— Конечно, со всеми своими проблемами, я обо всем забыла, — девушка склонила голову на груди Колпакова. — Как я не хочу, чтобы ты уезжал.

— Я мог бы предложить тебе поехать со мной, но я знаю твой ответ, поэтому когда будешь готова, дай мне знать. Как бы я хотел, чтобы ты меня любила, также как его.

— Ростислав…

Неподалеку стояла Неб и пыталась уловить кадры на свой мобильный, как эти твое обнимаются.

— Браво! Не зря тебя взяли на Бродвей, — похлопала в ладоши Светлана, — исполняешь ты прекрасно, а мой глупый Ванька по тебе страдает. Дурачок.

— Пошла ты, — достаточно равнодушно сказала Евлетьева. — Мне до тебя и до твоего Ваньки дела нет.

— Ну, конечно, делай ей нет, — злобно прошипела Неб. — Ты знаешь, что я положении и все равно держишь Ваню, хотя судя потому как ты нежишься с Колпаковым, то мой Ванечка тебе не нужен.

— Да он мне не нужен, — Кьяра прочеканила каждое слово, — можешь ему так и передать, ты же снимаешь меня, — после слов девушки, Неб покраснела и неловко начала убирать телефон.

— Что ты себе позволяешь, — наигранно начала кричать Светлана, привлекая внимание окружающих. — Я беременная девушка, а эта дрянь хочет очернить мое имя.

— Что ты так орешь? — возмущенно проговорила Евлентьева. — Ты нарушила мое личное пространство, пытаешься снимать меня на телефон, — Кьяра потянулась к смартфону Неб, но она резко отдернула ее руку и Евлентьева потеряла равновесие и, отклонившись назад, почувствовала как ноги не чувствуют опоры, после чего даже не успела произнести ни слова, как полетела вниз с крутой лестницы.

Ростислав быстро бежал вниз к подруге, но она уже лежала без сознания, вокруг нее стали собираться артисты. А Неб на секунду улыбнулась, а потом состроила недовольную гримасу.

— Да чего же неуклюжая и наглая, — наигранно говорила блондинка.

В помещение театра приехала карета скорой помощи, люди в белых халатах на носилках госпитализировали актрису.

— Сколько драмы, — махнула девушка белой шевелюрой и пошла в гримерку.

Буквально за считанные минуты в СМИ и желтой прессе, начала появляться информация о том, что звезда русских мюзиклов и западного Бродвея находится в тяжелом состоянии.

«…Евлентьева больше не выйдет на сцену… Российская Клэр повредила позвоночник… Несчастный случай может закончиться летальным исходом…»

Новость быстро разлетелась на просторах интернета, что не очень нравилось Светлане, ведь Ваня мог узнать об этом и приехать к этой особе, а с другой стороны, если все так страшно, как пишут журналисты, то зачем Ожогину этот балласт.

Неб сначала скидывает Ивану видео, где она запечатлела Кьяру в объятиях Колпакова и нелестно отзывается об Иване с подписью: «Все еще любишь ее».

Через 10 минут сообщение в мессенджере

— Я занят. (Иван)

— Разве тебя не задело? (Светлана)

— У меня есть дела поважнее и тебе советую заняться делами, а не копаться в чужом грязном белье. (Иван)

Санкт-Петербург

Театр музыкальной комедии

Иван уже третий раз пересматривает видео, которое прислала Светлана. Задело ли оно его? Разумеется, как может быть иначе. Он гордый человек, но при виде этой девушки, происходит что-то немыслимое. От мыслей его отвлек звонок мобильного, но артист даже не стал просматривать сообщения, потому что был уверен, что это очередная провокация от Неб.

Иван погрузился в работу, а ближе к вечеру пришел к ребятам в гримерку, которые что-то бурно обсуждали и только он один не был в курсе последних событий.

— И много чего я пропустил? — слегка улыбнувшись, произнес мужчина.

— Он видимо не знает, — тихонько шепнула Газаева на ушко Манане.

— Он знает, все об этом сейчас говорят. Я знаю Ваню, он просто виду не показывает.

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — Ожогин уставился на коллег.

— Ты вообще новости смотрел? — осторожно спросила Елена.

— Ну, чтоб смотреть времени у меня особо не было, а телефон мне Неб оборвала, думаю номер сменить, — Иван по-прежнему ничего не мог понять.

Дабы избежать ненужных переговоров Елена открыла страничку в телефоне и дала Ожогигу прочитать последние новости. Насторожено Иван взял телефон в руку и начал исследовать статью. В гримерке повисла тишина, товарищи ждали реакции Ожогина, ведь они все знали, что он любит Кьяру.

Ком в горле. Он молчит. Секунда. Вторая.

— Вань, — голос Елены отвлек его. — Мы сами узнали несколько часов назад, позвонили Ростиславу, но он молчит. Может Света знает что-то.

— Она… — не связано говорил Иван, — Неб ничего не скажет. Ладно, мне нужно идти.

Ожогин, накинув на себя пальто, пулей вылетел из помещения театра, поймав такси, он уехал в неизвестном направлении.

Москва

Скорая помощь увезла Кьяру в Склиф, там она находилась в отделении реанимации, где ей оказывали помощь высококвалифицированные врачи. В коридоре перебирая пальцы, ожидал Колпаков, родители уже были в пути.

Белые коридоры. Пиликанье аппаратуры. Ожидание. И наконец выходит врач в белом, трясутся руки. Страшно.

— Здравствуйте, вы родственник Евлентьевой?

— Да, — растеряно ответил Колпаков.

— Я так понимаю, супруг, — добавил доктор, а Ростислав не стал возражать. Уже как по традиции, за спиной стоит Ожогин и он его чувствует.

— Ваша супруга в стабильном тяжелом состоянии, на данный момент ее здоровью ничего не угрожает, но ребенка…

— Ребенка, — не договорил доктор, как его перебил Колпаков.

— Вашего с супругой ребенка спасти не удалось, маленький срок, сильное кровотечение. Мне жаль… — после этих слов доктор ушел.

Иван все слышал, он просто опустил глаза. Он лишний в чужом горе, окутанном сплошной ложью.

И мне уже не больно, слышишь

И наш роман на всех афишах

Мы больше не пламя, даже не вспышки

Осталось только двое бывших

(с) RASA

— Вань, зачем ты опять приехал? — спокойно спросил Ростислав.

— Я уже говорил тебе однажды, что люблю ее не меньше твоего, — присев на корточки и облокотившись на холодную белую стену, сказал Иван. — Знаешь, Слав, я совершил уже столько ошибок и продолжаю их совершать. Я ее так люблю, но моим поступкам нет оправдания и прощения. Моя измена, беременность Светы, хоть я не верю ей, но меня это не оправдывает. Кьяру я потерял. Навсегда. И сижу тут жалею себя, в то время как вы потеряли ребенка.

Ожогин говорил так искренне, что Колпакову стало не по себе, он почувствовал себя последним козлом, ведь понятно от кого была беременна Евлетьева.

— Вань, ты все-таки мой друг, — Ростислав присел рядом. — Она меня никогда не будет так любить, но мы не должны сейчас жалеть себя в то время, как Кьяра потеряла вашего ребенка. У нас с ней ничего не было и вероятнее всего ребенок твой.

— Не может быть, — Ожогин закрыл руками лицо. — Почему она ничего не сказала.

— Гордая.

Ты думаешь, что я слишком гордая, только замираю, когда ты проходишь.

И не важно чья, если не твоя, хоть на край земли, когда ты уходишь.

Думаешь, что я слишком гордая, только замираю, когда ты проходишь.

И не важно чья, если не твоя, хоть на край земли, когда ты уходишь.

(с) Пропаганда

========== Сделай чувства потише ==========

Иван отошел в сторону от коллеги, не то, чтобы ему было неприятно с ним находиться, просто он хотел уединиться, побыть со своими мыслями наедине.

— Вы! — Ожогин получил оглушающую пощечину от весьма миниатюрной женщины.

— Вера, Вера, — мужчина увел разъяренную женщину в сторону, — что ты делаешь, держи себя в руках.

— Это все по вашей вине, вы взрослый мужчина, — причитала Вера Павловна, — неужели вам мало других девушек. Что вы привязались к моей дочери.

— Успокойся, — супруг слегка встряхнул жену, — сейчас мы нужны дочери, а не эти глупые истерики.

Иван готов был сквозь землю провалиться, не так он представлял знакомство с родителями любимой девушки. Ведь они правы, он во всем виноват.

Доктор позвал родителей Кьяры, где сообщил им всю трагичность ситуация, Вера Павловна заплакала и гневным взглядом одарила Ожогина, дав понять, что ему здесь не рады. Артист еще несколько секунд постоял возле палаты Кьяры, после чего, не сказав ни слова, ушел.