– Кругом все загрязняется – это точно, и, похоже, что все в душе являются дикарями. Когда вчера убирал коридор и телевизионную комнату, на, вымел гору окурков и горелых спичек, – поделился синий Бармалей и спросил: – А чему ещё учили педагоги в общеобразовательной школе?

– Что курят, как правило, заблудшие и безнадёжно больные люди, у которых не хватает рассудительности справиться с дурной привычкой. И те, кто курит, вряд ли по-настоящему осознают, что делают. А если бы понимали, разве делали бы?

Печальный хронический алкоголик с расширенной над висками головой прокомментировал сказанное:

– Без сомнений, ваши учителя имели благородные намерения, хотя многие люди курение считают хобби или пикантностью. Курение говорит об ущербности прохождения оральной стадии психосексуального развития и о внутреннем конфликте, когда подавляется суммарное напряжение, образованное стрессами.

– Выходит, Василий Павлович, человек в своём развитии должен, на, своевременно преодолевать шаг за шагом все стадии развития и уметь решать поставленные жизнью проблемы.

– Да, Толя, любой иной путь грозит малоприятными последствиями. Мне вспомнилась женщина, жаловавшаяся, что её сын лепит из песка на детской площадке с помощью формочек пирожки, различные куличики и пытается их съесть. «Вполне нормальный ребёнок», – поставил диагноз доктор. На что мать подавленно сокрушалась: «Но почему вы считаете, что это должно нравиться и мне, и его жене?».

Лица собравшихся в полумраке озарили улыбки, и все шестеро посмеялись, а кто-то крякнул.

– Получается замкнутый круг, и, пытаясь курением уйти от одних проблем, курильщик оставляет при себе старые, а также приобретает ещё и новые, – отметил Владимир.

– Вы здраво размышляете, – похвалил печальный Василий Павлович.

– Меня зовут Вова.

– Приятно познакомиться. Вы, Владимир, правы. Курение создаёт конфликтные ситуации в семье, на работе, в общественных местах, и фактически курение является одним из видов наркомании, а никотин является разрешённым наркотиком, впрочем, как и алкоголь. Оба эти вещества занимают достойное место в едином международном списке наркотиков, который пополняется ежегодно. Подобный список имеет и Россия, и в нём тоже присутствуют и алкоголь, и никотин, и кофеин.

– Если от папирос и сигарет один вред, то зачем государственные мужи разрешают их производить, продавать и использовать? – спросил Владимир.

– Быть может, чтобы полностью ввести население в зависимость или по иным не менее важным причинам.

Новому пациенту стало ещё тоскливее, что он родился и живёт в стране, где кое-какие люди иногда задаются вопросом, для чего их приучают к никотину и водке. Глаза наполнились слезами безысходности.

– Однако, надо думать, и в других странах табак выращивают и продают населению, а в Голландии свободно продают даже слабые наркотики, – вспомнил Владимир.

– Знаете ли, юноша, любые лёгкие и слабые наркотики приводят в обязательном порядке к сильным и тяжёлым, – прояснил ситуацию Василий Павлович. – Что же касается табака, привезённого в Европу каравеллами Колумба, распространению способствовало ложное представление о его целебных свойствах. Когда же первоначальный дурман рассеялся, на борьбу с курением встала христианская церковь. Выдыхание табачного дыма изо рта и ноздрей рассматривали в одном ряду с пособничеством дьяволу. А со слугами дьявола инквизиция расправлялась соответственно.

Дотоле сумрачный и молчаливый, Бармалей хилого телосложения с широким и высоким лбом прокашлялся. Глаза его оживились, в них появился блеск, хотя лицо продолжало оставаться спокойным. Его макушку покрывали длинные белые волосы, но у затылка они были аккуратно подстрижены.

Он, поглаживая седую бороду и шевеля белыми усами, заметил:

– Как известно, со слугами дьявола святые отцы разъяснительные речи вели в пыточных камерах, да на кострах.

– Истину глаголете, Иван Сергеевич, – выразил солидарность Василий Павлович и продолжил: – Но, когда королю Пруссии стало известно, что курильщику требуется меньше пищи, в прусской армии ввели обязательное курение для солдат. Как оказалось, впоследствии это был поворотный момент в легальном распространении ядовитого зелья. Причём другие европейские монархи последовали за Пруссией в целях экономии воинского провианта. Церковь тогда вынужденно смирилась.

– Это в средневековой Европе, однако к нам табак пришёл позже, – высказался Иван Сергеевич. – На Руси ещё в семнадцатом веке курение жестоко наказывалось, ясное дело, битием, а повторно замеченному в курении холопу аль купцу отрезали нос.

– Сурово, – Анатолий, проверяя все ли на месте, потрогал свой обширный боксёрский нос пальцами. – А когда же наши верхи повернулись к табаку?

– Насаждаться курение в России стало под влиянием Петра Великого, – ответил Василий Павлович. – Прорубая окно в Европу, Пётр Первый прививал на русской земле западные привычки, в том числе, как оказалось, и порочные.

– Лучше б Пётр Алексеевич прорубил дверь, – выдал Иван Сергеевич.

– Дверь к нам пытались прорубать, нарушая заключённые договоры, шведы, французы, немцы с европейской сворой, – сказал Василий Павлович. – Но когда мы, гоня супостата, через проруб ленную дверь вступали с геройскими штандартами в Европу, хитрые западные дипломаты связывали Россию матушку обязательствами и проруб ленную дверь закрывали на засов да на замок от русского медведя.

– Они и ныне трусят, – Иван Сергеевич сильно вздохнул и перекрестился.

– Чего им бояться? – удивился Владимир. – Мы же в последнее время уничтожили и продали кучу своего оружия.

– Европейцы боятся нас, как куст малины медведя, – пояснил Иван Сергеевич. – Боятся, что медведь просто завалится на куст и сомнёт его!

– Сомнёт, – уверенно согласился Анатолий. – Я, помню, читал у Алексея Толстого, что на ассамблеях Пётр Великий заставлял провинившихся упиваться вином до чёртиков.

– Да, в старые годы, – подтвердил утомлённо Иван Сергеевич. – Царь Пётр забавлялся, заставляя напиваться даже безвинных трезвенных людей.

– И сейчас кто-то в погоне за корыстными выгодами продолжает ввергать наших доверчивых сограждан в пучину наркотической зависимости, – продолжил Василий Павлович.

– В зависимость, которая привносит беды и от какой избавиться крайне тяжко. И особенно больно за подрастающее поколение. А Министерство здравоохранения уклоняется от реальной миссии по борьбе с курением табака, – Иван Сергеевич погладил свою бороду и перекрестился, – потворствуя избиению младенцев.

Его слова сочились пессимизмом и безысходностью.

– Может быть, этому министерству нужно громаднейшее море больных людей? – предположил Анатолий. – Если все будут здоровы, то кому, на, будет нужна армия врачей?

– Когда практиковал доктором Антон Павлович Чехов, без нынешних познаний и открытий, когорта докторов выглядела гораздо скромнее, – рассуждал Иван Сергеевич. – Одними и теми же таблетками уездный лекарь исцелял от всех болезней, а в особо тяжёлых случаях ставил пиявки.

– А к этим кровососам врачи опять вернулись, – заметил Анатолий.

– Ну, это чтобы лишнюю лапшу навесить на уши, – пояснил своё видение вопроса Иван Сергеевич и продолжил: – Но в дореволюционные времена врачи славились тем, что вкладывали душу в процесс излечения. Тогда врачами становились для оказания помощи страждущим, и врач со вниманием и сочувствием относился к пациенту. Однако в те времена почти в каждой деревне у врача был конкурент – знахарь. Но красное колесо прокатилось и по духовенству всех мастей, и по народным целителям и врачевателям. Конкурс же сейчас в любой медицинский вуз держится на высоком уровне, а в стоматологи так вообще рвутся безо всякого удержу.

– По всей видимости, имеются люди, которым нравится копошиться в гнилых зубах, – предположил Владимир.

– Рвутся, чтобы обеспечить себе заработок. Конкурс на этот факультет колоссальный, но большинство абитуриентов, ясное дело, слабо подозревают, что стоимость поступления в медицинский университет имени академика Павлова стоит всего-навсего десять тысяч долларов. А если б знали, то меньше бы ломали копья в желании получить данное образование. Так что медики, уже приступая к учёбе, сталкиваются с меркантильными сюжетами, далёкими от сострадания к ближнему, – Иван Сергеевич прискорбно закивал бородой, как бы соглашаясь с произнесённым.