Это не любовь. Это жадность.

— Привет, принцесса, — игриво сказал Зак, любуясь спокойным лицом и чуть бледной кожей. — Как дела? Как это стать рабочим классом?

— Привет, пупсик, — хмыкнула девушка и показала парню на свободный стол, чтобы он поставил пакеты. — Все шикарно, особенно коллеги.

Девушка налила чай, пока Захар доставал коробки из— под пиццы и переложил ее на большое блюдо, поставленное заранее девушкой. Эти все действия казались такими обычными, правильными, не было скованности, неловкости. Они были как пара. Легкие разговоры ни о чём, какие— то шутки, всё казалось обыденным, будто происходило так всегда и будет происходить еще долгое время.

После двадцатиминутного приготовления, когда вся еда была отнесена в комнату, а диван больше стал похож больше на стол, молодые люди разместились на нем.

— Ну и что думаешь о работе? — начал Зак, откусывая пиццу, и подперев голову рукой рассматривал ровно сидящую девушка, память услужливо подкинула ему ее фотографии, где она была не собой, страстной, яркой, желанной, дерзкой. Сейчас же она была нежной, уютной, милой, она была родной.

— Не все так плохо, — Кира отхлебнула чай. — Но вот эта дамочка из отдела кадров, уж очень серьезная и деловая, а как она смотрела на Миру!

Девушка весело пересказывала прошедший день, у нее было хорошее настроение, почему— то сегодня Захар был важен ей больше всего. В какой— то момент ей показалось, что парень смотрит на нее по— особенному, в глазах читалось любопытство. Кира продолжала рассказывать о коллегах, о рабочем месте, машинах по цене пяти роговиц из глаз.

— Серьезно, такие деньги на груду штампованного железа? — возмущенно говорила девушка.

— Оно штампованно хорошо и качественно, Кир, поверь есть разница ездить в машине за миллион или за десять.

— Я езжу на трамвае или троллейбусе, ты знаешь сколько они стоят? — засмеялась девушка, и аккуратно положила правую ногу на левую, Зак посмотрел на это движение, не представляя, как это большую часть жизнь проводить в одном и том же положении.

— Кир, расскажи, что с тобой случилось? — спросил он, серьезно смотря на девушку.

— Ты о чем?

— О ноге. –

— Это…. — Кира посмотрела на него, потом на экран ноутбука, из которого лилась легкая музыка, и горько усмехнувшись продолжила. — Меня сбили, на пешеходном переводе. Вот и все. Ты будешь удивлен, но мой мозг услужливо все забыл, я помню только чувство полета и каких— то людей, а потом больницу. И боль жуткую и не проходящую месяцами боль.

В груди Зака все сжалось.

— А кто сбил? — ему захотелось узнать подробности.

— Зак, я тупая, и не помню, когда все это происходило, меня сбили, двое мотоциклистов ехали, а потом я лежала в больнице, потом операции, восстановление, когда начала приходить в себя даже не спросила. Знаю, что родители виновников оплатили лечение моей, и вроде девушки, которая погибла со мной… — Кира отвела глаза на окно. — И я не хочу знать, я жива, у меня нормальная жизнь. Плюс косвенно, сказали, виноваты ремонтные службы, или что— то было с дорогой. А еще я боюсь, что даже если узнаю имя виновника буду его ненавидеть. Даже имя. И это меня пугает. Мне не хочется жить в ненависти, я и так каждый день сталкиваюсь с жалостью.

Кира замолчала, наколов вилкой чизкейк и засунув его в рот, блаженно улыбнулась. Он оказался вкусным, не слишком сладкий, с правильно нежной текстурой начинки, с тонким дном из песочного теста. Кира любила такие десерты, особенно сырные. Пока она наслаждалась кусочком торта, Захар смотрел на нее нахмурив брови.

Парень сжал челюсти и в голове начали крутиться разные мысли, обстоятельства были слишком схожи, но стоит ли сразу принимать их на веру, каждый день под колеса машин попадают тысячи человек, кто— то сталкивается со столбом, а кто— то с другой машиной, мотоциклисты бьются регулярно. Это могло быть просто совпадение, а могло и нет.

Зак резко встал и Кира от неожиданности открыла глаза.

— Эй… Ты чего? — спросила девушка. — Вспомнил про свидание?

— Нет, Скажи, ты никогда не хотела встретиться с теми, кто тебя сбил?

— Знаешь, когда я нормально пришла в себя, то хотела посмотреть им в глаза, а потом, говорю же, я бы их ненавидела, даже если они косвенно виноваты, погиб человек, я покалечена… Не хочу ненавидеть, это пагубное чувство, пока я не знаю имен, прикинь даже не знаю имен, мне так проще, я не желаю им зла. А если узнаю, начну при встрече с человеком с похожим именем, додумывать… Корче, сам понимаешь, — Кира вздохнула, продолжила есть чизкейк, а Захар прошел до балкона и вышел курить.

— Ты куда? — спросила девушка.

— Я покурю, малыш, — ласково ответил Зак, внимательно глянув на свою Киру.

— Мдааа, — протянула девушка и допила чай, вытянула обе ноги и потянулась, подняв руки вверх. Потом посмотрела на балкон, там стоял парень, который ей нравился, она не хотела ему рассказывать эту историю, не к чему это все, это прошлое, пускай с примесью настоящего. Кира смирилась с этой ситуацией в своей жизни, она не хотела видеть в его глазах жалость, ей казалось, что расскажи она ему детально через что прошла, то он изменит к ней отношение, поэтому девушка описала в общих чертах свои эмоции. Ее многие спрашивали почему ни она никогда не интересовалась у родителей кто ее сбил.

«Ненависть порождает ненависть. Я начну их ненавидеть, а они меня, за то что выжила я, а не их подруга. Пусть будет так. Судьба злодейка, она расставит всё на свои места».

Люди очень любят додумывать за других, так как в мозги другого человека мы влезть не можем, и мысли читать не умеем, то приходится самим делать всю работу. Человек не решается сделать или сказать что— то, так как в своей голове уже проговорил ответы и продумал за другого человека. А еще есть страх, и он окутывает все сферы нашей жизни, преследует нас каждый день, от боязни пауков, которых некоторые даже ночью глотают, до летающих зайцев, которых встретить невозможно. Страх признаться в чувствах, не оправдать чьи— то надежды, страх остаться одним.

Страх — это сильно окрашенная эмоция, состояние, которое представляет определенную угрозу нормальной, привычной, такой размеренной жизни. А еще испытывая страх, у нас тут же появляется оборонительная мотивация, а на самом деле этих мотиваций много, направленных на избавление от опасности.

23.

Захар стоял на балконе смотрел на детскую площадку, где никого не было, и не замечал ничего. В мозгу всплыли воспоминания семилетней давности. И это ужасное чувство обреченности и страха заставляло его сжать кулаки.

Он до сих пор помнил визг шин и какие— то глухие удары, что— то летящее, писк с мольбой о помощи, помнил, как он скинул с себя мотоцикл и прополз до брата и Маши. Ни Зак ни Марк не обратили внимание на кого— то вдалеке. Он узнал о том, что бы кто— то четвертый только в больнице. Потому что тогда имела значение только Маша, и то, что выбрали не его.

Сейчас ему хотелось, что бы это было банальное совпадение.

Молодой человек вздохнул и затушив окурок вернулся в комнату, застав Киру лежащей на правом боку и скучающе жующей чизкейк, рассматривая что— то в телефоне. При звуке его шагов, она подняла голову и улыбнулась, платье подчеркивало тонкую фигуру, из косы выбились прядки на бледные щеки.

Ужасное чувство, что он мог быть повинен в ее травме, смешалось с желанием перевернуть на спину и целовать, и осознание этого пришло очень резко и четко, Захар буквально почувствовал вкус ее рта после десерта.

— Все нормально? — спросила девушка, подняв на него на свои красивые голубые глаза.

— Да, принцесса, — парень сел напротив и внимательно посмотрел на Киру.

— Эй, Закарий, ты начинаешь меня пугать, — все так же улыбкой сказала она и убрала телефон, посмотрев на парня. — Ты сегодня сам не свой.

— Есть немного, — он потер глаза и лег на спину, растянувшись на всю длину дивана, на котором не помещался так что его ноги немного свисали. — Знаешь, какой— то день странный.