Почему оказалась здесь, потом спрошу у Борея, наверняка этому есть разумное объяснение. Сейчас от мысли, что я дома, кружилась голова, и ноги несли вперёд всё быстрей, пока я не осознала простую вещь. Не стоит ломиться в ворота деревни посреди ночи. Так и пристрелить могут, приняв за нечисть. Всякого разного в наших краях водилось множество. Охотники рассказывали и про каменных горгулий и ядовитых выверн, что обитали на болотах, огромных полозах и прочих монстрах. Так что охранников лучше не нервировать.

Что ж буду ждать утра, а пока можно воспользоваться новой способностью видеть ночью, и поискать еду. В лесу уже должна поспеть ежевика. На её поиски я и отправилась. Вскоре нашла густые заросли и принялась жадно объедать сладкие ягоды, иногда пихая их в рот вместе с нечаянно сорванными листьями. Пока утоляла голод думала, что скажу родным, как умудрилась тут оказаться без вещей, зато в городских туфлях у которых скоро отвалится подошва, так я их износила на камнях в пещерах. И почему сама похожа на запылённую летучую мышь. Ладно, что-нибудь придумаю. Главное, что утром буду сидеть за родным столом и может свершится чудо — меня накормят горячей пищей.

Но выдумывать ничего не пришлось. Оказывается, меня ждали, причём уже много дней.

Стоило приблизиться к воротам, как два деревенских мужика несущих стражу, дико вытаращились на меня.

— Гляди, неужто Милешка объявилась?

— И точно!

Они выбежали навстречу, а меня будто силы покинули. Не дойдя десятка метров до ворот, остановилась. Горячие слезы обожгли щёки. Мужики обняли меня.

— Слава пресветлой богине нашлась. Милешка, дурочка, чего теперь ревёшь? Пошли до дому, Марушка уже вся извелась.

Пока шли по деревне на улицу, прослышав новость, выбегал народ. Мне махали, радовались, что вернулась, испуганно косились на мой вид, а я не могла остановить слезы, улыбалась от радости и в голове билась только одна мысль — я дома, дома.

Наверно кто-то предупредил моих, потому что тётя Маруша и дядька Казим встречали у ворот.

— Милеша! — Мамина сестра сама вся в слезах бросилась ко мне, вырвала их рук мужчин и обняла так крепко, что у меня перехватило дыхание. — Объявилась! Живая! Слава пресветлой, мы уж и не чаяли тебя найти.

Вокруг нас водоворотом собирались все соседи. Появился староста, тоже выразил радость что я сама нашлась. Теперь он мог больше не посылать охотников в лес на мои поиски и мужчины могли вернуться к работе в поле. Дядька Казим обнял нас обеих.

— Буде вам реветь. В дом пойдёмте.

Завёл во двор, запер на засов калитку и повёл в дом.

— Как вы узнали, что меня надо искать? Ого сколько яблок уродилось, ой вы завели собаку?

У ног путался пузатый щенок, тявкая и виляя хвостиком. Такой хорошенький. Сразу видно когда вырастет будет отличной охотничьей собакой.

— Тётя Маруша а где братки? Как здоровье бабушки Галаши?

Вопросы сыпались из меня как горох из дырявого мешка. Ещё бы, за два с половиной месяца моего отсутствия, тут столько всего изменилось. Родичи подремонтировали дом, заменили крышу, двор преобразился и по загону из жердей гуляли упитанные куры. Неужели те самые цыплята?

— Не волнуйся. Отдохнёшь, поспишь, и мы всё расскажем. — Тётка уже пришла в себя, утёрла передником слёзы и держа меня за плечи помогла подняться на крыльцо.

— Так как вы узнали, что я рядом?

— Твой жених сказал. Примчался три дня назад, говорит вы поссорились ты удрала, а он мириться хочет ибо сильно любит. А куда тебе удирать, как не домой?

Я споткнулась, хорошо позади поднимался дьяка Казим, не дал упасть. А тётушка опять всполошилась.

— Не хочешь его видеть? Ты только скажи, быстро выставим из дома. Пусть у старосты поживёт пока.

Жених? Что-то я тугая на голову стала. Вроде с Валем мы ни о чём таком не договаривались и уж точно не ссорились.

На пороге горницы родственники вытолкнули меня вперёд, мол иди здоровайся с женихом.

Парень, услышав голоса в сенях, резко вскочил, обронив лавку.

— Милешка! Нашлась! — Выдохнул счастливо и расплылся в улыбке.

— П. привет Довер. — Я аж заикаться стала от неожиданности.

Парень растерялся, было видно, что ему жутко неловко говорить когда все мои родственники стоят за спиной и с любопытством смотрят. Друг наконец набравшись храбрости деревянной походкой подошёл ко мне, приобнял одной рукой, другой похлопал по плечу.

— Я так рад нашей встрече, — зачем-то заорал он во весь голос. — Я так волновался.

Его улыбка была словно приклеенная и смотрел он не на меня а на хмурящегося дядьку Казима.

Едва шевеля губами, прошептал едва слышно.

— Милешка отомри и помогай. Я не знаю что делать дальше.

— О да! Я тоже рада, что ты приехал! — Тоже заорала я, а потом зашептала.

— Довер, какого фига? Поему ты приехал?

Родня ошалела. Кажется, не так они представляли встречу жениха с невестой.

— Потому что Валя пришлось привязать к столбу, чтобы дома остался. С его ключицей ему нельзя ездить верхом, а ты сорвалась из-за меня, вот мастер и послал следом, чтобы мы помирились.

Так мы вроде и не ссорились. Я точно обиды на друзей не держала, но от того что перед роднёй придётся притворяться невестой Довера пробивало на смех.

— Так молодые, потом пообщаетесь.

Тётка решила взять бразды в свои руки.

— Казим затопи баню, ты парень помоги наколоть дров, Доченька пойдём к столу, ты такая худая сквозь тебя смотреть можно.

О да к столу я хотела, прямо рвалась. От запаха куриного супа в животе урчало громче наших криков.

Дядька увёл Довера во двор и скоро там послышался звук топора колющего чурки на дрова. Тётка подняла лавку, усадила меня за стол и засуетилась на кухне, наливая суп и нарезая хлеб.

— Что ж, жениха ты нашла хорошего. И видный и работящий, а уж какой вежливый, мы с твоим дядей неграмотными себя чувствовали, когда он начинал говорить по-вашему по-городскому. А как искал тебя, все леса с нашими охотниками обошёл, всё в горы рвался. Ты сейчас покушай, потом отведу тебя в купальню, и спать ложись, в баню вечером пойдём, а я, пока ты спишь, к старосте сбегаю, поблагодарю, что мужиков собирал на твои поиски…

Она говорила, говорила, моя голова сама опустилась на руки, и я уснула за столом, так и не дождавшись своего супа.

Проснулась в своей комнате. Кровать разбирать не стали, уложили поверх покрывала, только изодранные туфли сняли и вместо них принести другую обувь из той, что я дома оставила. За окном опять было темно. Это сколько я спала?

Встав, вышла в коридор и спустилась в горницу. Вся семья была там.

— Милеша, — Увидел меня дядька. — Иди к столу.

— Вернулася гулёна, — с улыбкой прошамкала бабушка Галаша, макая хлебный мякиш в чашку с молоком.

— Милешка!

— Милешка вернулась!

Завопили братики по вскакивали с лавки, бросились ко мне и облепили с двух сторон, задрав свои личики. Опустившись на колени крепко обняла обоих. От мальчишек пахло мёдом, парным молоком и вольным лесом. Как же хорошо дома.

— А ну отстали от сестрицы, марш к бане готовиться. — Прикрикнул дядька на сыновей.

О точно баня.

Братишки умчались в свою комнату, я села к столу и меня наконец накормили крепким куриным бульоном с мелко порезанным мясом. Довер с самым сконфуженным видом сидел напротив, по правую руку от дядьки Казима. Бабушка Галаша протянула свою сухонькую руку и сжала мои пальцы.

— Хорошо что ты вернулась, негоже девице незнамо где шататься. Твоё место дома.

— Бабушка я не останусь, — я покосилась на родственников, опасаясь как они воспримут такую новость. — Заберу одежду и обратно в город. Теперь моя жизнь там. Но я буду приезжать в гости, а если вы на ярмарку выберетесь, тоже свидимся.

Дядька с тёткой будто просветлели после моих слов. До сих пор боятся что дом и землю обратно затребую? Завтра же схожу к старосте перепишу владения на тётку. Уходя я этого не сделала, оставляя себе возможность вернуться, если не приживусь в городе. Теперь моя жизнь там и даже если не останусь в гильдии, сюда не вернусь. Я стала слишком другая для деревенской жизни с её простыми горестями и радостями. И решила, что не буду говорить родным, что во мне проснулась магия. Их жизнь это не изменит, а меня чураться станут.