Литмир - Электронная Библиотека

Это был опасный, но завораживающий мир. Ровные ряды серых машин тянулись между бессчетных вилл. Внутри этих строений без устали тикали телетайпы, стучали пишущие машинки и щелкали каблуками немцы. Переносные радиоприемники гудели словами войны, и где-то рядом свободно и беспрепятственно шел я, «еврейский мальчик».

Там я впервые по-настоящему увидел гитлеровскую армию, и она, вне всякого сомнения, производила сильное и пугающее впечатление. Военные с отполированными металлическими нашивками на груди, в сапогах, начищенных до блеска, парами вышагивали по улице. Им не было дела до детей вроде меня. Как не было дела и полковнику, который наблюдал, как мы играем в шахматы в его саду.

Глава 3

Берлин

1941–1942

Под конец 1941 года нацистское правительство устроило чудовищную демонстрацию силы. В сентябре евреям предписали носить желтые шестиконечные Звезды Давида.

Звезды нашивались на одежду с левой стороны груди. Любой нееврей, столкнувшись с евреем, должен был за версту увидеть этот знак. Благовоспитанные фрау заверяли нас за чашечкой Ersatz-кофе:

– Честь немцев ни при каких обстоятельствах не допустит такого безобразия. Мы же цивилизованные люди и не можем просто взять и вернуться в Средневековье. Люди выйдут протестовать на улицы!

Но, к сожалению, этим предсказаниям не суждено было сбыться.

Когда взошли первые Звезды Давида, одни высмеивали саму идею, а другие высмеивали тех, кто их носит. Затем последовал период безразличия, уступивший место раздражению из-за желтого лоскута, который постоянно напоминал о позоре. Всякий раз, когда вероятность того, что кто-нибудь из осведомителей[16] узнает нас, была низкой, мы выходили на улицу без них. При свете фиолетовых неоновых огней, освещавших Берлин, желтые звезды казались синими. Еще меньше они были заметны в темных переулках, ну а в крайних случаях их можно было прикрыть газетой или сумкой. Вступил в силу комендантский час для евреев, но контролировать его соблюдение было практически невозможно. Несмотря на риск мы часто его нарушали.

Вскоре к Звезде Давида прибавились и другие знаки. «P» для поляков и «OST» для украинцев. Знаки десятилетней давности, запрещавшие въезд только евреям, пришлось снять и пересмотреть. На их месте появились новые, исправленные. Во всех общественных местах, от одиноко стоявшей скамейки до парков, от телефонной будки до кинотеатра, теперь висели знаки, запрещавшие приближаться всем неарийцам. Некоторые заведения, особо яро придерживавшиеся нацистских законов, устанавливали на входе еще более прямолинейные вывески: «Собакам, полякам, русским и евреям вход строго воспрещен!»

В 1942 году закрылись еврейские школы. Но учеников и так с каждым днем становилось все меньше. Они не обязательно прогуливали: кого-то арестовывали, а кто-то подался в бега. Мне стало легче, когда вышел указ о закрытии школ. Теперь можно было не опасаться, что по дороге домой меня изобьют за то, что я еврей. Кроме того, я совершенно не верил учебникам – я верил в технологии и в то, что видел вокруг. Возможность свободно исследовать Берлин открыла мне глаза и обратила мою душу к чудесам техники и изобретениям.

Еврейская община могла предложить подросткам четыре варианта трудоустройства: помогать в больницах, устроиться на работу в столовую, раскладывать бумаги в канцеляриях общины или ухаживать за цветами на кладбище. Я решил посвятить год поддержанию порядка на еврейском кладбище в районе Вайсензее. Денег не платили, но у меня было специальное разрешение на передвижение по городу и возможность дышать свежим воздухом. На огромном, обнесенном стеной некрополе, с его мраморными мавзолеями и осыпающимися надгробиями было тихо. И только убаюкивающий шелест листвы нарушал покой нашего убежища.

Нас, работающих на кладбище, разделили на рабочие бригады. Весной и летом мы расчищали тропинки от сорняков, высаживали плющ и ухаживали за цветами. С приходом осени убирали листья. А зимой – снег. Кладбище оказалось прекрасным местом для игры в прятки и догонялки. Моими друзьями были могильщики Вольфганг и Вернер. И сегодня я вспоминаю те шумные погони друг за другом по огромной территории кладбища как одни из самых счастливых мгновений жизни.

Помимо садоводства в тот год я приобщился к радостям жизни: водил трактор, играл в карты и подтрунивал над девчонками. Я выкурил первую в жизни сигарету, и впервые в жизни в меня влюбилась девочка. Ее звали Ева-Рут.

Мама отучилась на швею и нашла работу по починке военной формы. Иногда она находила письма, зашитые в подкладке окровавленных вермахтовских.[17] брюк: то были неуслышанные предупреждения сыновей Германии, в которых говорилось о бедственном положении на Восточном фронте. Они сетовали, что до Москвы и Ленинграда еще далеко, а на безжалостных заснеженных полях Советского Союза их ждет только смерть

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

16

Доносчиков в Берлине с каждым днем становилось все больше. Угроза могла исходить от любопытных соседей, одноклассников, старых друзей, шантажистов, полиции и прочих.

вернуться

17

Вермахт – вооруженные силы Третьего рейха.

6
{"b":"786832","o":1}