ТЕМЫ: одежда, хрен тебе Градский

НАСТРОЕНИЕ: Наташа молодец

ЧЕТВЕРГ, 11 АВГУСТА, 20** года

22:45

Выставка была оформлена… своеобразно. Стены – как бы огромные стилизованные страницы старых публикаций шестидесятых годов. Как раз в то время пошла вторая волна борьбы женщин за свои права. И работы всех участников были как бы фотографиями из этих газет и журналов. Были и тексты – как бы «статьи». Информация о фотографе, его мнение о той или иной своей работе.

Короче, выглядело очень круто.

Я сразу пошла к тем стенам, где висели работы Дианы. Они несколько выбивались из общего оформления, но всё равно смотрелись просто потрясающе! И это было не только моё мнение – когда я подошла, она как раз разговаривала с какой-то женщиной лет сорока. Она очень лестно отзывалась о работах Ди – и этих, и вообще в целом. (Они забавно смотрелись рядом: вся такая изящная рыжеволосая дама в элегантном тёмно-синем брючном костюме и оторва-брюнетка в безразмерной цветастой кофте, джинсовой юбке и босоножках на огромной платформе)

Обычно Ди к похвалам относится подчёркнуто выпендрёжно, мол, ну разумеется, разве могло быть иначе? Или, мол, да, детка, я крута! Но тут она просто кротко (Диана! Кротко!!!) улыбалась и кажется даже покраснела.

Я скромненько подождала в сторонке, пока разговор закончится (женщина дала Ди визитку и сказала, чтобы та непременно позвонила), но потом клещом впилась в подругу.

– Ну?! Кто это?! Ты её знаешь?! О чём вы говорили?! Она – какая-то важная шишка?! Издатель?! Предложила сотрудничество?! Ди, ау! Ну мне же интересно!!!

Диана не сразу пришла в себя. Первые секунд двадцать просто стояла и молча смотрела вслед удалявшейся женщине. Но потом вдруг пришла в себя и засияла, заискрилась таким восторгом, который я видела у неё только один раз, да и то в юности, когда отец впервые взял её с собой кататься на мотоцикле.

– Ты знаешь, кто это?! Знаешь?! – выпалила она, глядя на меня горящими глазами. И, не дожидаясь ответа, продолжила. – Ванда! Ты прикинь! Сама Ванда! Гениальный мастер портрета! Европейского уровня! У нас в городе! Именно на этой выставке! Она когда подошла, я думала в обморок грохнусь! Думала – ну всё, сейчас порвёт как Тузик грелку! А она не только похвалила, так ещё и визитку дала, видела?! На сотрудничество намекнула!

Она кинулась мне на шею. Люди смотрели на нас косо, но мне было всё равно.

– Дианка! Боже мой, я так за тебя рада! Ты заслужила!

Ванда Дунаева (интересно, это реальное имя или всё-таки псевдоним?) действительно была общепризнанным мастером, снимавшим звёзд голливудского кино, но больше европейского андеграунда. Её работы очень сильно повлияли на Диану: благодаря им она вообще решила стать фотографом, и вообще боготворила эту женщину.

– Дамы, я, конечно, всё понимаю. – В хаосе своих чувств мы совершенно забыли не только про окружающих, но и про тревожно оглядывающегося Женю. Он вообще не любит большие скопища народу. – Но может вы будете праздновать не прямо здесь и сейчас?

– Ууу! – притворно надулась я. – Ханжа! Но знаешь, Диан, он прав. После выставки сразу же мотаем в ресторан! Пусть все знают о твоём успехе!

Женя посмотрел на меня с сомнением.

– Наташ, ты уверена? Я, конечно, тоже очень рад за Диану – но нам всем завтра на работу…

Я фыркнула.

– Ну и что? Такое событие нужно отметить!

– Это можно сделать и в выходной, – пожал плечами благоверный.

– Жень, да ты что… – начала всерьёз злиться я, но Диана перебила.

– Да ладно, Заяц. – Смерила Женьку насмешливым взглядом. Было видно, что на языке вертится какая-то колкость, но при мне она обычно сдерживалась. – Что мы, сами не справимся? И вообще, пошли-ка теперь глянем, что там у нашего Мистера Совершенство.

И Диана уверенным ледоколом двинулась сквозь толпу.

Возле Сашиных работ, ожидаемо, была толпа народу, к стене пришлось буквально продираться. Но когда я увидела сами работы…

Это был тот самый зверёк, который подкрался незаметно. Причём полный. До сих пор не понимаю, зачем вообще было так делать. Хотя… это ж Градский.

Короче.

Как и на всех остальных работах, у Градского были обнажённые или полуобнажённые девушки. Или какие-то части их тел. Вот только у Сашки эти самые девушки были связаны. В цепях. Наручниках. Ошейниках. И судя по выражению лиц, испытывали от этого ни с чем несравнимое наслаждение.

В «статье» же, после информации о фотографе, была единственная фраза: «По-настоящему свободен лишь тот, кто сам выбирает себе цепи».

А ещё там была одна фотография… Я как увидела, так и всё. Больше уже ничего не видела.

Чёрно-белая, почти вся погружена в глубокую тень. Мужчина и женщина, оба в профиль. Она со светлыми волосами, голая, спиной к нему. Запрокинула голову на плечо. Он брюнет, в рубашке, на большом пальце кольцо. Надевает ей ошейник. На лице женщины – блаженство, наивысшее удовольствие, практически экстаз. Словно то, что с ней происходит – воплощение тайного, давно рвущегося наружу желания. Мужчина спокоен. В его действиях забота, бережность, даже нежность. Но по выражению лица понятно – это хищник.

Это были мы. На этой фотографии. Я и Градский. Года 4-5 назад. Саша сделал этот снимок через несколько месяцев после моего вхождения в Тему. Сказал, это будет иллюстрацией, символом.

Я как увидела… как током по всему телу. Стою, смотрю, ничего больше не вижу и не слышу. Столько эмоций сразу! Сейчас уже всё не вспомню, но в голове билось: «Саша, Саша, где ты?!». Какая-то… беззащитность.

Уф, до сих в дрожь бросает.

Тогда Ди с Женькой сумели до меня докричаться. Отвели в сторонку, усадили на скамейку.

– Ты как? – спрашивала Диана.

– Может воды? – вторил ей Женя. – Я сбегаю.

– Нет… – медленно покачала головой я. Звук собственного голоса как-то придал сил, помог прийти в себя. Скинуть наваждение. – Нет. Спасибо, ребят. Со мной всё в порядке. Извините, если напугала.

– Ты всегда была чуткой девочкой.

Именно в тот момент появился гвоздь программы. Градский. Собственной персоной. Как на той фотке, только в цвете: жгуче-чёрные волосы, тёмно-бордовая рубашка, джинсы, стальное кольцо на большом пальце. И взгляд хищника.

Поначалу был шок и бессознательное желание потянуться к нему. Но как только я это осознала – ух, такая злость разобрала! Вот же козёл! Говорит так, словно мы до сих пор вместе, и я до сих пор бегаю за ним, виляя хвостиком, словно его сабочка!

Я встала.

– Здравствуй, Саша. – Старалась говорить максимально сдержанно и холодно. – Позволь представить, Диана Одинцова…

– Я помню, – хмыкнул Градский, чиркнув по Диане взглядом. – Твоя подруга, которой вечно неймётся.

Взгляд Ди не предвещал ничего хорошего. Она было чуть ни сорвалась, но я успела схватить её за руку и сжать ладонь. Градский наблюдал за этим с откровенной насмешкой, но молчал.

– Тогда, – продолжила я ещё холоднее, – знакомься – Евгений Исаев. Мой жених.

Женя посмотрел на меня удивлённо, но быстро сориентировался.

– Наслышан о вас.

Он протянул руку, Градский чуть помедлил, но всё же пожал. При этом глядя не на Женю, а на меня.

И только сейчас я заметила, что рядом, чуть позади Градского вообще-то стоит девушка. Его классический типаж: симпатичная, изящная, но фигуристая, с длинными светлыми волосами. Одета именно так, как он любит. Чокер и парные массивные браслеты также наличествовали.

– Юля, – заметив мой взгляд, бросил Саша, приобнимая девушку небрежным жестом, заодно заставляя сделать шаг вперёд. – Моя подруга.

– Теперь это так называется? – всё же встряла Диана. Хорошо, что взглядом нельзя убивать!

– Именно. – Саша демонстративно приподнял лицо девушки за подбородок, погладил по щеке. – Юленька, ты ведь не против?