Но ты уходишь…” © Татьяна Снежина

Раннее…

— Хейли, что ты говоришь? — возмущенно Аларик мотал головой. — Ты предлагаешь мне убить человека?

— Ну, милый, почему сразу убить, — Маршалл обняла мужчину за плечи, — ты же сам говорил, что операция крайне сложная и донорское сердце может не «заработать», глядишь и наше непригодное приехало. Ты даже представить не можешь сколько денег в его компании. Благодаря этим деньгам ты сможешь открыть свою клинику, самую лучшую в штатах и назвать ее своим именем. Кардиохирургия - доктора Аларика Зальцмана. Звучит, правда? — женщина знала, чем можно купить своего «возлюбленного».

— Но как мы можешь это сделать? — непонимающе смотрел доктор. — Со мной целая команда врачей, это просто не реально, да и сердце вполне здоровое.

— Ааа, — начала немного психовать Маршалл, — неужели нельзя нарушить работу этого донорского сердечка, пока никто не видит. Например, возьми меня в качестве ассистента, я отвлеку персонал, а ты подпортишь исход операции.

— Это безумие, — помотал головой Рик. — Это же убийство, а операция последний шанс для Клауса.

Нерешимость Зальцмана начала раздражать шатенку, она всячески приводила доводы, которые по ее мнению могли привести их к безграничному богатству и светлому будущему, а смерть Майклсона всего лишь поможет этому осуществиться.

— Рик, он все равно не жилец, я слышала, что с донорским сердцем люди рано или поздно умирают, — приподняла Маршалл брови, — мы просто поможем ему безболезненно уйти.

— Он же мой друг, — потерев усталые глаза, сказал доктор.

— Поверь, эти деньги стоят вашей дружбы, — Хейли поцеловала его в губы. — Не волнуйся, мы с этим справимся и ни одна собака не выйдет на нас. Смерть во время операции, лучше не придумать.

***

Вся команда была в сборе, а во главе доктор Аларик Зальцман, который выдал свою возлюбленную за медицинского ассистента и пригласил ее на операцию. Большие лампы светили Клаусу прямо в глаза, он находился еще в сознании. Люди в белых халатах кружили, как мухи по палате. Все о чем-то шептались, когда в палату зашел работник с металлическим коробом, в котором находилось сердце для трансплантации в палате наступила тишина.

— Через полчаса начнется разгерметизация короба и можете приступать к операции, — быстро проговорил еще один мужчина в белом и покинул палату.

— Никлаус, сейчас мы введем тебе дозу наркоза и ты уснешь, — вполне доброжелательно произнес Аларик, — так что расслабься.

— Как бы ни та ситуация, чтобы расслабляться, — слабым голосом ответил Майклсон. — Вводи уже свой наркоз.

Аларик достаточно аккуратно вставил тоненькую иглу в ярко-выраженную синюю вену, которая образовалась на руке больного и после этого белая жидкость начала распространяться по его телу. Неприятная слабость, тело становилось ватным. Глаза постепенно закрывались, хлопая пушистыми ресницами. К нему подошла женщина, у которой на лице была надета медицинская маска, но ее глаза, он вспомнил их.

— Хейли, — еле слышно произнес Майклсон, а после погрузился в тяжелый сон.

— Прощай, Никлаус…

— Можно начинать, — послышался голос Аларика.

Наркоз быстро подействовал на мужчину, врачи аккуратно заклеили медицинским пластырем глаза больного, чтобы они не открылись во время операции.

Аларик приступил к операции, он взял острый серебряный скальпель и аккуратно сделал надрез в области груди, после чего ассистенты расширителем раздвинули грудную клетку и вот оно — сердце.

— Офигеть, — поморщилась Хейли, — на картинках сердце рисуют куда симпатичнее. И что ты сейчас намерен делать.

— Для начала мы освободим его от старого сердца и подключим к искусственной вентиляции, которая будет циркулировать кровь по организму, то есть без сердца с помощью аппарата он может прожить более трех часов, — объяснил доктор.

— Ладно эти подробности мне неинтересны, просто помни, что новое сердце не должно заработать, — шепнула Хейли на ухо Зальцману.

В больничном коридоре находилась Кэролайн с Деймоном и Кэтрин, а также в дальнем углу находилась Эстер, она постоянно что-то писала. Форбс не могла найти себе места, она ходила от одного угла коридора к другому. Как бы она хотела быть такой спокойной и сдержанный, как Элайджа. Ведь ему удается держать всю боль и тревогу в себе, наверное, весь в свою мать.

— А если он умрет, — Кэролайн все-таки подошла к Эстер и села рядом с ней.

— Никлаус очень сильный мальчик, он обязательно поправится, — женщина обняла девушку. — Прости меня, Кэрри, я всегда думала, что ты забрала у меня сына. А на самом деле я виновата сама, мне стоило быть лучшей матерью для своих детей.

— Вы хорошая мать и Ник любит вас, я знаю это, — девушка прижала к себе мать мужа. — Вы же знаете, какой у него тяжелый характер, но в глубине души он любит и очень скучает по вам.

***

Операция продолжалась второй час и пришло время для трансплантации. Аларик открыл металлический короб, в котором находилось «новое» сердце, новая жизнь. И тут доктор замешкался и это увидела Хейли.

— Вводи инъекцию, ты что ждешь, когда все вернуться, — возмущенно говорила Маршалл, — не для этого я их выпроваживала, чтоб ты сейчас стоял и размышлял о нравственности.

— Хейли, я не могу этого сделать, — мотал головой доктор. — Не могу.

— Придурок, — Маршалл выхватила шприц и ввела какую-то инъекцию в донорское сердце. — Надеюсь, хоть вставить сердце обратно ты сможешь, — грубо сказала женщина после чего покинула палату.

Аларик вытер скатившуюся слезу, после чего дождался всех и начал производить трансплантацию. Достаточно быстро он заменил одно сердце на другое, сделал все аккуратно и точно. После чего завершающе кивнул и посмотрел на приборы, но они ничего не отражали.

— Рик, что это? — спросил один из докторов.

— Понятия не имею, — наиграно сказал Зальцман, — возможно организм отторгает сердце. Делаем стимуляцию.

Один. Два. Три. Разряд. Они повторяют попытку снова и снова, но аппаратура лишь безжалостно пиликает, раздирая слух. Этот протяжный звук продолжается…

— Аларик, пульса нет, — констатировала одна из ассистентов. — Это бессмысленно…

— Нет, продолжайте, — кричал Зальцман и при этом слезы текли у него из глаз, а вот искренние или наигранные уже никто не узнает.

— Это все…

Эстер стало не по себе, она чувствовала беду, ей стало нехорошо. Теперь она не могла найти себе место, новостей с операционной не было. Вдалеке она увидела силуэт доктора, который медленными шагами приближался к ним, при этом, снимая медицинский головной убор.

— Аларик, — Кэролайн выкрикнула его имя и побежала к доктору.

— Мы сделали все, что могли, — Зальцман не мог подобрать слов, а на глазах Кэролайн выступили слезы, а Эстер продолжала слушать этого «докторишку». — Сердце не прижилось, организм отторг его. Мы боролись до последнего.

— Он, что умер, — после того, как доктор кивнул головой, Форбс побледнела и упала в обморок.

После этих слов, почва начала уходить из-под ног, мир перевернулся, осталась тяжелая боль в груди. Эстер не стала сдерживать слез, но и в истерику на людях она не впадала.Как описать эту боль, когда хочется умереть вместе со своим ребенком. Ей так хотелось взять всю его боль на себя, умереть за него. Хотя она и так умерла вместе с ним…

— Он доверил вам свою жизнь, — это первое и последнее, что сказала Эстер доктору. Она села за один из столов и прикрыла руками лицо.

Зальцман выждал немного времени и снова подошел к матери Клауса, чтобы подписать какие-то бумаги.

— Прошу прощения, что потревожил вас, но мне необходимо подписать некоторые формальные бумаги, — Рик протянул женщине какие-то бумаги. — Думаю, Кэролайн не стоит беспокоить в ее положении. Содержание бумаг ей не навряд ли понравится.

— Это не может подождать? — озлобленно сказала женщина. — У меня сын умер, а вам какие-то бумаги подписать.

— Мы должны отключить Клауса от аппарата жизнедеятельности, а вы его самый близкий родственник, нужно подписать “вот здесь” и все, — доктор продолжал протягивать белые листы, а Эстер задумалась над словами мужчины.