Он почти не знал Сару, но видел ее в школе, хандрящей на скамейках, густая перхоть забрызгивала ее толстовки, словно полчище личинок. Она всегда казалась ему ребенком-готом без макияжа "Hot Topic" и черной краски для волос. Ее натуральные рыжевато-каштановые волосы были анархичны, черты лица размыты на фоне бледной плоти, а брови настолько тусклые, что казалось, будто у нее их нет, пока не подойдешь поближе, что делало ее похожей на скелет и причудливо статной. Она была миниатюрной, и если на ее теле и были какие-то примечательные достоинства, то они всегда были прикрыты поношенной одеждой, которая сидела на ней, как садовые мешки для мусора.

- Я хочу посмотреть, что у тебя есть, - сказала она. - Держу пари, что смогу выбить ee из тебя за пять минут.

Он фыркнул, обидевшись.

- Эй, я продержусь дольше.

Это не было ложью. Он не был Казановой старшей школы, но он переспал с двумя девушками и получил отсос от других. В последнее время у него наступил период затишья в области "кисок" - девочек в школе больше интересовали тупоголовые футбольные звезды и длинноволосые бунтари, - но он все еще не был каким-то "Далласом-скорострелом".

- Я действительно хороша в этом, - сказала она.

Она сказала это очень буднично, безо всякого соблазна. В ней не было ни страсти, ни радости - просто пустая девушка, ведущая себя как автоматический номеронабиратель.

Он принял ее предложение, рассматривая его почти как вызов или пари, и они пробрались за кулисы и прятались, пока урок не закончился. Теперь она держала в руке его возбужденный член и гладила его, используя свою слюну в качестве смазки. Она не говорила ему ни грязных слов, ни милых словечек, только ровное взбивание масла своим искривленным запястьем.

Она не лгала. Она была хороша в этом.

Сара стояла позади него, чтобы взять его исподтишка - стиль, с которым его тело было знакомо по мастурбации. Ее дыхание струилось по его плечу, пахло "Skittles", ее маленькие груди прижимались к его спине, как пена для пейнтбольного ружья. Она вытащила его гениталии из ширинки и задела яйца ногтями. Даллас рано почувствовал предэякуляцию. Она скопилась в его дырочке, и Сара намеренно потерла ее большим пальцем.

Даллас подумал о своей 30-летней классной руководительнице с карамельными руками и пухлыми грудями, которые дрожали под тугими блузками, как джем. Он подумал о популярных девушках с глазами пантеры, атлетичной блондинке Лопес из спортзала, и чирлидершах цвета слоновой кости, чьи минеты были предметом осознанных сновидений.

Это были минуты или секунды? Даллас сбился со счета, когда его ноги начали трястись.

- Кончай, - прошептала Сара.

Ее внезапный призыв подтолкнул его за край, создав оргазмическую лавину, и горячие струи спермы брызнули из него крошечным гейзером. Даже в почти полном мраке он мог видеть, как Сара свободной рукой сформировала чашку, которая поймала еe. Когда он закончил, она опустила его воспаленный член и отступила, а он засунул его обратно. По-прежнему не было ни улыбки, ни светской беседы. Она подошла ближе к щели в двери, куда падал луч света, и подняла ладонь, чтобы рассмотреть поближе. Ее другая рука играла со спермой, напоминая Далласу о маленьких пластиковых контейнерах с игровой слизью, которые он всегда упрашивал свою мать покупать ему из автоматов в продуктовом магазине. Но в Саре была серьезность, которая компенсировала глупость, делая ее еще более странной.

- Такой объем, - сказала она, и когда он подошел ближе, понял, что она имела в виду. Сперма скользила по ее сложенной чашечкой ладони. Следы его "соплей" из члена выплеснулась за борт, как волны в бассейне после пушечного ядра. - Хорошая консистенция.

- Эм, да.

Он застегнул ширинку. Теперь, когда возбуждение улеглось, он почувствовал себя неловко - не то, чтобы стыдно, но несколько смущенно, что принял участие в какой-либо сексуальной активности с таким своеобразным изгоем. Сара Оуэн была не из тех любовниц, которыми хвастаются парни. Она не была уродливой или толстой, но была тихоней, прозрачной в своей банальности. Казалось, она ничего не знала о светских приличиях, не говоря уже о косметике и подходящей одежде. В ней была унылая бесполость, которая была не столько андрогинной, сколько детской асексуальностью, так что Бен и парни, вероятно, даже не поверили бы ему, даже если бы ему захотелось похвастаться. Он вздохнул, чувствуя, как будто он каким-то образом изнасиловал себя.

- Ну, - сказал он, - я собираюсь пойти перекусить, пока еще есть время.

Он направился к двери, но остановился, когда она подняла ладонь "чашечкой" с липкой жидкостью, чтобы понюхать ее. Он с отвращением отвернулся, а когда оглянулся, то увидел, что она лакает ее, как кошечка сливки с блюдечка. Этого было почти достаточно, чтобы заставить его спросить - что, черт возьми, с ней не так? - но, он предпочел оставить это в покое.

Зачем вообще заморачиваться? Просто оставь.

Когда он направился к двери, она оторвала взгляд от своей "миски".

- Приходи ко мне домой после школы, - сказала она.

Он моргнул.

- Что?

Она подняла намазанный "маслом" кулак.

- Это очень хороший материал.

Он почувствовал, как у него сейчас начинает болеть голова от одного только разговора с ней.

- Слушай, может быть, нам не стоило...

- Приходи около четырех, если хочешь по-настоящему.

Он снова моргнул.

- По-настоящему?

Они посмотрели друг другу в глаза, и ее взгляд киношного киборга заставил его задницу сморщиться. Она заметила его внезапную перемену.

- А что? - спросила она. - Тебе не нравится "киска"?

* * *

С края подъездной дорожки он посмотрел на пожелтевший дом с расшатанными ставнями и прогнившим деревянным косяком. Трава немного заросла. Это могло быть связано с июньской жарой, но выпотрошенный "El Camino", который ржавел на подъездной дорожке, рассказал другую историю. Это был именно тот дом, из которого он ожидал ее увидеть, - арендуемый дом для представителей среднего класса, с зелеными от плесени досками на крыльце, автомобилем десятилетней давности и сломанной телевизионной антенной. Черепица была разбросана по крыше, как игральные карты, а из-за сетчатого забора кот, которого он не мог видеть, мяукал то ли от жары, то ли от медленной смерти.

- Господи, - сказал он.

Он размышлял об этом до конца школьного дня, отвлекаясь от учебы, взвешивая все "за" и "против" траха с Сарой Оуэн. В конце концов, его подростковые гормоны победили, его желание вагинального секса перевесило его дискомфорт от девушки, с которой он будет заниматься этим, а также потенциальное унижение из-за слухов, распространяющихся в школе. Не имея мобильного телефона, чтобы написать ему - в 2016 году, черт возьми, - она записала для него свой адрес. Она жила достаточно близко, чтобы он мог дойти до нее менее чем за полчаса. Теперь он был здесь, задаваясь вопросом, не совершил ли он ужасную ошибку. Он поставил одну ногу на подъездную дорожку, а затем отступил. Он уже собирался развернуться и пойти домой, когда входная дверь открылась, и в кадре появилась женщина.

- Ну, привет, - сказала она.

Даллас не мог не улыбнуться.

Женщина была стройной и светловолосой, а ее волосы обрамляли сердечко ее лица, как украшенная золотыми лентами валентинка. Издалека она казалась хорошенькой, хоть и была старше. На ней была только тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка, хотя был полдень, ее босые ноги шаркали по крыльцу, когда она шла вперед, ветерок открывал, что на ней нет ни лифчика, ни трусиков, когда он прижимал ночнушку к ней. Он мог видеть темный треугольник - значит, она не была натуральной блондинкой - а ее пышные груди покачивались, ткань возбуждала соски.

- Tы, должно быть, Даллас, - ухмыльнулась она.