– Начинается туристический сезон, везде слишком шумно, а мне это не нужно.
– Не везде шумно! Вы что же, про Малахитовый Лес забыли?
Он и правда забыл – да и как тут не забыть? Слишком многое на него свалилось, а про Малахитовый Лес Роман обычно вспоминал, когда находил время для отпуска. Правда, последний раз он там бывал год назад – Алла предпочитала отдыхать в совсем других местах. Но это больше не имеет значения.
Впрочем, даже без Аллы проблема все же была…
– Там сейчас Лев всем заведует, – напомнил Роман. – Нет смысла отправлять двух руководителей на один объект.
– Лев Андреевич не заведует, – сдержанно улыбнулась секретарь. – Он присутствует. Но даже если он решит неожиданно проявить себя, вы ведь ему не помешаете, правда? Вы будете работать над совсем другим проектом, просто в подходящем для этого месте. Тишина, чистый воздух, сосновый лес – как раз то, что нужно, чтобы избавить вас от кашля. Вы никому не поможете, если себя погубите.
– Пожалуй, вы правы… Составьте мне план встреч – по возможности перенесите их на завтра и послезавтра. В субботу я хочу уехать.
– Вот, это уже правильно.
Он действительно любил Малахитовый Лес – настолько, что даже выкупил один из домов поселка в личное пользование. Так что пересекаться с братом не обязательно… Хотя встреч все равно не избежать, но это можно пережить.
Они со Львом толком не разговаривали после того случая… Роман предпочитал не вспоминать о произошедшем. Это было не так уж сложно: за четыре десятка лет наловчился загонять воспоминания подальше, запирать, не дотрагиваться до них без острой необходимости. Потому что воспоминания порой способны сделать куда больнее, чем любая травма. То, что случилось между ним, его братом и Аллой, было еще не самым страшным – и все равно неприятным.
Ирония заключалась в том, что он почти не был удивлен. Когда Роман увидел их там, вместе, первой пришла не боль, а то самое ощущение «Я же говорил!». Не им говорил, себе. Роман отлично разбирался в людях и без труда просчитывал самые вероятные варианты их поведения. Так что он заранее знал: Лев без проблем плюхнется в чужую постель, а Алла склонна к таким вот авантюрам. Ну и то, что невеста его не любит, Роман знал с самого начала. В чем проблема вообще, если он тоже ее не любил? С романтикой у него никогда ничего толкового не получалось, а вот проекты он создавал удачные.
Брак с Аллой должен был стать таким проектом. Она ему подходила. Она тоже была настроена на серьезные отношения. Она заботилась о нем, всегда оставалась тихой и спокойной. Роман велел секретарю заказывать ей букеты даже по незначительным праздникам и хотя бы раз в месяц бронировать ресторан. Ну и конечно, он не задавал дурацких вопросов о том, на что Алла каждый месяц тратит огромные суммы. Роман воспринимал все это как негласные условия договора, связывающего их – и ведущего к браку.
Естественно, одним из условий такого договора считалась верность. Роман не простил бы ей любую измену, но то, что она повелась на его брата, было вдвойне оскорбительно. Это же так банально… и она знала про Льва все, всю правду. Алла уже не могла изобразить дурочку и сослаться на насилие или внезапно вспыхнувшую любовь. Она просто не сумела выполнить свою часть сделки.
Роман хотел относиться к этому именно так – как к сорвавшемуся контракту. Позволить себе немного расстроиться и не более того. А не вышло… Что он чувствовал в первые дни – и вспоминать не хотелось. Тонул в работе, чтобы кое-как выкарабкаться, и вроде справился, но для себя решил, что таких ошибок больше не повторит. Ну а потом и вовсе была болезнь, заставившая его сосредоточиться на совсем иной боли, куда более понятной и предсказуемой.
С тех пор Аллу он больше не видел, да и не хотел видеть, от тоски по ней он оказался милостиво избавлен. Новую невесту Роман пока не искал, ему было не до того. Да и Лев на этот раз решил не подлизываться, как обычно, а изобразить невинно оскорбленного. Он почти сразу умчался в Малахитовый Лес и в Москве с тех пор не показывался.
Приезд Романа брат наверняка воспримет как первый шаг к примирению, это тоже было предсказуемо – как и все поведение Льва. Но он будет ждать не намеков, а слов, и пока они не прозвучат, навязчивого внимания можно не опасаться. Так что секретарь права: присутствие брата – вовсе не повод отказываться от оптимальных условий для восстановления.
Следующие два дня Роман посвятил переговорам и сбору материалов, необходимых для служебного расследования. В Малахитовый Лес он отправился в субботу утром – он любил, когда все шло по плану.
В городе весна была непримечательной. Холодной и ветреной, серой от остатков реагентов, которыми улицы щедро посыпали зимой. Бесцветной, слишком скромной, как будто сдержанной. Но чем дальше Роман оказывался от мегаполиса, тем приятнее становился вид за окном.
Здесь природа не просто проснулась, она расцветала, торжествовала, готовилась к новому празднику жизни. Она освежила даже вечнозеленые ветви, она куталась в кружево белых цветов. Цветы были воздухом и нежностью, внезапно получившими материальное воплощение. Отъехав достаточно далеко от города, Роман отключил кондиционер, открыл окна, позволяя салону заполниться запахом влажной земли и свежей травы. Он специально выбирал небольшие узкие дороги, чтобы дышать весной, а не единым облаком выхлопных газов. Природа успокаивала его, примиряя с собой и с теми воспоминаниями, которые, к сожалению, не удавалось стереть.
Малахитовый Лес и вовсе встречал его в лучшем наряде, как почетного гостя. Роман с готовностью свернул на узкую серую дорогу, вившуюся среди высоких, до самого неба, сосен и разлапистых елей. Здесь было гораздо теплее, чем в столице, о снеге уже забыли, под янтарными стволами переливались всеми оттенками зеленого мох и молодая трава. К запаху свежести добавились ароматы хвои и смолы, прогретой солнцем. Роман понимал, что глупо так думать, но было чувство, что он возвращается домой.
Охрана Малахитового Леса размещалась на границе поселка, в отдалении от коттеджей, чтобы не напрягать своим видом гостей. Белый дом под черепичной крышей притаился у дороги, рядом с массивным металлическим шлагбаумом – такой только на танке снести можно. Обычно гостям приходилось останавливаться здесь, предъявлять документы, объяснять, кто они и по какому праву приехали. Однако машину одного из хозяев поселка здесь прекрасно знали, да и о его визите были предупреждены. Так что шлагбаум открылся заранее, Роман просто кивнул охранникам, проезжая мимо.
За долгое время его отсутствия поселок совсем не изменился – и это было к лучшему, с годами начинаешь все больше ценить такие вот скалы, которые помогают пережить шторм. Романа встречали все те же аккуратные коттеджи – белая штукатурка, яркие ставни с резьбой, разноцветные крыши. Сады еще цветут, укутывают узкие улочки кружевной бело-розовой шалью… Это уже ненадолго. Весь асфальт в снежинках лепестков, а на ветвях проступили нежные, как будто влажные новорожденные листья. Время яблонь проходит, но это не страшно, потому что очень скоро во дворах полыхнет сирень – фиолетовым, белым и желтым.
Роман добрался до поселка вечером, на улицах было пусто – многие, скорее всего, сели ужинать. Лев не вышел встречать его возле дороги, хотя наверняка получил предупреждение от охраны. Значит, сегодня не сунется, будет дожидаться первого шага со стороны брата – Роман снова угадал. Он всегда угадывал. Это и хорошо, что брат не пришел: после долгих часов, проведенных за рулем, у Романа попросту не было сил выносить буйного родственника. Завтра, все завтра… или вообще никогда, как повезет.
Роману принадлежал один из отдаленных участков, туда даже гости Малахитового Леса обычно не добирались. Он хотел, чтобы так было, это одиночество лечило его, готовило к возвращению в шумный город, обратно к… мышам и крысам.
Многие коттеджи в поселке были восстановленными деревенскими хатками, но не дом Романа. Участок он выбрал сразу, с первого взгляда – просто почувствовал, что это то самое место. Подходящее. А дом, занимавший участок, Роману категорически не понравился: слишком ветхий, пропахший поколениями предыдущих хозяев, откровенно чужой – от семьи, которой дом принадлежал, никого не осталось. Поэтому старое здание Роман велел снести, а новый коттедж построили на другом месте по проекту знакомого архитектора. Строгие линии, ничего винтажного, плоская крыша, много террас, много окон и света… Общий вид поселка это не портило: Роман поручил сохранить старые деревья и кусты, они теперь скрывали примечательный дом от любопытных глаз.
