— Я не понимаю… о чем ты? — Орлова вскинула на меня испуганный взгляд, а я на мгновенье даже застыл. У ее глаз был оттенок, как у горячего шоколада, а по окружности шла темно-зеленая полоска… Как жаль, что принадлежали они воровке, да лгунье.

— У меня для тебя три варианта развития событий, — я усмехнулся. — Первый. Я сообщаю о хищении в особо крупных размерах. А дальше ты уже не моя забота.

— Расул…

— Второй вариант, — перебил ее я, обходя стороной и останавливаясь за спиной. У меня всегда была пара ножей с собой. Этакий туз в рукаве. Никогда не знаешь, когда пригодится. Тем более, с моей-то работой. При раскрытии складной нож издал характерный щелчок, и Лиля вздрогнула, вскоре почувствовав холодную сталь оружия на своем лице. — Я выпотрошу тебя прямо здесь и сейчас, а затем распродам на органы. Как раз выйдет нужная сумма, плюс-минус.

Орлова зарыдала в голос, закрывая лицо руками. Да, тактика запугивания всегда действовала, а уж что-что, подобного рода вещи я умел делать мастерски хорошо. Моей целью было именно запугать ее и, конечно, Лиля повелась.

— Ну что, я больше не кажусь белы и пушистым лохом, которого можно обвести вокруг пальца? — Я нагнулся к ней и прошептал это на ухо, едва сдержав себя от того, чтобы прикусить мочку.

— Я не брала… не брала денег…

— Третий вариант. — Я снова отстранился, убирая нож и поправляя полы дорогого дизайнерского пиджака. — Отработаешь все своей пиздой. В этом ты мастерица, правда ведь?

— А это обвинение за что? — Лиля повернулась ко мне и взглянула с непониманием, вытирая слезы с щек.

— За полгода ты успела замутить два служебных романа. Или ты думала, что я не в курсе, чем заняты мои сотрудники? — Святая простота. Я все и обо всех знал. Любой начальник знал бы.

— Я ни с кем…

— Замолчи, — резко оборвал ее я. — А вот тут я дам тебе выбор. У меня есть хороший знакомый, у него как раз… скажем так, у него бизнес, связанный с девушками с низкой социальной ответственностью, и в его публичном доме ты станешь прекрасным дополнением. Этакий венок коллекции, я бы сказал, — усмехнулся я.

— Что?! — вскрикнула Орлова, в ужасе делая шаги назад до тех пор, пока мой рабочий стол не стал ей преградой. Я последовал ей навстречу, тем самым, загоняя в угол.

Тупик. Вот так-то.

— Или можешь оставаться жить в снятой мной квартире, вот только отрабатывать все будешь в постели со мной.

— Расул… что ты такое говоришь?! Пожалуйста, перестань, это не ты! Я знаю тебя, ты не такой человек, ты не поступишь так низко!

— Что, я все еще так плох для тебя?

— Дело не в этом…

— Все еще готова с любым, но только не со мной, да?

Честно говоря, да, я ждал. Когда приютил ее, когда столько всего сделал… помог с деньгами, работой, жильем, разводом… я ждал, что она сама придет ко мне. Что попросится назад, пускай и столько лет спустя, но нет. Ничего. Пустота. Орлова принимала мою помощь, много благодарила, но на этом все. Никаких намеков на что-то большее. Хотя бы косвенных, хотя бы поверхностных… да хоть каких!

Полный штиль.

— У тебя минута на решение. — Я проигнорировал все выше сказанное и взглянул на наручные часы от Cartier. Я слишком долго ждал. И, по правде говоря, сейчас я уже не понимал, чего хочу сильнее — получить, наконец, эту взбалмошную девку или наказать за все те поступки, которыми она удосуживалась наградить меня.

Маленькая дрянь.

— Этого не может быть, — лихорадочно прошептала Лиля.

— Сорок секунд, — холодно бросил в ответ.

— Я не стану этого делать…

— Да ты что?

— Я серьезно!

— Тридцать.

— Я не могу, Расул, пожалуйста…

— Двадцать пять.

— Умоляю, я верну все, я найду способ, я со всем разберусь, только поверь мне, поверь в меня в последний раз!

— Пятнадцать.

— Расул…

Я лишь передернул плечами. Нет, я больше не дам тебе шанса, Лиля. У меня на них лимит. Один раз ошибиться может каждый. Я всегда даю второй, потому что и сам, бывало, ошибался. Но вторая ошибка никогда не может быть случайной, это уже либо привычка, либо натура. В любом случае, третьего раза уже не дано.

— Пять.

— Я…

— Четыре.

— Не могу…

— Три.

— Я…

— Два.

— Я…

— Один.

— Согласна.

Последние слова мы произнесли одновременно, и я довольно ухмыльнулся, отходя от своей жертвы.

— На что?

— Я согласна… — едва слышно прошептала Лиля побелевшими губами. — согласна… с тобой… быть с тобой на любых твоих условиях. Делать все, что ты скажешь…

— Ну, вот и умница.

Победа.

Расул говорил серьезно. Я поняла это, когда взглянула в его глаза. В черных глазах полыхало столько откровенной и неприкрытой ненависти вперемешку с презрением, что гадать о серьезности его намерений пришлось недолго.

Мне было страшно.

Это чувство не покидало мен всю мою сознательную жизнь. Сначала в детстве, когда жестокие, вечно пьянствующие родители могли отлупить и наказать меня ни за что. Затем в отношениях с Андреем, что за считанные год-два изменился, превратившись из заботливого и любящего мужчины в жестокого тирана. А теперь мне предстояло бояться и близкого друга, некогда самого верного и надежного.

— Можешь ехать домой, — небрежно бросил Хасаев, усаживаясь обратно в свое кресло, словно в трон. А, впрочем, он и был на троне. А мне было велено опуститься у его ног.

— Но… я ничего…

Я ничего не понимала. Сколько он собирался унижать меня? Мне нужно было оставаться взаперти? Он полагал давать мне четкие инструкции? У меня были десятки вопросов, но я не знала, который из них важнее и какой из них мне стоит задать.

— Я сказал — езжай домой!

Я вздрогнула. В который раз по счету за сегодняшний день?

— Я не знала… что ты такой.

— Какой же я? — Хасаев снова неприятно ухмыльнулся, демонстрируя свое презрение ко мне.

— Жестокий…

Я правда помнила Расула совсем другим. Тот Расул, которого я знала со второго класса школы был открытым, добрым, у него были совесть и честь. Тот же мужчина, что сейчас сидел передо мной, перекрестив между собой пальцы и закинув нога на ногу, был королем ситуации, он был тем, кто наслаждался мучения своей жертвы. Это был монстр и тиран, до боли напомнивший мне моего бывшего супруга.

— Я не знаю, за что ты мне мстишь. Ты никогда не был глупцом, но сейчас почему-то не видишь очевидных вещей. — Не знаю, откуда во мне взялась смелость говорить и возможность связно произносить слова, но я была этому рада. — А, может быть, ты мстишь мне вовсе не за вчерашние обиды?

— На что ты намекаешь? — тут же взвился Хасаев, повышая тон и подаваясь вперед, словно хищник, готовый наброситься на свою жертву.

— На то, что ты хочешь взять с меня плату за ошибки давних лет.

Он резко замолчал, а я тут же тоже осеклась.

Да, это тема была под запретом. На нее было наложено негласное табу, причем нами обоими. Но да, я жалела о когда-то сделанном выборе. Я не могу сказать, что все эти годы училась от любви к Расулу, но я отмучилась за любовь к Андрею, которую он на корню убил во время нашего брака. Я жалела просто о сделанном выборе. Останься я тогда с Хасаевым, и кто знает, как бы повернулась моя жизнь? Может быть, мы бы поженились и стали бы счастливой парой, замечательной семьей. А может, расстались бы со временем, и я бы встретила кого-нибудь другого, более достойного, чем Андрей. В любом случае, Соколов был неверным решением.

— Правило номер один — короткий язык, — гневно выпалил Расул. — Если мне не понравится то, что ты говоришь, я могу перестать быть таки милосердным. Правило номер два — открывай свой рот тогда, когда я тебе прикажу.

— Перестань… — Я покачала головой. — Это же не ты…

— Откуда тебе знать? — нахмурившись, поинтересовался Расул. — Мы не виделись… сколько лет после выпуска со школы?

— Не важно, даже несмотря на то, как мы разошлись, ты мне помог. И ты сделал это потому, что у тебя доброе сердце.