© Баранов А.Е., Баранова Л.Л., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Белый мерседес плавно выехал из арки дома номер двадцать шесть по Кутузовскому проспекту. Начиная с шестидесятых годов этот дом своей известностью напрочь затмил знаменитый Дом на набережной, что напротив Кремля. И как не затмить, когда в нем проживали не «старые», всеми забытые большевики, работавшие еще с Ульяновым-Лениным, а совершенно новое поколение руководителей Советского государства.

Конечно же, встретить выходящего из подъезда, например, самого Леонида Ильича Брежнева, Николая Анисимовича Щёлокова или Юрия Владимировича Андропова было почти невозможно. Все первые лица страны постоянно жили на государственных дачах. Но в своих городских квартирах иногда появлялись. Поэтому порядок во дворе дома поддерживали на самом что ни на есть высоком образцовом уровне, здесь постоянно дежурила милиция. Так что незамеченным не пройдешь и тем более на машине не проедешь. К тому же за въездом и выездом автомобилей зорко следила ГАИ.

К моему немалому удивлению, лимузин, в котором я находился, немыслимо нарушая правила дорожного движения, стремительно, почти что перпендикулярно, вырулил в крайний левый ряд многополосной правительственной трассы, смело пересек две сплошные разделительные линии дорожной разметки и, круто развернувшись, направился в сторону центра города. От такого отчаянного для автолюбителя маневра я затаил дыхание. Ведь подобное нарушение, как мне было хорошо известно, не могло остаться без внимания милиционера-гаишника, мимо которого мы только что проехали. Однако никаких пронзительных свистков и стремительной погони за нами не последовало. Из любопытства я оглянулся. Мне отчетливо было видно, что офицер-гаишник как ни в чем не бывало по-прежнему спокойно восседал в своей высокой будке-стакане у самого выезда из правительственного дома.

Бесшумно работал мощный, пятисотсильный автомобильный мотор, приглушенно играла стереофоническая музыка, а запах дорогих французских духов приятно щекотал мои ноздри. Я прикрыл глаза, но по-настоящему расслабиться так и не смог. У моего напряженного состояния была вполне объяснимая причина. Она заключалась в том, что это была не какая-то развлекательная прогулка в шикарной машине молодой дамы.

Как мне было сказано, от того, насколько удастся визит и насколько окажется эффективным мое лечение тяжелобольной собаки, зависит настроение и покой всей семьи первого лица государства и вообще вся моя дальнейшая врачебная репутация не только в Москве, но и во всей стране…

Замечаю, как наша машина, не сбавляя скорости, проскакивает на запрещающий красный сигнал светофора и как молодцеватый подтянутый гаишник, стремительно перекрыв боковое движение, с улыбкой на лице лихо отдает нам честь. Еще бы, подумал я, ведь у шикарного мерседеса хорошо различимый и запоминающийся номерной знак – четыре семерки. Наверное, до сведения каждого постового милиционера-гаишника правительственной трассы была своевременно доведена информация, кому принадлежит эта машина и кто может находиться за рулем. Офицер ГАИ, конечно же, хорошо знал, что владелец этого авто – Герой Социалистического Труда, генерал армии, министр внутренних дел СССР Николай Анисимович Щёлоков. А кроме того, он близкий друг и соратник самого Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Попробуй не отдать честь по воинскому уставу…

Пара секунд, и мы на Садовом кольце. Несколько метров, правый поворот, и мы оказываемся на тихой чистенькой улочке, названной в честь академика Щусева, знаменитого советского архитектора, по проекту которого в тридцатые годы были построены Мавзолей Ленина и так полюбившаяся всем горожанам столичная красавица – гостиница «Москва». Бывший Гранатный переулок был переименован в улицу Щусева совсем незадолго до появления на ней нового жилого дома из светло-желтого кирпича. В этом доме, уютно разместившемся за литым решетчатым чугунным забором, должен был поселиться сам Леонид Ильич Брежнев.

Но Леонид Ильич в свою квартиру на пятом этаже так и не переехал.

«Человек он очень скромный, да и квартира ему показалась слишком уж большой и роскошной, по сравнению с той, которая у него в доме двадцать шесть…» Так мне говорили о мотивах отказа переезда ближайшие родственники генсека. А под этой, единственной во всем доме пустующей огромной жилплощадью располагалась квартира немного поменьше. Вот в ней нас сегодня с нетерпением и ждали.

Не успел мерседес подрулить к подъезду и остановиться, как тут же из дома вышли две строгого вида дежурные, одетые в одинаковую униформу серого цвета, и поприветствовали нас хорошо заученными фразами. Невестку министра, как я понял, они хорошо знали в лицо. Нонна Щёлокова была частым гостем этого дома.

Бесшумный финский лифт незаметно поднял нас на четвертый этаж. За это короткое время я успел изучить панель управления лифтом. По Москве ходили слухи (конечно, среди определенного круга людей), что новый дом генсека Брежнева имеет тайное сообщение с метро. Стоит только нажать определенную кнопку лифта, и он опустится на пятидесятиметровую глубину. Пройдя далее по небольшому подземному переходу, можно оказаться на станции метро «Баррикадная». Но, как я сумел воочию убедиться, на панели такой кнопки не оказалось. Все как в обычных кабинах финских лифтов. Может быть, только дополнительная ярко-красная кнопка, несколько большего размера по сравнению с остальными и четкой на ней надписью «Тревога», вносила какое-то небольшое отличие и подчеркивала важность этого дома.

Из лифта – направо. Нонна нажимает кнопку дверного звонка. Несколько секунд томительного ожидания, и дверь открылась…

Моему взору предстала хозяйка квартиры – улыбающаяся очаровательная женщина. Галину Леонидовну Брежневу, дочь первого лица самой могущественной во всем мире сверхдержавы, не узнать было просто невозможно.

«Вот уж действительно папина дочь…» – тут же пронеслось у меня в голове. До чего же она похожа на своего отца, и такая же открытая добрая улыбка.

Галина Леонидовна словно считала мои мысли. Она протянула мне для приветствия руку и, продолжая улыбаться, подтвердила, что все, кто ее первый раз видит, сразу же отмечают, что она папина дочь. Действительно, на красивом женском лице великолепные, не выщипанные в дань моде, яркие черные брови, большие темные глаза миндалевидной формы и длинные густые ресницы. А еще ее взгляд выдавал в ней умную женщину.

Галина Леонидовна, на несколько секунд задержав мою руку в своей, тут же сделала мне приятный комплимент, сказав, что за этот месяц она от друзей слышала обо мне отзывы только как о лучшем ветеринаре. И сообщила, что у нее есть моя книжка о доврачебной помощи четвероногому другу, к которой в последнее время она вынуждена часто обращаться. При этом, кивнув в сторону Нонны, добавила, что Щёлоковы уж точно знают, кто из врачей Москвы хорошо лечит собак и кошек.

– Вначале сама хотела вам, Анатолий Евгеньевич, позвонить, – как бы оправдываясь и немного смущаясь, проговорила Галина Леонидовна. – Но потом подумала, что будет лучше, если первый раз это сделает Нонночка.

Я тут же поблагодарил Галину Леонидовну за оказанное мне доверие и подтвердил, что все, что она про меня слышала, соответствует действительности. В Институте вирусологии имени Д. И. Ивановского Академии медицинских наук СССР я весь день занимаюсь научной работой, уже подготовил к защите диссертацию. Вечерами – практика. В субботу и воскресенье полностью отдаюсь лечению четвероногих пациентов. Кроме того, работаю над следующей книгой, а в свободные минуты пытаюсь изобретать что-то для животных.