Не сдерживаю вскрика. И мужские губы накрывают мои, впитывая мой протест.

– Охренеть, какая ты узкая. Расслабься, милая.

Почему не рыбка? – проносится в голове. Мне так нравится, когда он называет меня так… Но не меньше чем прикосновения…

Шершавые подушечки пальцев проскальзывают по щеке, в лёгкой ласке. И я, впившись взглядом в красивое лицо незнакомца, пытаюсь выполнить просьбу. Но ничего не получается. В мозгу звонким молоточком пульсирует мысль «Это не правильно!», «Я не должна этого делать!».

Но делаю, точнее, делает он. Подаётся немного назад и вновь врезается в моё тело. Резкая боль охватывает всю сущность. Мышцы тесным замком сжимаются вокруг полового члена, будто бы не желая отпускать. Хотя мне куда сильнее хотелось бы прервать то, что происходит.

Дыхание сбивается, сердце принимается выбивать чечётку, а просьба покинуть моё тело, застревает в горле.

– Какого хрена? – напрягшись всем телом, спрашивает мужчина, и его будто вылепленное одарённым скульптором лицо искажает непонимание и боль.

Он подаётся назад, пытаясь покинуть моё взбунтовавшееся тело. И я, заметив это, испытываю облегчение.

Сейчас всё закончится!

Но… не заканчивается. Моё влагалище, будто тисками зажало мужское богатство не желая отпускать.

– Расслабься, – несколько раз дёрнувшись во мне, но не получив свободу просит мужчина, но каждый его толчок вызывает новую порцию боли и никак не способствует расслаблению.

–Не могу, – издаю жалобный писк, прикусив губу, кажется до крови.

– Мать твою! – произносит мужчина, резко стукнув раскрытой ладонью по кровати недалеко от моей головы.

– Что происходит? – дёргаюсь в испуге, ощущая, будто попала в западню, но из-за боли плохо понимаю происходящее.

– Кроме того, что мой член застрял в тебе, ничего особенного.

Тело парализует, на глазах собираются слёзы, а в груди застревает крик.

– Тише, тише, рыбка. Без паники. Я не злюсь, совсем не злюсь, и тебе не надо нервничать, пока важная часть моего тела в тебе, – берёт себя в руки мой товарищ по несчастью, – Я не хочу её лишиться, понимаешь.

Киваю.

– Сейчас расслабишься, и всё будет хорошо… Я же не первый? Нет?

Выясняет острожное. Отрицательно качаю головой.

– Уже хорошо…

Слышу вздох облегчения. Хотя не понимаю, что это меняет. Он застрял! Во мне! Застрял! Как?

– Давай, рыбка, выпускай меня… А то складывается ощущение, что не я тебя поймал, а ты меня. Хотя… Может быть ты пиранья?

Если бы… Уже отгрызла бы ту самую важную часть тела, да махнув хвостиком уплыла бы от этого безумия. Какая к черту пиранья… Гуппи… глупая Гуппи…

В его вопросе звучит лёгкая издёвка, может было бы смешно, если бы не было так больно.

– Ну что ты… Всё хорошо. Слышишь?

Резко киваю, а подушечки чужих пальцев вновь касаются кожи, скользят по моему телу, касаются груди, задевают клитор. Ощущаю лёгкие вспышки в теле, напоминающие возбуждение, но не могу сосредоточиться на них. Я будто каменная скала, движущаяся на другую, в потребности зажать, раздавить.

– Не работает, – всхлипываю я.

– Вижу. Чувствую, – сжимает челюсти и рвано выдыхает. – Ладно, переходим к плану Б.

Смотрю на него, приоткрыв рот, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

– Ты меня зажала, вспоминай милая, что лучше всего заставляет тело расслабиться?

Молчу, хлопая ресницами.

– Ну, рыбка ты должна знать.

Тело вновь окутывает лёгкая ласка, заставляя концентрироваться на его словах и понемногу расслабляться.

– Вода, маленькая, нам нужна вода.

– И что мы расклеимся? – шепчу недоверчиво.

– Типа того, – мужчина дарит вымученную улыбку. – Но для этого нам нужно встать. Закинь свои красивые ножки мне на поясницу.

Безмолвно выполняю просьбу, обнимаю ногами мужской торс как можно крепче.

– Хорошо. Теперь встаём.

Мой пленник отталкивается руками в попытке встать, но в этот момент моё тело перевешивает, и мы падаем обратно на кровать.

Новая порция боли пронзает тело, мужчина тоже болезненно шипит.

– Мать твою, рыбка!

Какая к чёрту рыбка! Мотылёк, прибитый булавкой! – проносится в голове, когда детородный орган, будто насквозь пронзает меня в момент падения…

– Дыши, пожалуйста, дыши.

И я старательно исполняю просьбу, сдерживая ярость, глуша боль.

– Так ещё раз, но более плавно.

Испугавшись повторения, я отрицательно мотаю головой.

– Хорошо. Давай хотя бы перевернёмся.

Эта идея мне нравится больше. Быть зажатой между телом и кроватью уже надоело.

Мужчина переворачивается на спину, и я ведомая местом стыка, оказываюсь сверху.

Эта поза дарит ощущение, что мы свободны. Мне просто нужно встать с него. Но наши тела против. Они сцепились, соединившись в одно единое.

– Не нервничай, рыбка, – произносит мужчина, видимо чувствуя, что я на пределе. – Всё будет хорошо…

Но это его хорошо уже не успокаивает. Как и то, что мужчина неспешна садится, подтягивает к себе моё тело, укладывает мои руки себе на плечи, обнимает.

– Ну, вот смотри уже лучше, – он разговаривает со мной как с младенцем в момент истерики. Хотя почему как? Истерика так и буйствует во мне.

С третьей попытки он всё-таки встаёт и, покачиваясь, идёт в сторону двери.

Напрягаюсь, испытав настоящий шок. Что если кто-то увидит нас в такой позе.

– Эй, ты куда? – напрягаясь всем телом, будто пытаясь остановить, мужчина материться, морщится, тяжело дышит, но восстановив дыхание, продолжает свой путь и говорит повседневным тоном.

– Купаться. Слышал, все рыбки любят купаться, может быть, в награду за возвращение в естественную среду, ты меня все-таки отпустишь?

Кто бы знал, как я хочу отпустить, сбежать отсюда и забыть эту ночь, как страшный сон, но, увы, тело не слушает… Со злобой сжимаю пальцы.

– Мать твою, женщина! Ты решила меня добить? Головку оторвать не получается, решила шею свернуть?

Сегодня решил остаться в клубе. А почему бы нет?! Даром что ли организовал тут себе жилье, соответствующее всем требованиям? Тут можно отдохнуть, выспаться, ну и гульнуть при желании. Кабинет здесь делать не стал, вынес в основную часть клуба, работа работой, а личная жизнь отдельно.

Квартира в сердце клуба, это удобно, хозяин должен быть на месте, чтобы вовремя решать возникающие вопросы. А в силу режима работы заведения, ночь не время дрыхнуть в городской квартире. Не смотря на то, что она рядом, а ночные дороги не создают особых препятствий, всё равно это время.

В мою личную зону ведёт дверь, с отметкой «служебное помещение», никогда не утруждаю себя тем, чтобы запирать её. Сотрудники клуба прекрасно знают, что пересекать эту грань нельзя. Нужен – мне звонят.

Однако по коридору разносятся едва слышные шаги.

Лера?

Она одна нет-нет проникает в центр моего уединения. Однако, исключительно по предварительной договорённости, которой сегодня не было.

Выхожу в коридор. И взгляд тут же прилипает к мокрой ткани обтянувшей женскую грудь, сквозь белое полотно просвечивается тонкое белье, изящные формы тела.

Залипаю на неожиданном зрелище, а незваная гостья вжимается в стену, приоткрывает пухлые губы, будто пытаясь втянуть через них воздух, напоминая мне рыбку.

Какого чёрта она делает тут? И главное что с ней делать? Отправить бы обратно, но не в таком же виде… Как никак я не последняя сволочь и прекрасно понимаю, что в опьянённом напитками и атмосферой зале мало кто пройдёт мимо такого мокрого очарования.

Во время вспоминаю о вещах Леры, что на всякий случай хранятся в шкафу спальни. И принимаю единственное верное решение. Нужно позволить девушке переодеться во что-то менее провокационное и проводить подобру-поздорову.

Зову, и девушка безропотно следом за мной входит в спальню, но стоит оказаться в помещении её глаза широко распахиваются, демонстрируя чистую синеву высокогорных озёр. Хочется сказать – «я не обижу тебя девочка, рыбка», впрочем, что-то подобное я и говорю.