Людников поблагодарил солдат и первый гвардейский значок прикрепил к гимнастерке старшины Пономарева, второй вручил рядовому Щеглову, а третий взял себе. Затем он приказал адъютанту поставить на стол чарки, выпил вместе с бойцами, и они расцеловались.

Для вручения наград в дивизию приехал командарм В. И. Чуйков. Людников вспоминал: «Взглянул он на выстроившиеся полки и батальоны, поредевшие за время жестоких боев, и спросил меня тихо:

— Иван Ильич, ты все части построил?

— Все.

— Маловато людей. Как же ты воевал?..

— Каждого нужно помножить на десять, — ответил я. — Цены этим людям нет. Гвардейцы…»

За личное мужество и отвагу, умелое руководство войсками, проявленными в ходе Сталинградской битвы, И. И. Людников был награжден орденом Ленина и медалью «За оборону Сталинграда». Он был также удостоен высоких наград иностранных государств: Командорского креста Военного ордена США «Легион заслуг», французских — Командорского креста Почетного легиона и Военного креста. Что касается орденов США и Франции, то лишь немногие советские военачальники, тем более являвшиеся комдивами на момент награждения, удостоились этих наград.

70-я гвардейская стрелковая дивизия покидала Сталинград. Ее путь лежал в центр России, туда, где скоро развернутся новые сражения, и для окончательного разгрома врага нужно будет пройти еще тысячи огневых верст.

Во второй половине февраля 1943 года дивизия Людникова была передана 16-й армии Западного фронта и передислоцирована в район Сухиничей. Но уже менее чем через два месяца 70-ю гвардейскую стрелковую дивизию перебросили под Курск. С 19 апреля она находилась в резерве Центрального фронта. К этому времени советская Ставка уже располагала данными о подготовке немецким командованием крупного наступления на Курской дуге, куда направлялись лучшие войска и техника вермахта, в том числе новые образцы самолетов и бронетанковой техники, на которые делалась основная ставка как главной пробивной силы.

Дивизия Людникова, вместе с другим соединениями нашей армии, готовилась к предстоящим боям. Он учил своих подчиненных, особенно молодое пополнение, главному — четкому взаимодействию родов войск, быстрому возведению инженерных сооружений, борьбе с танками противника. В конце мая Людникова вызвал к себе командующий Центральным фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский. Он предложил Людникову более высокую должность — командира 15-го стрелкового корпуса, который входит в 13-ю армию генерал-лейтенанта Н. П. Пухова. Нелегко было Людникову расставаться со своими гвардейцами, но вскоре он узнал, что его родная 70-я гвардейская будет сражаться в соседнем корпусе той же армии.

Пятого июля в четыре утра, за час до начала запланированного немецким командованием наступления, артиллерия корпуса Людникова нанесла удар по изготовившимся к атаке частям противника. Упреждающая артподготовка проводилась во всей полосе Центрального фронта. Начало немецкого наступления было задержано, но с рассветом вражеская артиллерия и авиация интенсивно обстреливали и бомбили боевые порядки наших войск, после чего позиции 15-го стрелкового корпуса атаковали две пехотные дивизии и 150 танков, в первых рядах которых двигались новейшие «Тигры». Вдобавок ко всему, немцы впервые применили управляемые противоминные торпеды.

В течение 5–6 июля противник непрерывно атаковал части корпуса, но хорошо спланированная оборона и самоотверженность наших воинов не дали ему возможности прорвать фронт в полосе 15-го корпуса. За два дня боев немцы потеряли на этом участке 7500 человек убитыми и ранеными и 78 танков. Активные попытки сломить сопротивление наших войск, продолжавшиеся до 11 июля, оказались безуспешными.

Два года войны многому научили Людникова. Здесь, на Орловщине, он наконец мог с настоящим размахом применить свои глубокие знания военной теории и бесценный боевой опыт. В его руках находилась мощная современная техника, в достаточном количестве поступающая в войска, он чувствовал поддержку танковых частей, своя авиация не только не давала люфтваффе свободы в воздухе, как часто случалось прежде, но и наносила чувствительные удары по наземным целям. Об этих сражениях он, в частности, писал: «Умелое использование местности, инженерные укрепления, сочетание огня и маневра противотанковыми силами и средствами, правильный выбор момента для контратак — все это сделало оборону корпуса неприступной. А храбрость и стойкость наших воинов опрокинули все расчеты врага».

На совещании в штабе 13-й армии 12 июля командующий фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский подвел итоги первой недели оборонительных боев. Сообщив, что на северном фасе Курской дуги, то есть в полосе Центрального фронта, противник понес значительные потери и не имеет, по данным разведки, новых резервов, а также не в состоянии перебросить войска с других участков, он считает, что сложились благоприятные обстоятельства для решительного наступления наших войск. Рокоссовский приказал готовить соединения к наступлению.

Людников возвращался в расположение своего корпуса в приподнятом настроении. Было очевидно, что наступает время решительного изгнания захватчиков и уничтожения их главных сил. Вспоминая сказанное командующим, он с удовлетворением отметил для себя, что уже не вызывает сомнения провал спланированной ставкой Гитлера операции «Цитадель». Но вряд ли гитлеровские генералы предполагали, что теперь выпестованные фюрером отборные войска ждет разгром, а крах «Цитадели» явится одновременно и началом широкого контрнаступления советских войск.

Центральный фронт двинулся в наступление 15 июля. Корпус Людникова встретил упорное сопротивление противника, и темп продвижения оказался ниже, чем планировалось. Благодаря инициативе командиров полков подполковников П. И. Жданова (310-й стрелковый) и Д. К. Шишкова (229-й стрелковый) из 8-й дивизии и майоров Н. И. Сташека (360-й стрелковый) и Д. П. Сухарникова (109-й стрелковый) из 74-й удалось навязать противнику ночной бой и, не давая фашистам закрепиться, быстро продвинуться вперед. 5 августа части 15-го корпуса Людникова, при поддержке 3-й танковой армии генерал-лейтенанта П. С. Рыбалко, овладели сильно укрепленным городом Кромы, расположенным в 70 километрах южнее Орла. Этот день стал одним из самых памятных в истории Курской битвы. Войсками Брянского фронта был освобожден Орел, а на южном фасе Курской дуги войска Степного фронта освободили Белгород. Вечером того же дня в честь войск, освободивших эти города, в Москве впервые был дан салют.

15-й корпус Людникова безостановочно преследовал врага и, пройдя на запад около 240 километров, к 8 сентября вышел к реке Десне в районе городка Короп. Он вспоминал: «Обновляем карты, и я читаю на них названия городов и сел, где два года назад, истекая кровью, дралась 200-я дивизия. Очень хочется, чтобы дорога нашего наступления пролегла по этим местам… Форсирование Десны не входит пока в задачу 13-й армии. Но разве не бывает на войне, что ход боевых действий заставляет резко менять заранее намеченные планы! Так случилось и на этот раз».

Первой вышла к реке 74-я стрелковая дивизия генерала А. А. Казаряна. Появление советских частей у Десны застало немцев врасплох. Сложившаяся боевая обстановка позволяла, по мнению Людникова и командиров дивизий его корпуса, с ходу форсировать реку. Но никаких штатных переправочных средств в корпусе, да и в армии не было. Пока Людников, еще не имея распоряжений свыше, обсуждал с Казаряном, где и как быстрее переправляться, подоспел приказ: «Двумя дивизиями форсировать Десну, захватить плацдарм на западном берегу и передать его затем подходящим к Десне войскам 61-й армии генерал-лейтенанта П. А. Белова».

Немедленно закипела работа: на берегу собирались лодки, солдаты сколачивали плоты, набивали сеном походные палатки, тащили к берегу пустые бочки, ворота и заборы — все, что могло держаться на плаву. Это позволило быстро перебросить на западный берег один полк и захватить обширный плацдарм. В течение двух следующих ночей Десну форсировала вся 74-я дивизия, а через сутки в бой была введена 8-я стрелковая дивизия полковника П. М. Гудзя. Перебросив на плацдарм часть артиллерии, корпусу Людникова удалось быстро расширить его до 22 километров по фронту и 12 в глубину.