Она послушалась. С минуту вчитывалась в строки, затем рывком закрыла книгу. Серые глаза лихорадочно блестели.

— Магия писателей запрещена! — не сдержавшись, воскликнула Станислава и сразу же поняла, что попалась. Уже знала, что ей ответит лорд.

— А ещё Ровноху негласно запрещено восстанавливать свою экологию, но кому это мешает, верно? — Кристофер улыбнулся. — На любое правило найдётся свой нарушитель, лаух Михеева, вам ли не знать.

Она умолкла. В голове вертелось слишком много мыслей и предположений, алхимик не понимала, с какой стороны подступиться к этой истории. Что-то подсказывало ей, что количество вопросов, которые можно задать этому человеку сильно ограничено.

— Кто Вы? — решила начать расспросы Станислава с самого банального, даже не имея в виду принадлежность к Кэрону.

— Я назвал своё имя, миледи, — извернулся Кристофер, повернувшись к ней, — Как вам книга? Занимательная, правда? Я провёл за ней несколько часов, не отрываясь практически ни на секунду, этот автор на редкость хорош. Не думаю, что Вы можете позволить себе такую роскошь как «свободное время», но советую ознакомиться. Вчитывайтесь между строк, леди Михеева.

Леди Михеевой, в свою очередь, происходящее нравилось всё меньше и меньше.

— А кто автор? Не из этого мира?

— Разумеется, нет, — мужчина рассмеялся, как смеются взрослые над детской глупостью. — Больше скажу — автор ещё даже не появилась на свет, но путешествия во времени дают свои преимущества. Впрочем, вы тоже должны это понимать.

— Преимущества, как же, — снисходительно хмыкнула Станислава. — Я перерыла всё, что смогла о мирах ближайших и дальних. Моего ещё даже не существует.

Потом, печально усмехнулась, сощурилась и добавила на уже изломанном годами русском:

— Прекрасно, правда?

— Увы и ах, но жизнь жестока.

Они помолчали, увлечённые своими мыслями и видом из окна. Солнце окончательно скрылось и подогревало алым-алым заревом облака над самым горизонтом. Лёгкий ветер старался запутаться в коротких волосах и длинных, но забранных в тугой хвост на затылке.

— Вы многое пережили, барыня, — вновь подал голос Кристофер. — И, к сожалению, вам осталось не так много ещё пережить. Хотите знать — почему?

— Я предчувствовала нечто подобное. Говорят, чем ближе человек к объятьям с Костлявой, тем чаще чувствует её холодное дыхание. Мне всего лишь жаль, что я так и не успею ничего сделать хотя бы для этой страны, где смогла иметь гораздо больше, чем звание какой-то там мелкой помещицы.

— А если у меня есть все основания с Вами не согласиться?

Михеева недоумённо повернула голову.

— Запомните отныне и до последней минуты, что Вы – одна из самых важных женщин во всей это истории. Пусть Вы и остались Серым Кардиналом, — это понятие в Асшаре означает нечто вроде тайной власти, — но без Вас многое бы не произошло. Если приглядеться, то таких людей ужасно много, — Кристофер говорил приглушённо и несколько хрипловато. — Я мог бы перечислять их имена, но на этой уйдёт не одна ночь. Не всем удаётся прожить долгую жизнь, миледи, но их вклад остаётся вечным рубцом на лице духа историй этих миров, Я дам Вам ещё несколько книг, Станислава. Прочтите их от корки до корки и тогда поймёте всё и дальше больше, о чём я здесь в столь пафосной манере толкую. В Ваших руках будет сосредоточена вся дальнейшая история мироздания и я иду на огромный риск, но верю в ваше благородство и доверяю.

Снова воздух вокруг его ладони заискрил, и теперь перед ней лежала деревянная коробка. Отодвинув крышку, женщина нахмурилась — девять томов в точно таком же стиле, как и прошлая. Одну она взяла в руки.

— Хроники Кэрона? — Михеева усмехнулась, — Вы решили наградить меня учебниками по истории своей академии магии?

— Отнюдь. Это больше, чем история одной школы, гораздо больше, — мужчина улыбнулся чему-то своему, по-особенному тепло, но быстро согнал это выражение лица. — Совсем скоро к Вам во дворец попадёт крайне любопытная, юная алхимик. Надо признать, что её засранцы-дети в будущем взяли от неё не только хорошие черты, но и кучу отвратительных. Приглядывайте за ней. Она не знает о грядущем. Прямо сейчас Касандра сён Лимпак не спит, пишет очередной черновик приложения к резюме в Светлый дворец, но комкает его и лист летит на пол. Однако, к утру письмо будет готово, и она отдаст плотный конверт Стражу, чтобы тот отнёс его куда следует. А ещё через какое-то время получит ответ — приглашение в Преудантэ.

Станислава сидела, всё сильнее сжимая рукоять трости и вслушивалась в слова Кристофера. Что это? Рок? Судьба? Предзнаменование? Не зря она решила начать знакомить Зэнду с людьми не как Стража, а как свою спутницу, уговорив ту снять маску. Михеева безумно боялась, что та пропадёт без неё. Пока Лин говорил, где-то на середине речи, открыла всё же первую книгу и пробежалась по строчкам, отмечая тонкий, выверенный и красивый почерк.

— Так значит, у меня есть неделя, чтобы прочитать это?

Мужчина вальяжно кивнул, вырываясь из своих мыслей. Алхимик вздохнула, закрывая рукопись и положила в ящик к остальным.

— Мы ещё встретимся с Вами?

— Вряд ли для столь тесного общения. Я буду стараться не появляться на публике, это опасно. Если Цитадели доложат, а ей доложат, мне и моей академии несдобровать. Не хочется подставлять своды Кэрона и детей под удар раньше положенного.

Мужчина в белом камзоле поднялся, одёрнул одежду и легко, уважительно поклонился, протягивая руку. Чёртовы манеры или это было искренне? Станислава вложила ладонь, Кристофер бегло поцеловал тыльную сторону и выпрямился, вновь усмехаясь. Ей казалось, что эта усмешка на его губах застыла точно печать, скрывающая что-то. Вечная, непоколебимая и не приведи Боги она рухнет под ноги прахом прошлого.

— Так кто же Вы? — ещё раз решилась спросить Михеева, чуть наклонив голову на бок. — С должностью директора всё ясно, а прочее?

— Все ответы перед Вами, — он начал отступать, раскинув руки. — Надеюсь, вы умеете читать между строк, барыня.

Потом отсалютовал ей и вовсе по-мальчишески и бросился спиной вниз. Станислава было подскочила, но скоро смазанный силуэт, унёсшийся на сильных крыльях ввысь, успокоил её. Женщина закатила глаза, проводив растворяющуюся вдалеке фигуру взглядом — Кристофер явно любит пафос и эффектность.

Порой, взрослые мужчины, те ещё мальчики.

После, этой же ночью, она прочла сначала первую книгу. Иногда закрывала, вместе с глазами, переводила дыхание, но так и не легла до рассвета. Странно было читать и действительно узнавать себя и никого другого. Ещё страшнее стало в конце, но пришло и некое облегчение. Если всё написанное верно — опасения беспочвенные и один из самих главных страхов Станиславы Михеевой никогда не сбудется. Она не канет на дно моря событий, её не забудут. А судьба… Что ж, алхимик восприняла её спокойно.

Однажды ей уже казалось, что умерла. Однажды она уже смогла удивиться настолько, что совершенно потеряла к этому способность. И боялась так же, и выла от страха по ночам. Так если существуют другие миры, почему всё это не может оказаться правдой, не дурным розыгрышем? Единственное, что по-настоящему беспокоило Станиславу — сам писатель. Нет, Писатель. Даже она, ярая противница Цитадели, была согласна в их участи — монстры, обладающие столь неподконтрольной, разрушительной силой, не должны существовать. При должном мастерстве Писатель может вертеть Судьбой противника как хочет — стереть его существование вовсе или же убить взмахом пера всех его родных. Страшные люди и нелюди.

Но вот перед ней очевидный потомок одной такой особы — совершенно нормальный человек, и, если верить тем же книгам, воспитанный в любви и ласке. Жизнь продолжала преподносить сюрпризы, расставляя всё по своим местам, открывать глаза на новое и интригующее.

Станислава сдержала обещания — пожертвовала некоторыми делами, но прочитала всё и этого хватило, чтобы принять единственно верное решение.