«Помни, Агата, мир создан для тебя, а не ты создана для него», – слова моей мамы прочно выгравированы в моем подсознании. Поэтому, приходя в его семью, я всем видом показывала, как им повезло, но, к сожалению, они так не считали. Интересно, его мать все еще меня ненавидит? Нет, уже неинтересно.

Мы уже почти подъезжаем к дому, смотрю на себя в боковое зеркало машины и представляю, какое впечатление могла бы я создать, если бы я не знала, что я– это я. Я бы подумала, что это самая сногсшибательная и умная девушка на всей планете. Нет, объективно судить не получается.

– Только когда мы войдем в дом, сделай вид, что ты не была здесь раньше.

– Почему? – я начинаю смеяться от всей абсурдности ситуации. Я была в этом доме не один раз, и знаю в нем буквально каждый предмет.

– Родители уверены, что ты сегодня будешь там впервые. Можешь снова обращать внимание на разные мелочи, которые ты так любишь.

– Я могу слегка охнуть от восторга для реалистичности.

– Этого делать точно не надо, ты не умеешь притворяться. – он говорит так, будто всё знает обо мне.

– Тогда я за ужином спрошу, как пройти в «дамскую комнату».

– Слишком официально.

– «Где можно пописать?» – Тёма начинает смеяться и кладет свою руку мне на колено.

– Какой кошмар, лучше веди себя как обычно. Я уверен, ты всем очень понравишься.

– А тебе? Тебе нравлюсь?

– Мне? Я тебя обожаю.

– Еще бы!

– Хитрюга. – останавливает машину посреди дороги и целует меня в губы. В нем совсем не чувствовалось ни малейшего переживания, он и правда думал, что я безусловно подружусь с его семьей. Он ведет рукой выше по ноге, и я вижу, что он снова не в состоянии остановиться.

– Я не могу явиться на ужин в непристойном виде!

– Можешь, сейчас покажу как.

– Тёма, прекрати! – я заливаюсь смехом от его наглости. Но мне нравится, что он хочет меня безусловно. Я веду рукой под его футболкой вниз.. и резко вздрагиваю от сигнала машины сзади нас. Мы продолжаем ехать, следующий поворот налево – и мы на месте.

– Ты знакомил раньше девушек с родителями?

– Да, моя мама не любила ни одну из них.

– Спасибо, очень обнадеживающе.

– Ты– дело совсем другое. Об этом они уже в курсе.

Я одета ненарядно. Я бы сказала «по-домашнему». Тёма сказал, что это будет неформальная обстановка, его мама заказала роллы. Все мои близкие знают, как я люблю наряжаться, и в отдельных случаях предпочитают предупредить меня заранее, ведь есть ситуации, когда неподходящая одежда выглядит очень нелепо. Хотя даже если бы я пришла по ошибке в зал судебного заседания в костюме розового кролика – я бы не побежала домой, сгорая от стыда. Но сегодня, благо, на мне не кроличий костюм. Хотя и с неограниченным желанием Артма «везде и всегда», он был бы уместен, особенно для него. Начинаю незаметно посмеиваться от того, что представила Артёма в костюме розового кролика. Он был бы «Chubby Bunny»3. В этом вся я– остроумно придумываю шутки в своей голове, от чего мне никогда не бывает скучно одной.

Спортивные штаны персикового цвета, футболка, рюкзак и кроссовки – разбор моего внешнего вида на сегодня. Мы заезжаем во двор, я, кажется, начинаю волноваться. Тёма открывает мне дверь, и я смотрю еще раз на себя в отражение, проверяя нет ли никаких недочетов. Я уже знаю, что вся семья в курсе того, что мы приехали, и прямо в эту секунду смотрят на нас через камеру видеонаблюдения – она висит прямо в гостиной. Мы заходим в дом, я слышу детский радостный крик.

– Ты достал торт?

–Точно! Забыл, подожди меня секунду.

Развязываю кроссовки, кладу телефон, уже на знакомое место. До меня доносится шёпот Марии «Мама, они уже приехали!». Меня радует ее детская впечатлительность. Думаю, что я подружусь с ней больше всех. Порадовалась тому, что в прихожей нас никто не встречает, так как заметно делаю слишком много движений, вошедших в небольшую привычку. Он там что, в багажнике застрял? Кажется, прошла уже целая вечность.

– На улице пошел снег. Торт, кстати, даже не размазался. А все почему? Я – очень профессиональный водитель для нежных и сахарных.

– Это ты о ком? Просто я, лично, предпочитаю бешеную скорость и драйв!

– Агги, не смеши. Ты забыла, кажется, как закрывала рукой лицо.

– Потому что это была «рука-лицо» от такой медленной езды. – мы оба смеемся, у нас отличный настрой на вечер.

Мы слишком долго капаемся, я чувствую себя неловко стоять у двери. В этом было что-то убогое. Не дожидаясь, пока Тёма разденется, я прохожу в гостиную и уверенно здороваюсь:

– Добрый вечер, это для вас, – передаю торт в руки маме Артёма.

– Привет, – Елена Николаевна целует меня в щечку. Это так непривычно. И мило.

– Это мой муж Дима.

– Очень приятно. – я стараюсь убрать из своей речи излишнюю официальность и быть дружелюбной.

– Это Мария.

– Привет, Мария! – я присаживаюсь на корточки, чтобы быть наравне с этой милой девочкой.

– Меня зовут Агата.

– Я знаю. – с улыбкой отмечает Мария, и мама выкидывает умилительный смешок. Обо мне здесь уже точно говорили.

– Пиво будешь? – Что, простите? Я ожидала любого вопроса, кроме этого.

– Я не пью, спасибо.

– Не пьешь? Это хорошо.

– Мам, там такой снег пошел. Вечером почищу у дома. – Тёма зашел в дом и приобнял меня за талию, пока садился на стул, наклонился к моему уху и сказал,– Ты всегда заходишь в новое место, как к себе домой.

– Артём! – Кричит с визгом Мария и прыгает к Тёме на ручки. Я сижу и буквально тупо смотрю на эту милую картину, у Марии огромные голубые глаза, и они с Артёмом сильно похожи, хоть и отцовская линия у них различна. У Марии светлые русые волосы, и вижу в маленькой Марии.. свою будущую дочь? Предсказуемо представляю, что Артём был бы хорошим папой. Осекаюсь, так как обещала не строить иллюзий. В прошлом у нашей будущей дочери даже было имя. И вот где она?

Несколько часов проходят на одном дыхании, мне так легко и хорошо. Мне не приходится думать о том, могу ли я положить на стол локти или как без конца держать спину прямо. Я много смеюсь от историй, которые рассказывает семья Тёмы, и в целом, они производят хорошее впечатление. Я искренне рада признать, что Тёма был прав– я всем понравилась. Я с удовольствием рассказываю, что пишу статьи для печатных изданий, но пока в поисках новой работы. Малышка Мари не сводила с меня взгляд на протяжении всего ужина, ее маленькие светлые глазки то и дело разглядывали на мне подвески, браслетики, колечки. Я обратила внимание, что Мария одета в платье, которое она явно считала красивым. Оно было отчасти безвкусным и по-детски пестрым: блёстки, яркий розовый цвет и принт «Барби». Я вспоминаю, как моя мама говорила, что стразы и блестки делают одежду «дешевой», а я считала, что я выгляжу, как модная кукла «Bratz». Ей пришлось потратить не мало сил, чтобы привить ко мне хороший вкус на одежду, хотя и сейчас иногда я не могу устоять перед каким-нибудь топиком с безобразными стразами. Надеваю его, когда одна дома и танцую у зеркала под песни Дженнифер Лопес.

Из всего разговора я узнаю много подробностей из жизни Артёма и его семьи. Дом, в котором я сейчас ем роллы – куплен совсем недавно. Я делаю вид, что слышу эту информацию впервые, хотя помню, как удивилась необжитому пустому пространству, которая сразу дает понять, что живут здесь относительно недавно. Из-за того, что весь подростковый возраст Артём провел в кадетском училище, он не так много времени проводил с семьей.

Елена Николаевна казалась мне слегка резковатой женщиной, но судя по рассказам, которые я услышала – это оправдано ее непростым жизненным опытом и воспитанием сына. Смотрю на Тёму и понимаю, что воспитывать мальчика – дело крайней сложности, особенно, когда женщине приходится брать это полностью в свои руки. Папа Тёмы умер, когда он был еще совсем маленьким, но он имеет достаточно яркие и четкие воспоминания для такого маленького возраста о нём. Возможно, это те воспоминания, которые ему неоднократно рассказывали члены семьи, и он помнит их, как свои собственные. Это частое явление для нашего мозга.