В основном новая машина понравилась принимающей правительственной комиссии, которую возглавлял легендарный маршал Жуков. Но облицовка радиатора была признана агрессивной за схожесть с акульей пастью. Вердикт комиссии – переделать! Переделали. Добавили для патриотизма звезду. Правда в сочетании с продольными брусьями она стала походить на эмблему американской армии, но вариант приняли.
В дальнейшем, в 1960 году Лев Михайлович Еремеев провел рестайлинг «Волги», в результате получилась модель третьей серии. За характерное оформление облицовки радиатора вариант получил неофициальное название «Китовый ус». Было выпущено самое большое количество «ГАЗ-21», почти полмиллиона легендарных отечественных автомобилей.
Талант великого скульптора не пропал даром, сохранился сквозь столетия и достойно достался капитану госбезопасности Льву Михайловичу Еремееву по крови предков.
Киборг Вольга приблизилась к контрольно-пропускному пункту, расположенному в сумрачной арке Спасской башни. Она легко стянула с руки перчатку, приложила к темному экрану монитора ладонь, и Фроловские ворота послушно распах-нулись перед ней.
Кремлевские тайны
Москва, Россия. 2449 год
Оказавшись на территории столичного Кремля, Вольга прошла знакомыми коридорами к кабинету Куратора. Безликая, как манекен, девушка-робот, исполняющая обязанности секретаря, приветливо улыбнулась посетительнице, но потребовала повторно считать пропускной код с ладони «Волжанки». Киборг исполнила незамысловатую процедуру и прошла в кабинет начальника.
Крытый толстыми обоями в изумрудных тонах просторный кабинет генерала госбезопасности Сергея Алексеевича Малиновского не безлюдствовал. За длинным, массивным столом сидели четверо человек, исключая хозяина кабинета. Они шумно переговаривались друг с другом, пили кофе и выжидающе поглядывали на генерала.
Сергей Алексеевич стоял около окна, заложив руки за спину и молчаливо смотрел на Троицкую башню утопающую за снежной пеленой зимней ночи. Кисти рук генерала были широкими, короткопалыми, натружено-крепкими, «плебейскими». Говорили, этот кабинет когда-то занимал Владимир Ильич Ульянов-Ленин, создатель первого в мировой истории социалистического государства и основатель Союза Советских Социалистических Республик.
К слову сказать, генерал госбезопасности Малиновский внешне напоминал образ исторически известного вождя мировой революции. Как и Ленин, Сергей Алексеевич был ниже среднего роста, коренаст, с приятным смуглым лицом, на котором расположились аккуратный нос и узкие, маленькие глаза монгольского типа со злым ироничным огоньком за круглыми стекляшками очков с тонкими дужками оправы. Очки генерал снимал только при чтении и письме, но никогда не выпускал из рук. Некогда русая, выпуклая, крепко посаженная голова давно обзавелась большой лысиной, аккуратными усиками и, словно в насмешку, ленинской бородкой, а волосы были жесткие и посеребренные сединой, будто выцветшие.
Его лицо, вся его фигура, жесты, холодный, синий, как сталь, пронизывающий насквозь взгляд – все это отнюдь нельзя назвать симпатичным, в обычном смысле этого слова. В особенности, когда Сергей Алексеевич озарялся своей саркастической, насмешливой улыбкой, выражение его лица производило почти несимпатичное впечатление: в нем было что-то демоническое, дьявольское. И в то же время, говорили, что генерал госбезопасности мог прослезиться при виде трогательного видеоклипа социальной рекламы, а снимать стресс он любил утонченной игрой на скрипке, но всего этого никто никогда не видел и не слышал.
Генерал Малиновский редко носил униформу и отдавал предпочтение добротным костюмам из шерстяной ткани. Как и рубашка, галстук под воротничком генерала был черного цвета. Его невысокая фигура в неприметном черном костюме-тройке легко могла затеряться в любом городе, не бросаясь в глаза посторонних, что издавна считалось профессионально уместным для сотрудников госбезопасности.
Коллеги в шутку называли генерала госбезопасности Малиновского «Стариком». Это безобидное прозвище было и у Ленина, кроме ста пятидесяти прочих партийных кличек и псевдонимов.
– Добрый вечер, господа! – вежливо поздоровалась Вольга, едва переступила порог кабинета, и восемь мужских глаз одарили ее внимательным, приветливым, или, наоборот, настороженным взглядом.
Обернулся на ее голос и генерал Малиновский. Он утвердительно кивнул девушке, не произнеся ни слова, но при этом указав девушке на свободное место. Вольга послушно присела рядом с каким-то тихим, молчаливым мужчиной.
Генерал ФСБ Степан Федорович Завадский был огромен, широкоплеч, немного полноват, отчего светло-коричневый клетчатый костюм едва ли не трещал на мужчине по швам. Широкое скуластое лицо не выражало никаких эмоций, а глубоко запрятанные, небольшие глаза буквально по деталям изучали девушку взглядом. Он учтиво кивнул соседке, но не представился и не поздоровался вслух, хотя, судя по пристальному взгляду генерала, казалось, что мужчина знает «Волжанку» лично.
Хозяин кремлевского кабинета, наконец, отошел от окна и сделал несколько быстрых шагов к своему креслу во главе стола. У генерала госбезопасности была довольно странная походка. Он переваливался с боку на бок, как будто хромал на обе ноги. Так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях было что-то «облическое», словно крабье. Эта наружная неуклюжесть не казалась неприятной: такая же согласованная, ловкая неуклюжесть чувствуется в движениях некоторых зверей, например медведей и слонов.
– Ну, вот! Почти все и собрались, – резюмировал Сергей Алексеевич. – Сразу скажу, что Верховный поручил мне принимать любые решения от своего имени. Он же сам, возможно, присоединится к нам позже, хотя суть проблемы я уже имел возможность передать Верховному лично.
– Так уж… проблема? – ухмыльнулся в кулак маленький, совершенно лысый мужчина, сидящий напротив Вольги. – Потрудитесь и нас ввести в курс дела, а мы посмотрим на сколько велика эта проблема, раз уж вы, Сергей Алексеевич, оторвали нас всех от других важных дел.
Вольга перевела внимательный взгляд с Малиновского на незнакомого мужчину. Профессор НИИ «Время» Абрам Исакович Трейстер был маленького роста, узок в плечах и сухощав. На нем сидел скромный костюм, очень опрятный, но не щегольский: белый отложной мягкий воротничок, темный, узкий, длинный галстук. Несмотря на грубость и язвительность тона, Абрам Исакович производил впечатление телесной чистоты, свежести и, по-видимому, замечательного равновесия во сне и аппетите.
– В самом деле, Сергей Алексеевич, давайте уже начнем, – вторил предыдущему оратору его же сосед слева. – Профессор Трейстер совершенно прав. У нас не мало важных дел, несмотря на приближающиеся праздники… Конец года, сами понимаете.
Профессор политологии и геополитики Иван Дмитриевич Денисов тоже был изрядно лысоват, но остатки волос на висках, а также широкая борода, усы и бакенбарды до сих пор свидетельствовали, что в молодости он был отчаянно огненно-рыж. Об этом же говорили пурпурные родинки на его щеках, твердых, казалось, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты жестким полотенцем.
– Понимаю, господа, – утвердительно кивнул генерал Малиновский. – А проблема действительно есть. Прошу еще минуту вашего времени. Он вот-вот придет.
– Да кто же? Кого мы ждем? – нахмурившись, раздраженно выкрикнул высокий блондин с зачесанными немного вьющимися волосами, продолговатой бородкой-клином и совер-шенно исключительным громадным лбом, на который все обращали внимание. – Вы же сказали, что Верховный возможно присоединится к нам позже… А пока мы можем начать без него, не так ли?
Разговаривая, скандальный профессор исторических наук Владимир Анатольевич Бехтерев делал близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него были большие и очень неприятные, не выражающие духовного расположения к говорящему.
