«Пилигрим, ты блокируешь меня», — обратилась к нему Лиса, или всё-таки Лис?

«Я стараюсь», — выдавил из себя связную мысль Билл.

«Конец интеграции», — сообщил корабль через несколько мгновений бесплодных попыток.

Билл в ярости вылетел из кабины и на руках скатился по трапу — так быстрее. Радек показался в люке только через минуту.

— Что случилось, Билл? — Йори перегородил выход из ангара. — Всего шесть процентов.

— Он меня давит силовыми приёмами! — выкрикнул Радек, неловко пытаясь поставить ноги на ступеньки. Когда Билл присмотрелся, то заметил, что у того течёт из носа кровь. — Я задохнулся бы, если бы «Лиса» не прекратила процесс интеграции принудительно.

— Билл? — доктор внимательно разглядывал его из-под очков.

— Я… не знаю, как это вышло, не контролировал себя, — он замотал головой, но сомневаться в словах напарника не было смысла.

Радек после оказания первой помощи — пусть четвёртый боевой уровень и не был достаточно сильным, чтобы серьёзно навредить, но в момент интеграции менталист особенно уязвим — отправился в квартиру отдыхать. Йори распорядился, чтобы ужин ему принесли — не следует пересекаться с другими пилотами. На «Вортекс» не было принято афишировать неудачи.

Возвращаться под одну крышу с тем, кому только что чуть не вскипятил мозги, Биллу не хотелось, потому он бродил по ухоженным дорожкам территории базы, а под конец, утомившись, присел на газон. Пару минут подумав, решил лечь, подложив под голову руки. Над ним было бескрайнее голубое небо — не хотелось думать ни о чём плохом.

А стоило бы — ведь сегодня именно Билл стал причиной фиаско. Не надоедливый и шумный Радек, а именно Билл не только не смог раскрыться для интеграции, но и чуть не навредил своему напарнику, которому, между прочим, практически удалось войти в слияние. Об этом свидетельствовал лог интеграции, который рассматривал Йори в кабинете на его глазах. Док пытался докопаться до правды всеми возможными способами. Наверное, завтра он попросит разрешения на сканирование воспоминаний Радека, Билл уже прошёл процедуру, хотя снимать все блоки перед посторонним менталистом было неприятно.

Почему ему так сложно раскрыться перед Радеком? У них же общая цель: оказаться на рубеже и выступить против риттаи. Защитить человечество, если мыслить шире. Никто не заставляет его заниматься сексом с Радеком, к примеру. Или рассказывать про личные проблемы. Только освободить разум от блоков на момент интеграции, когда залезть в голову и долговременные воспоминания не получится даже при большом желании. Полёт забирает слишком много ресурсов.

Билл, стараясь не шуметь, зашёл в квартиру — Радек, видимо, находился в своей спальне. По-быстрому приняв душ, он юркнул в свою дверь. Пересекаться с напарником совершенно не хотелось. Не то чтобы Билл испытывал вину по поводу случившегося с Радеком — просто не знал, что и как говорить в своё оправдание. Да и вообще не знал, о чём с ним говорить. Видимо, конец эксперимента близился. Хотя, может, Радек и сможет сработаться с «Лисой» — на первый взгляд, до интеграции у него неплохо получалось.

Следующим утром Радек отправился в медблок, о чём сообщил через закрытую дверь Биллу. А потом Йори вызвал их к себе вдвоём. Билл начал подозревать, что сейчас каждого отправят туда, где они были до вызова на «Вортекс».

— Я понимаю, насколько сложно фактически посторонним людям войти в интеграцию, — начал док, — потому на этапе симуляции предлагаю вам принимать лёгкие мелитики, чтобы ослабить ваши способности. Ты, Билл, не сможешь таким образом применять силовые приёмы, а Радек не сможет тебя прочитать при всём желании. А «Лисе» будет достаточно на первых порах ваших остаточных способностей, чтобы зацепиться. Естественно, в космос вы под мелитиками не полетите, но, надеюсь, это упростит вашу взаимную адаптацию.

Доктор выдал по два стандарта таблеток каждому. Следующая попытка интеграции была назначена через день — у препарата был накопительный эффект. Пришлось идти вместе на обед, Билл не знал, как ему вести себя с Радеком, который теперь вообще не поднимал глаз и не шутил по обыкновению.

— Прости, я сам не ожидал, что так отреагирую, — начал Билл.

— Ничего страшного, — пожал плечами Радек, но так и не посмотрел на него, — Йори сказал, что всякое бывает. Потому и стараются не брать первый класс. По возможности, конечно.

— Я до этого даже не знал, что умею применять силовые приёмы, — Билл вновь оправдывался. — Не учился этому. Родители не настаивали, а я не хотел.

— Правда? Они у тебя разве не менталисты? — на него смотрели серо-зелёные глаза, под которыми залегли глубокие тени.

— Нет, обычные люди. А у тебя?

— Мама чтец, а папа — программер, — ответил Радек.

— А ты получился эмпатом?

— Ага. Это всё части единого целого, знаешь.

— Нет, если честно, не интересовался, — Билл разглядывал его, начиная понимать, насколько разные у них стартовые условия. — Как родители отнеслись к мобилизации?

— Папы уже четыре года как нет, — Радек вновь опустил глаза, — а мама сказала, что я должен сделать всё, чтобы помочь. Как когда-то мои родители боролись против Конгломерата. Каждый со своей стороны.

— Ничего себе, — удивился Билл. — Твои родители причастны к созданию истории?

— Да, наверно, можно и так сказать, — поёжился Радек. — Не будь сопротивления и их единомышленников, тебе, наверно, пришлось бы принудительно обучаться блокам и приёмам, равно как и попрощаться со своей семьей.

— А почему ты захотел стать педиатром?

— Наверно, по той же причине, что ты захотел быть пилотом? — вернул вопрос Радек. — Но, в отличие от тебя, война не оставила мне выбора. Как, впрочем, в данный момент всем нам.

Он встал, быстро отнёс свой поднос и направился к выходу. Билл не понял, что именно он сказал обидного сейчас. А может, Радеку просто нужно было побыть в одиночестве. Устав от прогулок за предыдущий день, Билл пошагал в сторону ангара. «Лиса» стояла там безмолвно, но как только он приблизился, моментально включилась подсветка и выдвинулся трап.

— Привет… Лис!

— Привет, Пилигрим, — поздоровался корабль. — Как Ветер себя чувствует?

— Лучше, — усмехнулся про себя Билл — видимо, Лису новый пилот очень понравился.

— Я чувствовал, что ему было нормально, а потом утром Ветру стало плохо.

— Ты его чувствуешь на расстоянии? — удивился он.

— Он очень сильный. Я не стараюсь специально, но чувствую. Ему сейчас плохо.

— Может, от таблеток? — предположил Билл.

— Каких?

— Йори нам дал мелитики.

— Я чувствую, что ты стал слабее, Пилигрим, но Ветра я ощущаю, как и прежде. Сможешь ему помочь?

— Знал бы как — помог.

А Билл и правда понятия не имел, что делать с Радеком и почему ему, по словам Лиса, сейчас плохо. Но всё-таки пошёл в сторону квартиры, чтобы обнаружить, что Радек заперся в своей спальне. «Не больно-то и надо было», — подумал Билл про себя и отправился в душ.

Утром оба столкнулись в ванной — Йори сообщил о том, что интеграция переносится на час раньше. Радек затравленно глянул на Билла, быстро прополоскал рот от зубной пасты и, ухватив полотенце, вылетел.

Почему Радек избегал его? Что случилось с момента их разговора? Или проблема возникла раньше, если верить Лису, который чувствует своего второго пилота лучше, чем первого.

Билл старался больше не злиться, но для этого и не было причин — Радек почти всё время молчал или отвечал односложно. Не только Биллу и Йори, но и Лису, которого, казалось, очень беспокоило его состояние.