— Ты чего тут забыл? Двухсменьщиком заделался?

— Не тупи Кеша, у фабрикантов другие нормативы. А я как бы тебе сказать, — и он похлопал по урчащему агрегату, медленно двигающему ленту, — смекаешь?

— Ну смотри сам, — голосом, почти лишённым жизни, продолжил говорить «инженер», — Золя тоже так говорила, и уже четвертый сезон тут вертеться, — они оба посмотрели на черную женщину, что искренне смеялась, перебрасываясь фразами со щуплым пареньком.

— Не ровняй нас, она дура сама за черту нормы шагнула, осознанно, — проворчал Свон.

— Вы первогодки фабриканты все одной масти, — и долговязый умолк.

До конца смены ничего интересного так и не случилось. Колян чем больше пытался понять разговоры окружающих, тем больше осознавал, вырванные из контекста жизни фразы, мало что значат, и лишь путают. Почему, когда приходят Белые надо драться и это очень хорошо. Как распределяются нормы, и как это работает в социальном лифте, зачем, нужны медные болванки. Кто такой Кортор, и почему все про него говорят только шепотом. И задать уточняющие вопросы тоже нельзя, иначе сразу выдашь свою инородность.

Протяжный гудок оповестил об окончании смены, и по цеху прошел гул недовольства, и породил куча кислых гримас. Колян с трудом смог вписаться в общую атмосферу негодования, ему до жути хотелось сбежать в нормальный мир.

Он дождался пока лента окончательно встанет, после неспешно поднялся, потянулся спину ощутимо ломило от сидения на жестком стуле. И неспешно побрел вместе со всеми на выход.

— Мил человек как смена? Ай вижу, что хорошо, — Ивар перехватил его возле входа в коридор, — ты не спеши, сейчас пересменка закончится и мы твой вопрос основательно разберем. А то непорядок получается, человек есть, а места его в нашей фабрике не определено.

В этот момент Колян чуть было не взвыл от отчаянья. Никто его просто так выпускать не собирался. Но краткий миг слабости быстро прошел, и кое-какие планы по бегству стали вырисовываться в голове. Вернее, один и древний как мир, ударить этого мордоворота в голову и бежать, тем более кастет виде медного цилиндра у него в кармане имелся. Тем более Ивар сейчас выглядел на удивление беспечно, видимо уверовал в бесхребетность работяги. Николай поджал губы отступая к стене.

— Слышь политота ты чего к работяге цепляешься. Он честно смену отслужил. Он что не достоин в барак идти? Или ты вторую смену хочешь вбагреть простаку? — Если вначале своей речи «инженер» всего лишь громко говорил, то под конец его голос раскатиста гремел. И что удивительно, люди вокруг единодушно поддержали смутьяна единым гулом недовольства.

— И в мыслях не было уважаемый. Просто хочу разобраться, — быстро принялся оправдываться политрук, — понимать надо ситуацию…

— Вот придешь в барак там мы вместе и поймет ситуацию, и разберемся, — в этот раз нежданный спаситель сказал привычным безжизненным голосом и почти шепотом.

— Хорошо. Кто против? Точно не я, — и здоровяк поспешно отошел за угол.

— С ними только так, — просипел Кеша, — когда в толпе он и пискнуть не смеет, жаль только потом выловит одного. Но не беда.

— Спасибо, — искренне сказал Колян.

— Пошли, — и они присоединились к общему потоку, держась ближе к стенке, что Коляна полностью устраивало.

Неожиданно «инженер» замер, Колян почти в печатался ему в спину. После Кеша развернулся, схватил его узкими, но чрезвычайно крепкими пальцами, и с силой толкнул в стену. Колян сжался в ожидании удара, но вместо этого угодил в едва угадываемым проем. Долговязая фигура Кеши последовала за ним, и парню ничего более не оставалось как продвигаться дальше. Смятение в купе с растерянностью, и узостью прохода не дали скитальцу возможности нормально сопротивляться. Николай попытался, но, где там инженер давил словно прессом, не оставляя и намека на сопротивление. Наконец они вывались в небольшую комнату, подсвеченную на удивление яркой лампой, с чудаковатым рассеивателем света, отчего казалось, что стены исполосованы оранжевой рябью.

— Какого хрена? — поворачиваясь крикнул Колян.

— Сейчас все поймешь, — скучающе ответил долговязый.

Не прошло и десяти секунд как послышалось шуршание и в комнату пробралось еще двое. Мускулистая женщина, что ранее крутила ручку, кажешься ее звали Кефка, и патлатый парень, в безрукавке, и огромными ножами протезами, заменяющими тому руки от локтевого сустава. Следует иметь крайне наивный взгляд на мир, или же быть клиническим идиотом чтобы не понять, его пришли убивать.

— Вы это чего? — нужно тянуть время, договориться явно не получиться.

— Хорошее мясо Кефка, очень. Так что я возьму треть, как и договаривались, — деловито пропищал патлатый.

— Меня Ивар ждет. Политрук? — еще одна попытка оттянуть неизбежное.

— Ты иномер, он тебя день поищет и забудет, а у нас на сезон мясо будет, — мягко сказала Кефка заходя с боку, — тебя фабрика не помнит и искать не будет. Ты выдал себя, как и все иномеры тянешь отходы в карман.

Колян сглотнул тягучую слюну понимая, впервые в жизни ему придется драться за свою жизнь. Без всяких преувеличений и метафор. И расклад совсем не в его пользу. Будь это обычными гопниками из подворотни, то план действий очевиден. Вычислить самого опасного, и ударить первым, после или бежать или же рубиться до конца. А тут что делать? Колян интуитивно сжал один из цилиндров в кулаке, единственное свое оружие импровизируемый кастет. Да что толку, с голыми кулаками против ножей только в кино выходят, в реальности же, заострённая сталь практически гарантировано возьмёт верх над голой плотью.

Пока Колян метался в мыслях, убийцы степенно разошлись в стороны, выпуская вперед мясника, тот чиркнул лезвием об лезвие и с деловой не суетливостью пошел на парня. Словно уже забил животину и осталось дело за малым, разделать тушку. Это взбесило Коляна, волна ярости подкинула руку, и он, не думая выхватил цилиндр, и что есть мочи швырнул снаряд в голову наступающему уроду. Медная болванка прилетела убийце прямо в левую бровь, голова откинулась назад, мясник пошатнулся и как есть упал на спину, из открывшейся раны моментально побежала кровь. Все оторопели, не состоявшиеся убийцы, от слома сценария, Колян от ошеломительного успеха. Парень оклемался первым и тут же полез за новым снарядом в карман. Следующей бросок совершил почти хладнокровно, с подшагом как учили на физкультуре в школе, кидать гранату. В этот раз болванка раскроила нос инженеру, тот запищал почти, переходя на ультразвук, и закрутился волчком. Еще бросок и импровизируемый снаряд в печатался в затылок Кеши, укладывая его на бетонный пол. Расстрелять последнего противника не удалось, Кефка наконец начала пусть и запозданием реагировать на действия парня. Она прыгнула в сторону изображая корпусом что-то отдаленно напоминающее боксерский маятник. Попасть в голову более не представляла возможности. Колян откашлялся, сжал цилиндры в кулаках пошел в рукопашную. Он не сумел нанести и удара как Кефка сбила его с ног борцовским проходом. Он больно приложился головой об бетонный пол, но на удивление медные цилиндры из рук не выпустил.

Женщина яростно шипела, разбрызгивая слюну, и била, все больше не кулаком, а ладонями по лицу. У Корлян мелькнула неуместная мысль, как он царапины на лице будет Машке объяснять, синяки то оно понятно, а вот следы женских когтей совсем другое. Закрыв лицо предплечьями, он улучил момент и ударил Кефку кулаком в челюсть, и тут же зашипел от боли, словно в кирпичную стену приложил. Колян нанес еще удар с тем же результатом, только боль в костяшках и всего. А тем временем удары взбесившейся бабы медленно перерастали из количества в качество. Сколько он еще продержится под таким натиском. Минуту, полминуты? Не придумав ничего стоящего, он откинул цилиндры, и впился пальцами в глаза противнице. Та замерла словно парализованная, и после завалилась на бок жалостливо поскуливая.

Коля выдохнул и позволил себе пару секунд победного бездействия, после тяжело поднялся, оглядел поле битвы. Два трупа и одна калека, да в нормальном мире это пожизненное. Постояв еще минуту, он собрал медь, при этом ища внутри себя сострадание или раскаяние о сделанном, ничего не было, даже радости победы. Только чуть-чуть облегчения, что выжил, драка выпила все эмоции досуха. Похоже в этой аномалии сражаться не умеют, только работать. Получив численное преимущество местные, никак не смогли его реализовать, посчитав что морально сломали жертву и этого хватит.