сейчас, просто хотелось умереть. Мне не прельщала перспектива через несколько часов испытать мучительную смерть от обезвоживания и голода.

Работа полицейского – спасать жизни людей. Детективы убойного отдела выбирают службу осознано: служить людям, оберегать покой, делать всё возможное и зависящее от тебя, чтобы на земле становилось чище от всяких там придурков.

Мои веки медленно отпустились. Глаза устали. Захотелось дико спать. Я вновь прислушиваюсь к своему телу. Нога тревожила, но я старалась не обращать на неё внимания. Из-за сильного холода не чувствовалась вся мощь боли. Подозреваю, что колено сильно раздроблено или выбито. Да, сейчас бы не помешала бы медицинская помощь, но об этом можно только мечтать.

«Ты должна взять себя в руки, Глория! Некогда раскисать! От тебя зависит жизнь Брайна и ещё одного человека, и у тебя нет никакого права сидеть и жалеть себя! Ты полицейский. Детектив, в конце концов! Тебе приходилось много раз спасать жизнь. Настала очередь спасти себя и парней. Ради всего святого, не строй несчастную, которая не может оторвать задницу и помочь парням! – упрямо твердила я себе. Ладно, парни, держитесь! Иду к вам!».

Ага, разбежалась! Проблема заключалась в следующем: я никак не могла решиться встать на ноги и попробовать ходить. Боялась сделать хуже колену. Было решено всё-таки ползти. В случае чего буду держаться крепче за веревку. Она послужит опорой.

Для начала я аккуратно перевалилась на левый бок. Затем, повернувшись на живот, начала не торопясь продвигаться вперёд, держась за веревку. Выходило неплохо, я помогала себе руками, волоча обе ноги за собой. Поврежденную ногу, как планировала, не удалось положить на другую. Нестабильность в равновесии сказывалась. Дыхание заметно участилось. Приходилось каждый раз при движении прикладывать колоссальные усилия. Изо рта валил пар. Губы окончательно пересохли, и меня сильно мучила жажда.

Конечно, вокруг полно снега, и, казалось бы, проблема с жаждой не должна волновать меня. Благо, вовремя вспомнила. Когда проходили инструктаж по технике безопасности, готовясь к восхождению, нас предупреждали, что снег в чистом виде употреблять нельзя. От него ещё быстрее наступит обезвоживание. Только топить и пить. С этим у меня проблема.

Облизав пересохшие губы, я продолжала нелёгкий путь. Проползала небольшими участками и часто останавливалась, чтобы отдышаться. Не было возможности определить, на какой высоте мы находились, но дышать было довольно сложно. Не хватало кислорода в легких. В какой-то момент охватило ощущение, что их подожгли, и они медленно начали тлеть. Уткнувшись головой в ледяные окоченевшие перчатки, я пыталась выровнять дыхание и равномерно дышать.

Подняв взгляд, посмотрела перед собой. Попыталась прикинуть, сколько метров осталось проползти, чтобы добраться хотя бы до Брайна.

«Если буду придерживаться темпа, то через минут двадцать должна быть на месте, – подумала я.»

– Держись, Брайн. Я иду, слышишь!?

Ответом была тишина.

Над головой беспощадно завывал ветер, будь я на открытой поверхности, при таком морозе мгновенно бы замерзла. А пока жива, буду бороться до последнего. Не ради себя. Возможно, кто-то из парней жив, и одному из них удастся продержаться в суровых условиях. А что? Такое возможно. История знает кучу примеров, когда люди, попадая в экстремальную ситуацию, не сдавались. Они боролись за жизнь до самого конца. Главное – пережить первую минуту страха, когда кажется, что ситуация безвыходная. В обычной жизни я не верю в чудеса. Однако сейчас хотелось вновь стать маленьким ребёнком и поверить в волшебство.

Много лет работая в убойном отделе, жизнь не раз подвергала меня испытаниям. Неоднократно, будучи на грани смерти, судьба вытаскивала меня обратно из разных передряг. Видимо, тогда время умирать ещё не наступило. До этого момента.

Мы с Брайном многое повидали за годы службы. Пересажали за решётку убийц, маньяков и педофилов. Наши жизни не могут вот так просто оборваться благодаря случайной лавине. Как минимум, мы не заслуживали такой смерти. Я не готова потерять Брайна. Он часть моей жизни. Этот парень всегда полон энергии. Харизматичный, обаятельный красавец высокого роста, с тёмной шевелюрой волос и потрясающими лучезарными зелеными глазами. Наш незаменимый (в убойном отделе) Брайн. Ловелас. Казанова. Я отказывалась верить, что он лежит в нескольких метрах от меня мёртвым.

Собрав последние силы, которые остались, я решительно двинулась вперед. Нога адски горела и её начало дёргать. По ощущениям склонялась к тому, что колено сильно опухло и отекло из-за перелома. Кости могли торчать наружу, но не время об этом думать. Я старалась выбросить отрицательные мысли из головы. И не думать о пронзающей боли. Цель, Брайн. Остальное подождёт.

Наконец, спустя время, мне удалось добраться до напарника.

– Брайн! Брайн! Ты слышишь? – приблизившись вплотную к телу, шептала я на ухо ему.

Он не реагировал. Пришлось навалиться ему спину, взяться за плечо и потянуть, чтобы развернуть его к себе лицом. Тело Брайна продолжало лежать неподвижно. Он лежал лицом вниз, прижавшись правой щекой ко льду. Пока я пыталась безуспешно развернуть тяжеленное тело, прибывая в растерянности, как это сделать, внезапно осознала, что щека Брайна, вероятнее всего, примерзла. На таком морозе должна уже отморозиться. И всё из-за моего промедления и жалости к себе! Чёрт! Несколько безуспешных попыток забрали последние силы. Тело упрямо не поддавалось. Складывалось впечатление, что Брайн врос в глыбу льда, на которой лежал. Я окончательно замёрзла, вымоталась и дико устала. Каждое движение давалось с большим трудом. Одежда доставляла дополнительные неудобства, сковывая движения. Приходилось затрачивать дополнительную энергию, которой не осталось.