К тому же… Наверное, они все здорово расслабились, и Кастет в первую очередь. Близость Колизея, а Минутка считался одним из его дальних форпостов, давала стабу неоспоримое преимущество. Удобное расположение и заходящие в Минутку торговые караваны приносили стабу постоянную прибыль, а сильные бойцы его службы безопасности и охраны гарантировали проживающим гражданам и его гостям спокойное и безбедное существование за стенами, на которые уже давно никто не покушался.

Всего руководителей в их стабе было пятеро: Тихий отвечал за все организационные вопросы Минутки и считался одним из старейших жителей стаба. Кастет был главой службы безопасности, занимался организацией колонн по доставке в стаб всего необходимого, а попросту мародёркой, и набирал новых людей в охрану стаба. Татарин владел несколькими своими караванами и отвечал за внешнюю торговлю. Каремат и Калита́ со своей женой Кхалиси делали то же самое, но внутри стаба. Они владели огромным торговым комплексом, несколькими гостиницами, саунами, банями и десятком крупных магазинов.

И вот относительно спокойная жизнь подошла к концу, но осознали это и Кастет, и Тихий только сегодня. И осознали они это весьма необычным способом – стая, ведомая крупной элитой, разнесла караван Менялы.

Меняла был необычным торговцем. За время своей жизни в Улье (а по слухам жил в Стиксе этот ушлый человек уже более трёх десятков лет) он знал очень многих людей, но основой его тяжёлой, но весьма выгодной профессии было то, что эти люди знали его.

Такое ведь часто бывает в людских анклавах: ты человека знаешь, а тот о тебе никакого понятия вообще не имеет. С Менялой всё ровно наоборот – его знали все, а вот он о многих даже не догадывался, но при этом караваны Менялы не трогали даже килдинги, атомиты, внешники и муры. Повторять слухи о том, что торговец вёл с ними свои дела, Кастет не собирался, но из песни слов не выкинешь. Уже только это обстоятельство выделяло Менялу среди всех остальных караванщиков, а были и ещё не менее сильные аргументы.

К примеру, у его караванов своя постоянная охрана, вооружённая (а вот это уже совсем не слухи) нолдовским оружием и автоматическими пушками калибра двадцать три миллиметра. Про крупнокалиберные пулемёты, автоматы и снайперские винтовки войск спецназначения и изумительную экипировку от внешников говорить не приходится.

Очень часто к караванам Менялы присоединялись и те, кто по каким-то своим причинам ехал в Колизей. И это несмотря на то, что плату за сопровождение Меняла брал просто безумную, но сегодня всё пошло не так, как обычно – в тридцати километрах от Минутки караван Менялы уничтожили элитники.

Да-да. Элитник в стае был не один. Один выделялся – высотой с двухэтажный дом, но с ним ещё три элитника и куча всякой мелочи: руберов, кусачей, топтунов и лотерейщиков.

Впрочем, находились ли в стае именно лотерейщики, караванщик не знал, так как ему уже в который раз в жизни дико повезло. Меняла ехал во второй по счёту машине своего каравана и попросту сбежал, бросив на произвол судьбы и своих людей, и тех, кто ему доверился. Впрочем, каждый выживает как умеет, и Кастет Менялу не осуждал.

И вот теперь торговец просил, грозил, требовал, предлагал немыслимые блага за то, чтобы вернуться к разгромленному каравану. Что у Менялы такого ценного в караване и почему это ценное караванщик вёз не в своей машине, Кастет, разумеется, не знал, а предполагать можно всё что угодно. Равно как и то, что торговец влёгкую заплатит обещанное и даже расплатится вперёд. Вот только Кастет прекрасно осознавал, что эта дорога может оказаться в один конец.

Стаб Минутка был неплохо вооружён. В его обороне даже стояло три танка Т-72М, произведённых в земной Польше, (так, по крайней мере, Кастету рассказывал продавец), но, во-первых, их необходимо расконсервировать, а на это потребуется приличное количество времени, которого у Менялы не было. По крайней мере танки надо завести (а этого уже давным-давно никто не делал) и укомплектовать новые экипажи, так как часть этих самых экипажей пару дней назад не вернулась с мародёрки.

Во-вторых, у Кастета осталось очень мало проверенных людей, а в стабе зависло (и уже достаточно давно) некоторое количество гостей из стаба Сосновый. Это была так называемая рейдовая группа кваза Квазимодо – особая группа, постоянно шнырявшая между стабами по каким-то своим делам. Просто в этот раз рейдеры Соснового по непонятной причине жили в Минутке уже более двух недель и уезжать никуда не торопились.

И наконец, в-третьих. Если элита раздолбает танки (а это могло быть легко и непринуждённо), то с чем в таком случае останется оборона стаба? С пыхтящим от натуги Менялой?

– Кастет! – раздался по рации голос Лёгкого – старшего смены охраны стаба.

– Чего тебе? – буркнул в рацию начальник охраны.

Лёгкого Кастет недолюбливал, хотя его профессиональные качества очень ценил, и было за что – Лёгкий увёл у него Мей. Кореянки вообще редкость в этой части Улья, а такая красавица… Эх! Что тут говорить?

– Что там у вас? – мрачно пробурчал Кастет.

– Тебе надо это видеть. – В голосе Лёгкого Кастету послышалось… удивление?

– Колонна по дороге со стороны Соснового. Очень большая колонна и… в общем, тебе надо это видеть, – невнятно пробормотал Лёгкий.

– Вот так обстоит дело, Шофёр, – закончил Лучник своё повествование о мире Стикса.

Жалеть мужчину и его сына, присутствующего при их разговоре, командир отряда не собирался. В конце концов, определиться, куда и как его семье двигаться, должен глава этой самой семьи. Жена и дочь Шофёра спали, и стоит им просыпаться или нет, могли решить только Шофёр с сыном.

У Лучника и его отряда были несколько иные проблемы, чем подтирать сопли взрослому мужику – рассказывать о реальностях Стикса Платон принялся, как только они приехали на машинотракторную станцию. То есть через двенадцать минут – шофёр провёл по городу их маленькую колонну проходными дворами достаточно быстро.

– Поверь мне пока на слово – я тебе ни капли не соврал.

– Ну как же? – тут же возразил ему мужчина. – Обещал, что под пули не засунешь, а твои пацаны из меня подсадную утку сделали.

– Ты рисковал не больше, чем снайперы, сидящие в укрытиях, – нахмурившись, ответил Платон. – Во-первых, прятавшийся мур прекрасно знал, что его командир не в курсе того, кто на них напал, и ты ему был нужен живой. Во-вторых, тебя всё время страховали стрелки, лучше которых ни я, ни ты, да и никто из жителей вашего города никогда в своей жизни не видел. Мур ведь до внедорожника даже дойти не смог – лёг, как только из подъезда вышел. Не так ли? В-третьих, найти машины было твоим предложением, и мои бойцы эту инициативу оценили. И, в-четвёртых, если бы ты умел стрелять лучше, чем они, то лежал бы на месте одного из снайперов, а он сидел за рулём внедорожника. Стрелок и Шериф прекрасно понимали, что ты гражданский. То есть привлечённый специалист, которого они обязаны защищать. Кроме этого, они хорошо знают Катёну. Соответственно они относились к тебе, как к одному из нас, но и оберегали от всех возможных опасностей, а ты в это время думал, что с тобой находятся простые мальчишки. Просто им какой-то баран вроде меня выдал современное оружие. Ведь они возрастом не старше твоего сына. Ты до сих пор считаешь, что поставленная и заминированная именно в том месте машина, расположение стрелков и как следствие удавшаяся засада, уничтоженные преследователи, а затем и отставший и спрятавшийся мур – это обычная цепь удачно сложившихся обстоятельств. На самом деле всё обстоит совершенно иначе. В том учебном заведении, которое закончили эти юноши, подобное положение вещей норма. И не поведения в каком-то временном отрезке, а во всей их жизни. Они просто не подумали, что ты упрекнёшь их в том, что они посадят тебя за руль. Как и все молодые люди их возраста и воспитания, Шериф со Стрелком – максималисты и не понимают, что поступки других людей могут отличаться от их собственных. Я повторюсь, ведь ты вызвался сам. Сидел бы на заднице ровно, они придумали бы другую схему. Только и всего. Всё это Шериф со Стрелком просчитали мгновенно, а что до их подготовки, то любой из них спокойно отправился бы в одиночку голыми руками уничтожать танк и уничтожил бы его. Причём не обязательно ценой своей жизни. В любом городе у танка и его экипажа не было бы ни единого шанса. В поле, впрочем, тоже. Просто в городе мои ребята подорвали бы танк, сделав взрывчатку из простых ингредиентов, продающихся в обычных аптеках и хозяйственных магазинах, а в поле взяли бы экипаж танка измором. Ведь танкистам надо что-то есть, как-то ходить в туалет и хотя бы иногда спать, а убить вооружённого человека простой щепкой или голыми руками Стрелок и Шериф могут так же естественно, как ты щёлкаешь зажигалкой, когда прикуриваешь сигарету. Эти, как ты их назвал, «пацаны» учились воевать с самого рождения и каждый из них стоит взвода, а то и роты обычных пехотинцев любого из наших миров. В общем, всё это лирика. Никто за собой вас тащить не собирается – своих дел выше головы, но основное доказательство моих слов находится на противоположном выезде из вашего города. Девочка по имени Катёна сейчас сидит в засаде вместе с остальными бойцами моего отряда и ждёт колонну муров. Та самая девочка, которую мы нашли в этом городе, и которая всего несколько месяцев назад жила в твоей квартире. Вот только ни тебя, ни твоей семьи, прожившей в этой самой квартире всю свою жизнь в то время, в этом городе не было. Решение только за тобой. Мы через несколько минут уезжаем, а ты должен сейчас понять, что тебе дальше делать: ехать с нами или оставаться. Одну из машин мы вам отдадим. Только пулемёт снимем. По автомату и пистолету с боеприпасами вы с сыном заработали. Ещё получишь флягу живца с одного из муров. На большее не рассчитывай. Нам придётся содержать всех тех, кого муры в вашем городе собрали. Так что разбрасываться даже халявными ресурсами я не собираюсь. Всё остальное сами. Только учти одно – если муры стаба Сосновый поймают тебя на этой машине, они с вас живых кожу снимут. И с тебя, и с сына. Извини, но ни жены, ни дочери у тебя к тому времени уже не будет. Да и так опасностей в этом мире столько, что только успевай уворачиваться, а отбиться от большей части неиммунных ты не сможешь даже с автоматом в руках.