Молодая студентка-первокурсница Вероника Ницеславская, стоя перед зеркалом в примерочной масс-маркета, считает в уме, хватит ли ей денег на новою кофточку.

«Так, заплатить за общагу, проезд на учёбу, на что-то надо жрать, ещё потом нужна осенняя куртка и желательно сапоги, а то прошлогодние только для деревни и годятся. Итого… – опрокидывает голову, отводя взгляд и суммируя в голове все предстоящие расходы, – итого у меня минус три с половиной тысячи».

Снова смотрит в зеркало. Очень хочется пополнить гардероб новой кофточкой, но реальность студента такова, что нужно выбирать между «поесть досыта» и «купить безделушку». Если это студент, приехавший в Москву из небольшого городка за тысячи километров от столицы, какой является Вероника, дела обстоят ещё хуже.

«И чё это я в Москву припёрлась? – Ругает она себя, покидая магазин с пустыми руками. – Поступила бы где-нибудь в Екатеринбурге, Казани, да хоть в Питере… Там и то жизнь дешевле… наверно. Ладно хоть общагу дали. А то померла бы тут с голоду».

Уже до поступления родители предупреждали её, что не смогут давать много денег, но на это девушка, никогда не жившая самостоятельно и не выезжавшая ни в Москву, ни в Питер, но с энтузиазмом ожидающая новых впечатлений от взрослой жизни, лишь махнула рукой:

– Официантом устроюсь.

– Вероника, я очень рада, что твоих баллов хватило на ВУЗ в Москве, но это дорогой город, – сказала мать честно, потом с заботой в голосе озвучила главную причину своей тревоги, – и нам с отцом страшно отпускать тебя одну так далеко.

Вероника была девушкой из самой обычной семьи, а родители были простыми работягами. Это были два добродушных человека средних лет, очень любящие своих девочек: Нику и её младшую сестру.

– Да не волнуйся так, мам. Что со мной там случится. Да и потом, я же буду к вам приезжать на каникулы. – Ответила девушка.

Отпускать дочь одну так далеко из родного гнезда для заботливой матери было боязно, но, от вида, как Ника радуется предстоящим переменам в жизни, радость за своего ребёнка перевесила тревогу.

Вероника хотела учиться именно в столице. Хотя она и не строила грандиозных планов по поводу карьеры и не была из тех, кто собирается покорять Москву, в ней были наивность, склонность воспринимать жизнь через розовые очки, веря в лучшее, и юношеское любопытство, толкающее в ранее не увиденные места и не пережитые приключения. Вот она отучится в Москве, если понравится – останется, не понравится – уедет обратно. Так себе девушка всё и представляла.

В столицу молодая девушка прибыла в воодушевлённом состоянии, но первая же неделя учёбы приземлило наивную девушку из маленького городка на землю. Люди здесь были совсем другие. Большинство однокурсников были молодыми людьми «на понтах», и среди них Вероника чувствовала себя совсем уж простенькой; а преподаватели в университете не церемонились, если вовремя не доделать задание, так что о привычных для школьного времени легкомысленном отношении к учёбе и возможности пересдать пришлось забыть.

Пришлось также привыкнуть к грубости некоторых людей. Быть может, они не делали и не говорили ничего с целью нагрубить, но мягкой по натуре Веронике это казалось именно бестактностью и грубостью.

Одним из таких людей был преподаватель, мужчина лет под семьдесят на вид, плохое зрение которого, по всему видимому, не исправляли даже очки с толстенными линзами, за которыми размывались очертания глаз.

Первую пару он по своей старой привычке начал с неспешной переклички. Преподаватель с бумажного журнала, которым пользовался, наверно, только он, читал фамилии студентов, те поднимали руку, вставали или говорили стандартное «Тут!», давая понять, что присутствуют на занятии, а мужчина ставил «+» в журнале.

– Нитсесласский, – с трудом прочитал он и поднял голову в поисках поднятой руки.

– Ницеславская, – поправила Вероника, сидящая в среднем ряду.

– А? – Преподаватель оглядел аудиторию, пытаясь понять, откуда доносится голос.

– Ницеславская Вероника, – ответила громче, подняв высоко над головой выпрямленную руку, – я тут.

– Аа, хорошо. – Сказал преподаватель.

Не став задерживаться на очередной студентке, он чиркнул в журнале «+» и перешёл к следующей фамилии.

Он так и не смог запомнить трудную фамилию… даже не считал нужным запоминать, и постоянно коверкал её, переставляя или пропуская буквы, но не испытывал от этого ни малейшего дискомфорта и после поправки сразу забывал как о самой фамилии, так и о студентке, носящей это имя. Зато задавать домашние задания преподаватель не ленился.

– Да уж, с таким графиком учёбы хрен тебе, а не работа официантом! – Недовольно сказала себе Вероника, когда, делая домашнее задание в первую неделю учёбы, засиделась до двенадцати ночи.

Через месяц-второй студентка более-менее освоилась в новом городе и в университете, завела пару друзей, не только выучила, но и на практике поняла суть слова «экономия» и его важность для выживания, и жизнь в большом городе перестала казаться непосильным делом, а прежний оптимизм, который местами был необоснованным, не давал девушке унывать.

Домой в родной город Вероника приезжала только на каникулы, но с родителями созванивалась почти каждый день. Те в обязательном порядке задавали три вопроса:

– Как учёба?

– Хватает ли денег?

– Не подалась ли она прелестям студенческой жизни в виде вечеринок с алкоголем и незнакомыми мужчинами?

Ответы Ники были всегда одинаковыми, и она перефразировала их каждый раз по-новому:

– Всё хорошо, уже освоилась.

– С натяжкой, но хватает.

– Ма, па, вы же меня знаете!

С незнакомыми мужчинами Вероника не велась, но от вечеринок с алкоголем студентка, живущая в общежитии, конечно же, в стороне не осталась и иногда принимала участие в подобных увеселительных мероприятиях, длящихся почти до утра. На то это и студенческое общежитие, что жизнь там в одиннадцать ночи только начинается.

– Город засыпает, просыпается общага! – Говорили студенты, заходя друг к другу в гости посреди ночи.

– Студенты как тараканы, как только наступает ночь, они становятся особенно активными. Разгоняешь – всё равно вылезают. – Комментировали это между собой четверо комендантов общежития, работающих посменно.

Уже с третьего месяца весёлая студенческая жизнь стала Веронике в радость, а чтобы она стала ещё лучше, не хватало только одного – молодого человека в статусе её парня.

***

За менее чем три недели до нового года девушка собиралась в торговый центр, чтобы купить подарки родителям и сестрёнке, с которыми она увидится по возвращению домой.

– Съездишь со мной? – Предложила она соседке по комнате, учащейся на последнем курсе.

– Не могу, к сессии готовлюсь, – ответила та.

Вероника тщательно накрасила длинные ресницы тушью, поверх толстых зимних колготок натянула синие джинсы, скрыла женственную фигуру под объёмной курткой и отправилась за покупками одна.

Как же ей нравились эти прогулки по огромным торговым центрам, которых не было в таком обилии в её родном городе. Они там, конечно же, были, но совсем в других масштабах и количестве. А тут из обычного похода по магазинам можно устроить целое развлекательное мероприятие, да и выбора в разы больше.

На пути к выходу, идя с соковыжималкой в огромной коробке, которая перекрывала обзор, её внимание приковал запах свежего кофе. Голова непроизвольно повернулась в сторону, откуда доносился манящий аромат, а ноги продолжали шагать в заданном ранее направлении. Девушка, увлечённо читая меню кофе-бара, уловила в нём незнакомое ранее название «Матча латте».

Навстречу Веронике, повернув голову почти на сто восемьдесят градусов читающей меню, шёл молодой человек в изысканном чёрном пальто, уставившийся в экран телефона. Аварии было не избежать, и два человека столкнулись посреди огромного многолюдного холла. Коробка из рук девушки с грохотом упала на пол, на несколько секунд заставив прохожих оторваться от беседы друг с другом. Убедившись, что ничего страшного вокруг не происходит, люди продолжили движение, а Вероника, усевшись на корточки, принялась осматривать подарок для родителей.