Другие веяния взрослой моды также можно было увидеть в детской одежде. Исторические элементы, фольклорный и национальный стили были в особом почете. Блузы Гарибальди и курточки зуавов были популярны для детей. В некоторых платьях того периода встречались фольклорные детали, такие как присборенные рукава и лифы со шнуровкой. Шотландский стиль также повлиял на моду, мальчики носили костюмы с килтом, дети обоих полов носили ансамбли в клетку.

Нижнее белье состояло из свободных панталон до колен и нижней рубашки. Оба предмета одежды иногда соединяли, чтобы получить подобие комбинезона. Нижнее белье шили из хлопка, льна или шерсти, летний вариант был без рукавов, в холода носили нижние рубашки с длинными рукавами. Обычным делом были корсеты для детей. В рекламе и книгах советов подчеркивали пользу корсета для здоровья. Они служили не для того, чтобы придать телу модные формы, а для поддержки растущих мышц и улучшения осанки. Когда в моде были юбки в форме колокола, девочки носили длинные панталоны с декоративной отделкой по краю, которые были видны из-под юбки. Панталоны иногда принимали форму труб из ткани с продернутым над коленом шнурком, на который они собирались. Дети носили чулки до колен из шерстяного трикотажа или хлопка, обычно серые, черные или белые. Ботинки до щиколотки на плоской подошве носили дети всех возрастов. Девочки также носили туфли-лодочки на тонкой подошве в сочетании с парадными платьями. На улицу дети всегда выходили в шляпах. Это могли быть разнообразные чепцы, широкополые шляпы и мягкие кепки. Для парадных случаев у девочек были декоративные ленты и кружевные украшения для волос.

На иллюстрации 1881 года из Revue de la Mode/ Gazette de la Famille представлено разнообразие вариантов для гардероба мальчиков, включая пользовавшиеся постоянной популярностью матросские костюмы.

Выбор ткани определялся временем года и ситуацией. Для зимней одежды использовали темный бархат и шерсть. Для весны и лета девочкам шили платья из воздушного хлопка, белые или пастельных цветов, с мелким цветочным узором, пышно украшенные кружевом. Одежду для мальчиков шили из легкой шерсти, льняного или хлопкового твила, с такими деталями. как шнуры из сутажа и декоративные швы.

Центры моды и культуры появились в Австралии, в Северной и Южной Америке. Нью-Йорк, Филадельфия и Чикаго продолжали расти, как делали это Буэнос-Айрес, Монреаль и Торонто, Сидней и Мельбурн. Высшее общество недавно появившихся стран жаждало европейской изысканности, но столкнулось с неожиданными новыми препятствиями. Дамы в крупных городах были в курсе последних творений Ворта и Пинга, тогда как женщины в сельской местности, особенно в холодных северных районах американского Запада, Канады и Аляски, в своей повседневной трудной жизни на самом деле носили брюки. В Австралии часть культурной городской элиты одевалась в соответствии со стандартами британского эстетического платья, тогда как пионеры в глубине страны были невероятно далеки от подобных веяний. Некоторые культурные стандарты в Новом Свете были заложены иммигрантами предыдущих поколений, как это было в католической французской Канаде и пуританском Массачусетсе. Европейские традиции столкнулись с реальностями жизни в развивающихся странах. Примером такого конфликта и контраста между Старым и Новым Светом служит случай в ноябре 1878 года. Новый генерал-губернатор Канады и его жена принцесса Луиза испортили свое первое появление перед жителями Монреаля. Оговорив в приглашениях, что все дамы должны прибыть в платьях с глубоким декольте, как это бывало на подобных мероприятиях в Европе, они не приняли во внимание стандарты одежды, типичные для населения, принадлежавшего к Римско-католической церкви. Кроме того, экономическая ситуация не позволяла многим женщинам иметь парадное платье, не говоря уже о холодной погоде в ноябре. Женщинам позволили чуть-чуть отступить от дресс-кода при наличии «медицинской справки». Пресса назвала этот инцидент крупным политическим промахом и раскритиковала пару за незнание культуры Квебека[7].

Влияние европейской моды распространилось даже на Азию. Монгкут, король Сиама Рама IV, во время своего правления предпринимал серьезные усилия по европеизации королевства в 1850-х и 1860-х годах. Королевская семья носила европейскую одежду. В период правления императора Мэйдзи в Японии западная мода повлияла на гардероб богатых и модных японских аристократов. Рокумейкан, зал для приемов в европейском стиле неподалеку от императорского дворца, открылся в 1883 году. Он стал местом проведения балов и музыкальных вечеров в европейском стиле. Вскоре после этого императрица-консорт Харуко (Итидзё), известная как императрица Сёкэн, стала появляться на публике в европейском платье. Несмотря на некоторое недовольство европейскими стилями и обычаями, императрица, как и придворные дамы, продолжала носить европейскую одежду, и их выбор повлияет на будущее этого стиля в восточноазиатских культурах.

В течение этих сорока лет парижская мода считалась воплощением элегантности, но готовая одежда, ставшая возможной благодаря изобретению швейной машинки, также была важна. Модный рынок расширился благодаря росту универмагов и заказов по почте. Эволюция от силуэта с кринолином к более узким формам и развитие мужского стиля в женской одежде подчеркнули переход к практичности. Идеи, предложенные реформаторами одежды, оказали влияние на последующие силуэты. Мужская одежда отражала стандартизацию размеров, производства и силуэтов. Фотографию использовали, чтобы рекламировать знаменитостей и фиксировать моду и другие явления современной жизни. Эйфелева башня, построенная в год Всемирной выставки, устремилась в небо Парижа в 1889 году. На этой выставке была представлена и галерея механизмов, где демонстрировались сотни изобретений. Она открылась ровно через сто лет после того, как революция положила конец старому режиму. Эйфелева башня стала символом города, который с таким успехом соединил элегантность Старого Света с духом современности. Этот союз представлял и мир моды.

На гравюре укиё-э Йоши Тиканобу 1888 года изображены танцы в европейском бальном зале в Рокумейкан в Токио, где высший класс Японии учился западным обычаям и манерам и одевался в западном стиле.

Картины «Примула» и «Перо» (1899) чешского художника Альфонса Мухи, который работал и в Париже, воплощают эстетику модерна и передают идеал женской красоты того времени. Убранные наверх волосы, перламутровая цветовая палитра и струящийся силуэт отражают модные идеалы эпохи.

К началу последнего десятилетия века строгие викторианские вкусы превратились в тонкий слой лака, маскирующий гедонистическое общество. Точно так же в моде конца XIX века тяга к экстравагантности контрастировала с начавшимся курсом на современное упрощение. Практичный «мужской» стиль родился из спортивной одежды и благодаря заимствованиям женщин из мужского гардероба. Особенно сильно он повлиял на одежду женщин, которые пошли работать. В этот период, который часто называют Золотой или Прекрасной эпохой, высокая мода представляла собой кульминацию утонченности парижского портновского искусства, развившегося за предыдущие сорок лет. Клиентки высокой моды радостно приветствовали роскошные творения парижских домов с их разнообразием цветовой палитры, изысканными декоративными деталями и необычными пропорциями, такими как рукава жиго (баранья нога) и конические юбки. Влияние истории и Востока сочеталось с зарождающимся стилем модерн. Степенное поведение королевы Виктории и принцессы Александры отражало благопристойную женственность, тогда как «Девушки Гибсона» стали воплощением естественной динамичной красоты. Но модный мир находился еще и под влиянием женщин, олицетворявших сексуальную власть: дамы полусвета были важным социальным институтом. И хотя таких женщин считали вульгарными, многие из них были образованными, харизматичными лидерами моды.