- Ну да, а куда еще? - я обнимаю ее рукой за талию. - А ты?
- Не знаю еще. Время есть.
- Сколько того времени? Май кончается...
- В крайнем случае, в девятый меня всегда возьмут, да?
Я медленно пододвигаю руку к ее правой груди. Она резко останавливается, сбрасывает мою руку.
- А вот это не надо, ладно? А то я сейчас пойду спать.
Подходим к автобусу. Костер потух. Водитель Миша курит у заднего колеса.
- Где вы ходите? Знаете, сколько время? Два часа ночи.
- Но вы Елене Семеновне не скажете? - говорит Кутепова. - Пожалуйста...
- Не сцыте, не скажу.
Классная говорит в микрофон:
- Сейчас все выходим и идем в крепость...
Я говорю:
- Елена Семеновна, а можно мне остаться? Я уже был в крепости... И у меня что-то голова болит.
- Ну, если голова болит... Вообще-то, откалываться от коллектива нехорошо, но ладно...
Я откидываюсь на спинку сиденья, закрываю глаза.
Стоим у фонтанчика. Через дорогу - двухэтажный универсам. Малеев дает Онищенке рубль.
- Тебе две?
- Ага.
- А ты, Вова, будешь?
- Одну.
Я даю ему две "пятнашки" и "двадцарик".
- Значит, вам троим - по две, Вове - одну, ну и себе я две. Короче, пошел я.
Онищенко подходит к двум пацанам. Им лет по семнадцать-восемнадцать. У одного на куртке - круглый значок, что на нем - отсюда не видно.
Курилович говорит:
- Зря Малого послали - надо было идти всем. А то насуют ему и бабки заберут.
Онищенко идет с местными пацанами за магазин. Курилович кричит:
- Малый!
Он не оборачивается.
- Ну что? - спрашивает Малеев. - Где пиво?
- Нету. Они как узнали, что мы с Могилева - хотели отпиздить. Позвать еще здоровых пацанов... я нас еле отмазал. Пришлось отдать деньги.
- Ты что, охуел - все деньги?
- Они обыскивали, повели за магазин и обыскивали.
- Малый, я тебя сейчас убью, на хуй. Надо было самим брать - вдруг бы продали?
Сижу возле палатки, читаю книгу - "Туманность Андромеды". Подходит Малеев.
- Вова, иди-ка сюда. Надо поговорить.
Кладу между страниц закладку, захлопываю книгу, поднимаюсь.
Выходим на поляну. Там - Онищенко, Усаченок, Курилович и Колтакова. Малеев хватает Колтакову за руку.
- Ну что, ебал он тебя или нет?
Она выхватывает руку.
- Не твое дело, понял? И только тронь меня, не дай бог...
- А ты меня не пугай...
- А я тебя не пугаю. Потом сам увидишь...
Колтакова идет к автобусу. Все смотрят на меня. Онищенко противно улыбается. Малеев говорит:
- Ты что, думаешь - самый умный, да? А мы все - дурные?
- А что такое?
- Ничего.
Он резко поднимает руку, я вздрагиваю.
- Не бойся, мы тебя бить не будем. Мы тебя немного поучим.
Курилович кричит:
- Вали его! Темную!
Стучу по двери автобуса. Открывает Классная.
- Елена Семеновна, можно я в автобусе буду спать? Мне что-то в палатке холодно...
- А почему у тебя куртка мокрая? И вся в зелени?
- Это я поскользнулся...
- Ладно, заходи...
На переднем сиденье расстелена газета, на ней - нарезанное сало, вареные яйца, хлеб, соленые огурцы.
Через проход сидят Миша, второй водитель Валера и географичка Прудникова.
Я ложусь на заднее, широкое сиденье.
Классная негромко говорит Мише:
- Хороший ученик... Мать в родительском комитете... Нельзя...
Миша что-то бурчит, шелестит бумагой. Звенят стаканы.
Натягиваю кроссовки. Ноги за ночь распухли, еле влезают. Миша и Классная спят на переднем сиденье, обнявшись. Валера и Прудникова - тоже вместе, через проход. На полу валяются две пустых бутылки от водки.
Я осторожно, чтобы их не разбудить, закрываю дверь автобуса. Холодно. Я застегиваю куртку.
Возле палатки курит Онищенко.
- Привет! - Он сует мне руку, я жму ее. - Ты где спал, в автобусе? Ладно, ты не обижайся за это. Пошли, что-то покажу...
- Затычки?
- Какие, бля, затычки? Ты что, дурной? - Он смеется.
Идем по лесу в сторону шоссе. Онищенко останавливается.
- Дай слово пацана, что никому не скажешь.
- Слово пацана.
- Дай зуб.
Я цепляю ногтем передний зуб.
Он сует руку в карман, достает значок. На нем - Томас Андерс с Дитером Боленом и надпись "Modern Talking".
- Я вчера у пацана купил.
- За сколько?
- За четыре.
- Значит, они не забрали у тебя деньги?
- Нет. Но ты мне зуб дал, что никому не скажешь. Все, пошли назад.
