— Даша, — пыталась она пробудить коллегу, — Даша, вставай!
— Хр… Ммм… уй-ди, — что-то невнятное говорила девушка.
— И что же мне с тобой делать…
Евлентьева холодной водой опрыскала лицо молодой актрисы, после чего она недовольно поежилась и все-таки открыла глаза.
— Что такое? — непонимающе она смотрела на Кьяру.
— Вставай, я отвезу тебя домой.
Сегодня в 19:00 «Демон Онегина» ждет Московского зрителя
Время на часах было около 10 утра, но весь каст уже находился в театре, так как сегодня первый спектакль и блин не должен быть комом. Нужно в костюмах еще раз «прогнать» спектакль.
— Где носит Димину, — возмущено говорил режиссер.
— Может испугалась, — добавила Неб, — она так неопытна и юна.
Кьяра неодобрительно посмотрела на коллегу, так как видела ее завистливую натуру насквозь, с такими нужно держать ухо востро.
— Ой, Ванечка, чувствую, играть придется сегодня вместе, — блондинка кокетливо положила на плечо своего двухметрового коллеги руку, после чего уловила недовольный взгляд и манерное движение, которое помогло ему освободиться от ее части тела.
Евлентьева мило ухмыльнулась, ведь такого холодного Ожогина она полюбила, ей нравилось его стать и умение держать себя.
— Просто уму непостижимо, — разводил руками в стороны режиссер, — Димина отравилась, увезли в больницу. — Это провал…
Неб коварно улыбнулась и поправила блондинистую шевелюру, соперницу удалось ненадолго ликвидировать.
— Лев Михалыч, — по-свойски обратилась Светлана, — не переживайте, я могу заменить Дашеньку, — наиграно женщина сделала жалостливое лицо.
Режиссер абсолютно не обращал внимание на московскую диву, его внимание покорила Кьяра, которая репетировала финальный танец вместе с Гордеевым. Какая грация и утонченность, отметил про себя мужчина.
— Евлентьева, — громко крикнул режиссер, — быстро передавайся в Татьяну, — дал указание мужчина. — Быстро! Играть будешь с Ожогиным.
— Я? — искренне удивилась девушка.
— Она? — не менее искренне возмутилась Неб.
— Но… Я даже не репетировала с Ваней. У нас не получится…
— У них не получится, а мы с Ожогиным давно в этом котле варимся. Это моя роль, — противно заскрипела Света, издавая голосом странные звуки.
— Это хорошее решение, — добавила Манана, — мы Питерские чувствуем друг друга. А эти голубки так «Бал вампиров» отшлепали — мама дорогая.
— Манана, — зеленые глаза актрисы были похожи на две большие орбиты, она так боялась выходить на сцену, снова тот мандраж, который был в Петербурге.
— У нас получится, — Ожогин все-таки подошел к своей сегодняшней спутнице и, приподняв ее лицо за подбородок, снова окунулся в красоту изумрудных глаз, — верь мне.
Как всегда его слова заставляют поверить, как будто они обладают какой-то магической силой. Она ведь профессионал, ее ждет зритель и это самое главное. Тексты знает, Ваня отличный артист и у них все получится.
— Быстро на сцену, — дал указание режиссер, который был даже доволен, получившейся парой.
— А как же я, — цепляясь за ногу мужчины, бормотала Светлана.
«Москва, Москва, Москва, Москва,
Москва, я думал о тебе!
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!»
Зал полон оваций, артисты справляются со своими ролями. Евлентьева, как будто всю жизнь репетировала с Ожогиным. Столько боли она показала, когда Онегин отказал Татьяне, как будто она снова переживала собственную драму. Для нее этот мюзикл стал более, чем игра на сцене. Жизненно.
«Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила вас; и что же?
Что в сердце вашем я нашла?»
Стоя, на крутящейся сцене и смотря в голубые глаза, ее сердце разрывалось от боли, как же они похожи. Они не играют, слишком реально. Слишком больно. Хочется бежать к нему.
— Скажи, что ты меня любишь? — напористо двинулся Ожогин к своей партнерше, сократив между ними расстояние. Он больше всего хочет знать ответ на свой вопрос.
— Онегин… (Ожогин в мыслях у нее)
«Я вас прошу меня оставить;
Мы не увидимся… Но вас
Люблю, люблю, люблю, люблю!
Люблю, как в тот жестокий час!
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Я буду век ему верна!»
Ожогин во время исполнения арии падает к ее ногам, он пытается показать всеми частями своего тела, что он любит ее. Он. Любит. Ее.
«Я вас прошу меня оставить;
Мы не увидимся… Но вас
Люблю, люблю, люблю, люблю!
Люблю, как в тот жестокий час!
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна!»
Теперь очередь Евлентьевой. С каким чувством она говорит о любви, ее будто разрывает изнутри. По ночам в пустой комнате она кричала это одинокое «люблю», думая, что он ее слышит. А он ведь слышал…
Фееричное выступление подняло в зале громкие аплодисменты и слова восхищения, зритель был доволен, занавес опущен. Справились. Они увидели друг в друге то, что искали на протяжении жизни.
— Кьяра, стой, — Ожогин за кулисами поймал свою партнершу, которая пыталась от него убежать.
— Вань, хорошо сыграли, — первое, что взбрело ей в голову, произнесла она, — мне идти нужно.
— Только если со мной, — мужчина прижал девушку крепко к себе, — я не Онегин, свою любовь никому не отдам.
— Слишком поздно, Ожогин, — она склонила голову на грудь артиста, — в этом вы с Онегиным похожи…
— Ты ведь по-прежнему меня любишь?..
Комментарий к И. Ожогин и Е.Онегин
Дорогие читатели, эту главу я планировала сделать последней, чтоб не нагружать фф своей фантазией. Некий открытый конец и каждый сможет домыслить свой красивый финал (на свой вкус). Или стоит дописать, скажите свое мнение? У меня мысли есть, но также я думаю, что эту историю можно закончить на данном этапе. Нужна помощь)
========== Крылья алой веры ==========
Кьяра прекрасно знала ответ на поставленный вопрос, сегодня на сцене, играя вместе с ним, она поняла, что по-прежнему любит его. В голове крутится один вопрос: «За что его можно любить?» Но разве за что-то любят? Девушка молчала, закрыв глаза, она наслаждалась объятиями такого родного и такого чужого мужчины.
— Я хочу услышать твое признание? — актер аккуратно развернул девушку к себе, чтобы окунуться в омут ее красивых глаз.
— Мое признание? — игриво возмутилась она. — Я ничего не сделала. А если ты о моих чувствах, — девушка резко поменялась в лице, — думаю, и так все понятно. Да. Я люблю тебя, Ожогин.
Ваня, наконец, услышал эти три слова от самой несносной партнерши, которая встречалась в его жизни. Она говорит правду, ее глаза выдают. Артист, как можно ближе притягивает к себе девушку, положив на тонкую талию свои не маленькие руки, и нагло погружается в сладостный поцелуй. Кьяра не сопротивляется, лишь иногда на мгновение пытается вдохнуть немного воздуха, чтобы не потерять сознание. Мозг полностью отключается, движет одно желание. Завладеть. И быть побежденной. Кьяра поддается его власти. Снова. Он ей нужен. Пусть даже на эти считанные минуты. Потом она пожалеет. Рукой, достаточно небрежно, Ожогин скидывает с гримерного столика всю имеющуюся на нем утварь, и как можно аккуратней усаживает Евлентьеву на деревянную поверхность. Не сопротивляется. Ей не хватало этих страстных объятий и его горячих поцелуев. Кьяра, повредив сценическую рубашку, предназначенную для Онегина, практически сдирает ее с тела Ожогина. Ему это нравится. Артист поддается чуть вперед, отдаваясь своей партнерше. С ее губ послышался легкий стон, она прикусила губу, предчувствуя подкатившее удовлетворение. Едины.
— Я так по тебе скучал, — Ожогин накинул на обнаженное тело Евлентьевой пиджак, который остался от спектакля.
— Вань, я тоже скучала, — девушка почувствовала приятный запах парфюма, который остался на одежде, — но это всего лишь слабость, которую мы себе позволили, а в большей степени я. Не знаю, есть ли у тебя дама сердца, но у меня есть жених и только что я ему изменила. Даже противно от себя самой.
