— Если бы не отец, вы бы уже вышли. — Прервал его сурово Сергей. — Я не осуждаю его, за то, что он спасал вас. Каждый родитель сделает, всё что в его силах, чтобы спасти своего ребенка, уберечь и защитить.

— Может быть зря… — Захар посмотрел на мужчину. — Я люблю вашу дочь. Возможно, я не самая лучшая партия, но знайте, у меня нет к ней жалости. Она сильная, она лучше меня.

— Я знаю, — с улыбкой ответила мама Киры.

Девушка отошла неслышно и как можно быстрее от двери, чтобы не быть замеченной за подслушиванием.

«Я люблю вашу дочь. Возможно, я не самая лучшая партия, но знайте, у меня нет к ней жалости. Она сильная, она лучше меня.» — проносилось в ее голове. Он сказал это, и на душе стало тепло, это предательское нежное чувство прокатилось по всему ее телу. Кира сжала зубы, чтобы не улыбнуться. Девушка, не заботясь о своей одежде, села на нижние ступеньки лестничного пролета, подняв глаза на подоконник, где стояла пепельница и какой-то странный цветок, сзади она услышала шаги парней.

Через пару секунд, Кира почувствовала, как ее обняли, теплая грудь Захара укрыла ее спину, руками он сжал ее крепко-крепко, по бокам от ее ног, он вытянул свои, девушка напряглась, и из её расширенных глаз покатились слезы, те самые которые она не выплакала ночью.

— Ты можешь, и имеешь полное право, меня ненавидеть, — начал Зак, переплетая свои пальцы с ее, и крепко сжимая. — Но я не откажусь от тебя, принцесса. Приходи ко мне вечером, мы будем заниматься всякой ерундой, смотреть фильмы, сходить с ума, кидаться подушками, болтать до утра, как раньше. А потом давай проснемся в обнимку, я буду целовать тебя, так как тебе нравится. А ты потом готовить мне завтрак, я буду воровать с твоей тарелку еду, и варить тебе кофе. Ты будешь ненавидеть мои разговоры о машинах, а я запах лака… Но просто приходи ко мне. Позвони и я приеду к тебе. Я не могу допустить, что мы второй раз сталкиваемся, чтобы снова оставить после себя лишь шрамы. Мне будет достаточно того, что есть и будет, я не потребую больше, чем ты сможешь сейчас мне жать. Я люблю тебя. И это не жалость. К`ни`го`ед`.`нет

Захар замолчал, еще крепче прижимая девушку к себе, она опустила голову, и он поцеловал ее в шею, тонкую, нежную, пахнущую сиренью, на их переплетенные пальцы капали ее слезы. Кира вздрагивала от сдерживаемых рыданий.

— Я всегда буду напоминать тебе Машу…. — пробормотала она.

— Нет, принцесса. Ты — Кира, девушка, которую я люблю. А Маша мое прошлое, а оно есть у всех. И я не идеален.

— У тебя отвратительный музыкальный вкус, — шмыгнула носом Кира.

— А у тебя вкус на парней… — Захар потерся носом о волосы девушки. — Я никогда не смогу исправить то, что случилось, и всегда глядя на тебя мне будет стыдно. Но я люблю тебя, и это осознанное чувство. Мы не будем счастливы сразу. Нам будет неловко, мы будем вспоминать, и не раз разговаривать о том, что случилось, мы сходим на тот переход, мы сможем. Я хочу, чтобы ты, как раньше, называла мою машину крокодилом, а я буду подавать тебе руку.

Кира снова всхлипнула, и зарыдала в голос, слезы ручьем бежали по щекам.

— Я лопух, Кир, ты сама так сказала, я полюбил тебя еще давно, когда не знал, что ты та самая девочка, и эта любовь настоящая. Когда ты назвала каланчой, и рассказала про лапы дракона. — Захар снова поцеловал ее в шею, и ласково прошептал на ушко. — Но у меня к тебе предложение — приходи ко мне, я буду так же шептать тебе на ухо всякие глупости и комментировать сцены из твоих любимых «Сумерек», а ты бить меня локтем в бок. Я знаю, что мы можем быть счастливы от сумасшедших детских выходок, от просмотра сериала с пиццей, от разговоров по ночам, тишины, бездумных поступков.

Марк стоял на верхней ступеньке, облокотившись спиной о стену, с легкой улыбкой смотря на парочку. Ему нравилось видеть брата таким. Тот был счастливым, удивительное чувство любовь, поднимает до небес, и в тоже время резко опускает в низ, бьет по лицу. Захар обнимал девушку крепко, будто боялся, что она сбежит. Он говорил ей приятные вещи, те самые, которые шли от всего сердца, и Зак был искренен. Марк видел, что брат влюбился, когда тот пришел к нему днем и рассказал, что случилось, они сразу поехали к родителям Киры. Захар сказал, что должен попросить прощения и извинится, должен сказать ее родителям, что любит их дочь. Отец Киры поначалу принял их в штыки, и потом Зак все рассказал, как познакомился с ней, как ему нравится с ней общаться, какая она красивая, что он настолько боялся причинить ей боль, что старался только дружить. Захар признался, что не знает, как отнесется Кира, но добавил, что если она согласится быть его девушкой, он будет бороться, даже если все будут против.

Неожиданностью стал приход самой Киры, когда она вошла, Захар окаменел. И смотрел на нее глазами голодного человека, которому показали любимое блюдо. Теперь он смотрел только на неё. Смотреть на того, кого любишь, всегда приятно.

Марк почувствовал укол зависти. Хотелось любить так же, чтобы крутило горло от боли и желания обладать. Когда ты любишь, кого-то, то ослеплен эмоциями, всплеском гормонов, нам чужды предрассудки в эти моменты- мы влюблены. Глядя на пару, которая слилась в одно целое, Захар, казалось, собрался защитить Киру от всего мира, продолжая что-то говорить ей на ухо. Девушка всхлипывала, готовая сдаться. Марк не был уверен, что рожден для таких же эмоций, ему хотелось пережить нечто подобное, но, в тоже время, казалось какой-то дикостью делать из любви драму.

— Может пойдем? — спросил Марк через время. Захар что-то сказал Кире на ухо, встал и подал руку девушке, помогая подняться, теперь она стояла на ступеньку выше него, и они были почти одинакового роста.

— Я пойду к родителям. — прошептала девушка, Зак держал ее за руку, потом поднял ладонь и поцеловал пальчики.

— Приходи, принцесса. — Кира ничего не ответила и поднялась вверх, встретившись взглядом с Марком, который её остановил.

— Кир, мы никогда не сможем загладить перед тобой и твоей семьей вину. То столкновение всегда будет с нами, в наших мыслях, каждый раз будем испытывать стыд. Но никогда — жалость. Ты потрясающая девушка, и поверь, мой брат тебя не достоин, он кретин и тугодум, но он искренне тебя любит. Я знаю о чем говорю.

Кира посмотрела на Марка, и кивнула, по-прежнему ничего не говоря. Она вернулась в квартиру родителей, которые налили ей чай ничего не спрашивая. Девушка рассказала им о новой работе, о том, что там работает и Марк, рассказала про Захара. О том как познакомились, и где, рассказала о Наташе. Она говорила и говорила, мама смотрела на нее с грустью, папа же немного сурово. Кира понимала, что отец пережил так много в тот год, что не готов был к новостям о том, что Кире нравится кто-то из виновников.

— Тебе он сильно нравится? — спросил Сергей, когда Кира закончила.

— Да, — девушка посмотрела прямо в глаза отцу. — Я знаю, возможно, это неправильно. Но я уже не могу к нему относится как к тому, кто меня сбил. Он для меня был другом, мне с ним хорошо. И да, я понимаю, вам не правится он и его семья.

— Мы не в восторге от самой ситуации. — Ответил отец, вспоминая как хотел придушить этих парней семь лет назад. — Это страшно, видеть своего ребенка в таком состоянии. Ненавидеть тех, кто жив, желать им смерти, тоже страшно.

— И что делать? — мама посмотрела на дочь. — Кирочка, ты же понимаешь, как тебе будет тяжело. Ты всегда будешь помнить из-за кого стала…

— Стала кем? Договаривай. Стала инвалидом. — Хмуро сказала Кира, в душе злясь за эту опеку матери.

— Прости, я знаю тебе не нравится это слово, мы просто переживаем, ты столько пережила, чтобы еще связываться с этим парнем…

— Я с ним не чувствую себя жертвой, или калекой, или немощной… — Девушка встала. — Мне надо подумать.

Распрощавшись с родными, Кира вышла из подъезда и пошла на остановку, на улице было уже темно, небо опять затянули серые облака, плотнее закутавшись в кофту, она стояла на остановке, периодически смотря в телефон, переписываясь с Наташкой, которая жаждала узнать подробности. Кира отмалчивалась, говорила, что это не телефонный разговор. Из-за темно-серых облаков, стало темно и сыро, пошел мелкий противный осенний дождь.