Насвистывая весёлую песенку, я направился к особняку низкокорослого казнокрада. По пути мне попалась лавка «Наряды для похорон и свадеб». Оу, тут я найду применение монеткам Нитвурд. Зайдём! Елейный торговец в сюртучке, выслушав мои пожелания, подобрал для меня новую мантию, сапоги, брюки и рубашку – всё чёрного цвета. Расплатившись, я, весь сияя опрятностью, пошагал к площади с храмом Ураха. Ага! Сьюти на своём посту! Я повернул к уже знакомым воротам и приблизился к громиле. Не заметивший меня ранее, Сьюти испуганно вскрикнул.

– Тутти–Сьютти! Ты так вопишь, потому что рад меня видеть?

– Нет!…

– Знаешь, чей ответ? Ква? – улыбаясь, спросил я.

– Не делай из меня лягушку!

– Больше хочешь стать слизнем? Хорошо, уговорил! – вскидывая руку, возвестил я.

Сьюти вжался в решётку ограды и стал что–то о шептать.

– Да не нервничай ты так, я же пошутил! – боясь того, что у громилы с испугу остановиться сердце, сказал я. – Не возражаешь, если я навещу бургомистра ещё раз? Вроде бы сейчас я одет подобающе.

– Иди! Иди! – только и выдохнул Сьюти.

– Спасибо, что разрешил!

Подходя к двери особняка, я уловил обрывок диалога.

– … прочесали её вдоль и поперёк.

– И шум возник сам по себе?

– В Криде такое бывает, сами знаете. Поводов для беспокойства нет.

Я зашёл в холл и сразу две пары глаз обратились на меня. Над бургомистром, как скала, возвышался некто в пластичных доспехах, поддерживающий подмышкой шлем с плюмажем. Кивнув незнакомцу, я, как ни в чём не бывало, прошествовал к стойке с бутылками.

– Не обращайте на меня внимание, – промолвил я, наливая в стакан виски.

Вояка возмущённо дёрнулся, и Энтони Фришлоу пришлось схватить его за локоть.

– Это ко мне, капитан. Очень важный гость… Э-э-э, раз в Криде всё нормально, не стану тебя больше задерживать. Возвращайся на службу.

Нахлобучив шлем и глухо гавкнув «как прикажете», капитан удалился.

– Есть новости?! – сгорая от нетерпения, выпалил бургомистр.

Я швырнул карлику портфель.

– Ты не поверишь, Энтони! Инспектор Её Королевского Величества сама отдала мне его.

Холёные пальцы проворно поймали «снаряд». «Длиньк–длиньк» – сказала застёжка. Жуликовато осмотрев через Светофильтры «добычу» и положив её обратно в портфель, карлик шустро засеменил к горящему камину.

– Ты её заколдовал?

Поворошив угли, Энтони Фришлоу сунул портфель в огонь.

– Тебе это знать необязательно, барбосик, – хмыкнул я, делая глоточек виски. – Давай лучше вспомним про Хельбертов.

– Я им всё прощаю! Так Дине и передай! – сразу же отозвался бургомистр.

– Устное заверение? И всё?

– А что ещё? – скорчив невинную физиономию, осведомился карлик.

Вот же плут! Захотел и на Присыпки не попасть, и Кулуат Хель себе оставить. Я тебе покажу, как меня дурить!

Чуть подогрев Лик Эбенового Ужаса, так что в его турмалиновых зарницах проступили красные всполохи, я, добавив в голос прохладцы, проворчал:

– Хитрить с магом – не лучше, чем гладить кобру. Неси сюда вексель.

– Ам-м! – Энтони Фришлоу жеманно ударил себя по лбу. – Как же я мог про него позабыть?! Бегу, бегу!

Ненадолго скрывшись на второй этаж своего роскошного дома, бургомистр спустя минуту принёс мне долговую расписку Дины Хельберт. Скатав её в рулон и сунув в сумку, я мрачно сказал:

– Ещё золото.

– Какое–такое золото?! – взвизгнул бургомистр.

– Оно полагается мне за твою утайку.

– Мы так не договаривались!

– Мы не договаривались, что ты будешь здесь ломать комедию. С тебя пятьсот золотых.

– Это же грабёж! – покрываясь испариной, завопил Энтони Фришлоу. – У меня столько нет!

– По записям Ханны Нитвурд у тебя есть, как минимум, в тридцать раз больше.

– Враньё!

– Прошу тебя, не испытывай моё терпение. Оно скоро закончится.

Покосившись на злобный череп моего посоха, бургомистр, брызжа слюной во все стороны, стал отодвигать скрытые половицы. В нише лежали мешки. Да не просто мешки, а мешочищи! И все с деньгами?! Ну, ты и нахапал, приятель! Отсчитав положенную сумму, карлик кинул мне к ногам увесистую торбу.

– Подавись!

– Если тебя это утешит, то на себя я их тратить не буду, – подбирая торбу, улыбнулся я. У самой двери я добавил: – Да, и ещё, предостерегу твою бургомистерскую особу от очередной ошибки – не пытайся натравить на меня гарнизон Роуча, оно тебе боком выйдет.

Я прикрыл за собой дверь и вышел в палисадник.

В Соединённом Королевстве живёт очень много бедных людей, и Роуч тому не исключение. Хельбертам я решил отдать почти все деньги Ханны Нитвурд. В её мешочке было около восьмидесяти золотых, из них я приберёг для себя десять – авось, понадобятся. А «щедрое пожертвование» Энтони Фришлоу раздать малоимущим горожанам.

Наворачивая круги по улицам и кварталам Роуча, я вкладывал в руки нищих и стариков монеты с изображением Манфреда Второго. Как по мне, дарить – это одно из самых приятных занятий в мире. Эмоции радости от услышанных мною благодарных слов и увиденных осчастливленных лиц, подобно губке смывали с меня тяготы минувших дней. Зло часто нарушает Равновесие Вселенной и потому любое Добро, пусть даже самое незначительное, всегда Ей угодно. Надо понимать, что милосердие, а равно ему и сострадание, проявленное к «нуждающемуся», непременно найдёт отклик на Небесах и воздастся сторицей. Сейчас, наблюдая, как чумазые беспризорники, схватив в кулачек «несусветное богатство», несутся к магазину со сладостями, я вспоминаю своё горемычное отрочество. Тогда мечты о материнской заботе, об отчем доме и сытом желудке были моими неотлучными спутниками. Конфеты и шоколад… о, как я хотел, чтобы меня кто–нибудь ими угостил! И поэтому… Пусть хотя бы сегодня, в этот час, для ребятишек Роуча сбудутся их желания. Иногда, чтобы сотворить «волшебство» быть магом вовсе не обязательно.

Опустошив торбу Энтони Фришлоу, я с теплом на душе вернулся в Кулуат Хель. Как я и полагал, меня встретили в нём с распростёртыми объятиями. Хельберт уткнулась мне в грудь и навзрыд зарыдала. Когда на моей мантии образовалось маленькое озеро, я мягко отстранил от себя Дину и потряс руку Лешпри. Все вместе мы проследовали за стол, где я вручил Хельбертам заветный вексель и «презент от инспектора». Мои подношения, вкупе с подробным рассказом всех событий, были приняты новым потоком слёз. Безостановочно подкладывая мне на тарелку добавки, Дина так много раз говорила «спасибо», что едва не охрипла. Наевшись, я перенаправил русло беседы в интересующую меня струю.

– В Роуче что–нибудь слышали о Деснице Девяносто Девяти Спиц?

– Эти четыре слова кричали страшные твари из бухты–барахты возникнувших дыр! Два месяца назад о них только разговор и шёл! – мигом отозвался Лешпри. – Одна из дыр прорезалась в лесу близ Осприса. Какое там было сражение! Ночью, завывая и рыча, целая лавина полулюдей–полуживотных хлынула в город! Если бы генерал Мито Якк и его ребята, скачущие по Змейчатому Тракту в форт Нур, не заметили бы зарева пожарища, то от Осприса осталась бы лишь горстка пепла. Генерал выбил монстров из города и встал лагерем под его стенами. Солдаты Мито Якка держались до тех пор, пока из Ильварета не прибыла колдунья. Огороженная щитами и мечами воинов, она пробилась к потусторонней дыре и уничтожила её.

Мне довелось закрыть парочку червоточин, и потому я знал, как это трудно и опасно. Дестабилизируя сопредельный разрыв, маг высвобождает мощный заряд энергии, который при печальном стечении обстоятельств может взорвать не только «учёный колпак», но и всё, что находится в пределах одной мили. Жителям Осприса очень повезло то, что в Ильварете оказалась чаровательница, способная обуздать силу червоточины.

Я улыбнулся своим мыслям. Не перевелись ещё в Соединённом Королевстве стоящие маги!

– Занятно. А как выглядела дыра, ты не в курсе?

– Молвят, что она была похожа на синий костёр. Но там, внутри него, как будто проглядывался иной мир – жуткий, с исполинскими факелами и дымными ямами!