— Вот возьми сувенир, эту подачку твоя гордость сможет пережить? — Она вручила мне карандаш. Не простой из магазина, а какой-то дизайнерский.

Я его взял, вежливо поблагодарил, и отправился к себе. Меня там ждали великие дела.

Комната моя уже была освобождена от временных постояльцев, и ничто не мешало мне творить своё жуткое изобретение для разбора стен и прочих вандальных действий.

Первым делом я запустил две платы на одном компьютере. Воткнуть в разъём — секундное дело. А переписать всю программу под работу с двумя платами стоило мне больших усилий. Через пару суток безостановочного кодирования всё заработало как часы. Теперь можно было смотреть обе камеры, но управлять только по очереди.

Второй этап, состоял в том, чтоб точно расположить одну плату под другой. И чтоб вываливающиеся мусор из верхней платы, падал во вторую плату, и телепортировался в любое другое место. Вопрос состоял только в том, как их совместить, чтоб всё было выполнено с точностью до миллиметра?

Нужны чертежи. Вооружился бумагой, линейкой и карандашом (тем самым — подарочным). Провёл первую линию, и понял что карандаш совершенно никакой. Он рвал бумагу, оставляя оранжевый след. Присмотрелся к грифелю, а он из кирпича.

— Твою мать! — Выругался я. Таких грифелей я выкинул полтонны на свалку. А то, что он был моего производства, я не сомневался. И то, что Марина Вадимовна подарила его мне не просто так, это тоже было ясно как день.

Кто она? На кого работает? И кто я для неё? Одни вопросы и никаких ответов. Придётся установить постоянную слежку за этой дамой. А ещё нужно стрясти с Ксюши информацию, как она узнала расположение второго компьютера. Просто так она не могла его найти, ей точно кто-то сказал, где он находится.

Заварил себе успокаивающего чаю, и принялся за работу. Чертежи были сделаны через три часа замеров, творческих мук и финишной подгонки. Материал был выбран прочный, доступный и диэлектрический. С доски объявлений было реквизировано оргстекло, за которое помещали особо важные сообщения для жителей общаги. В магазине «Крепёж» был куплен крепёж.

По чертежам я битый час выпиливал из оргстекла пластины нужной формы с пазами и крепёжными отверстиями. Так как инструмента у меня отродясь не водилось, то пилить «пришлось» камерой. Была сделана ещё добрая куча плагинов программы, для выпиливания сложных контуров. Теперь я мог выпиливать кружочки, овалы, прямоугольники. При этом выпиливался только контур, середина потом выпадала сама. Этим экономилось время, и уменьшалось количество мусора выгребаемого из компьютера. Уменьшением шага прохода добивалась большая чистота среза. А так, при самой грубой проходке, поверхность напоминала напильник.

Сборка была быстрой, буквально пятнадцать минут. С помощью резьбовых шпилек регулировалась высота одной платы над другой, и положение в плоскости. Регулировка происходила на включенном компьютере. Крутил гайки и старался совместить две черные точки камеры как можно ближе. Я старался не думать, что может произойти, если их совместить вместе. Но мою фантазию было не остановить. Как минимум — ничего. Как максимум — возникновение черной дыры, и затягивание в неё всей планеты. Ну, или просто огромный взрыв уничтожающий всё человечество.

При приближений точек на расстоянии три миллиметра, друг от друга они неожиданно притянулись, слились и пропали. Я даже упал со стула от неожиданности. Посидел немного ошарашенный, глубоко вдохнул и начал выяснять. При раздвижении плат опять появились две точки двух пространственных тоннелей. При приближении они сливались, и исчезали.

— Ну конечно! Вот я дурак! — Я стукнул ладошкой полбу, наказывая себя за глупость, и абсолютное незнание теории в данном вопросе. Вывод был один и вполне логичный — два тоннеля слились в один. И на идеальном стыке нет ни поглощения света не излучения, отсюда и невидимость. И при этом я могу управлять обоими концами этой трассы. Не было теперь необходимости ловить падающий мусор, вымеряя доли миллиметров.

Эксперименты подтвердили мои выводы. Только один минус в этом чуде всё же был. Глазок камеры показывал глазок камеры расположенный напротив. А что происходит в тоннеле не видно. Так что один тоннель приходилось выключать, чтоб посмотреть картинку. А пилить материю теперь можно было только в слепом режиме. Хотя и до этого в основном черноту было видно.

Поставил на стол стакан, запрограммировал компьютер на полное уничтожение стакана, в течение пяти минут стакан пропадал со стола и перемещался крошкой в урну в углу комнаты.

— Идеально! — Оценил я.

Подкорректировал программу на синхронное движение. Поставил ещё один стакан, запрограммировал его перенос в сторону на 20 см. Он начал таять, как и в прошлый раз сверху. Но и появляться он начал сверху. Всё стекло тут же падало на стол. И как я не подумал, что он в воздухе ни за что не держится.

Притащил кусок пенопласта, и поставил на место предполагаемого появления стакана. Запустил программу, И они начали меняться местами. Пенопласт переносился на место стакана, по большей части рассыпаясь, а стакан вполне успешно опираясь на пенопласт, вырастал на новом месте.

Стакан получился мутный с вкраплениями пенопласта в стекле и раскрошился в руках при небольшом усилии. Вывод был печален, перемещение объектов в пространстве не получится, только фрагментированное.

Наконец выбрался на учёбу. За предыдущую неделю появлялся всего раз на занятиях. Мне, наконец, вручили официальный и заверенный подписью отчет о потраченных деньгах. Сумма сошлась как раз на пятидесяти тысячах. Всё же не зря тот студент на бухгалтера учится.

Отчёт был отправлен письмом, лично я передавать его побоялся. Можно было бы банально соврать, но это не красиво и даже скучно. Главное, дома теперь ближайший месяц не появляться.

Наблюдение за Мариной Вадимовной ничего не дало. Либо она занимается своими тёмными делишками в то время, когда я гарантировано на учёбе. Либо просто «залегла на дно». Почти круглосуточное наблюдение за ней начало вгонять меня в депрессию. Ещё плюс к этому, она стала относиться ко мне как к пустому месту. На своих парах показательно не смотрела в мою сторону.

От тоски и нечего делать, я занялся проектированием лабиринтов. Создал программу для построения лабиринта в объёмном пространстве. И по заданным габаритам она вписывала в объект лабиринт. В результате моих вандальных действий пострадали все стёкла в комнате. Они были испещрены тоннелями с замысловатыми рисунками. Таким образом, все гранёные стаканы были облегчены в полтора раза. Внутрь такого лабиринта я помещал маленький шарик из ручки, и можно было его гонять по закоулкам.

Потом занялся стенами. Делать рисунки внутри стены я смысла не видел. Поэтому все стены покрыл двумерным лабиринтом, снимая только тонкий слой краски. Смотрелось всё очень красиво, как рисунок мороза на окнах, только в стиле хай-тек. Помимо стен пострадал потолок, шкаф и комод. Стол и пол трогать не стал, а то потом пыль будет в пазы забиваться.

Сам процесс нарезки стекла занимал не так много времени, как отработка и оттачивание программы. Разработка алгоритмов создания двумерных и трехмерных лабиринтов хоть как-то развеивала мою скуку. Я даже умудрился спереть с кафедры оптики хороший кусок стекла. Не лист как в окнах, а брусок. Пилить его пришлось долго — чистый срез требовал большого количества проходов с самым мелким шагом.

В конце длительного процесса получился небольшой кулон, в 5 см в самой высокой части. Если смотреть с боку то он имел форму ромба, а сверху форму квадрата. Всего 8 граней отполированных до идеальной гладкости. Внутри он был пустотелый, для лёгкости. А стенки были испещрены двухъярусным лабиринтом без единого тупика, все ходы были хитро закольцованы, прыгая с внутреннего яруса на внешний и обратно. Все повороты были по дуге, чтоб бегающий внутри шарик не стучал при повороте. С учётом того, что туда я запустил дюжину золотых шариков, то вполне могла бы получиться погремушка.