– Вы новенькая? – уточнила незнакомка.
– Да, я недавно приехала, еще мало кого тут знаю. Я Тори… Виктория.
– Ксения, – представилась девушка. – Никого не знаете, кроме Ильи? Или что вас привело к его дому?
– Музыка, – развела руками Тори. – И больше ничего – но какая еще нужна причина, если есть такая музыка? Я шла мимо, услышала, как кто-то играет, и все, пропала.
– Да, это наш Илья, – кивнула Ксения. По голосу несложно было догадаться, что она улыбается. – Это его магия.
– Простите, вы не могли бы снять эту маску? Она очень красивая, но мне как-то не по себе…
– Боюсь, если я сниму эту маску, вы испытаете нечто похуже простой неловкости. Я ее ношу в медицинских целях.
– Ясно… простите.
Тори хотелось узнать куда больше, однако та наивная скромная девушка, которую она изображала в Малахитовом Лесу, на такие вопросы не решилась бы. Любопытство еще не повод рушить целостность образа, к тому же у нее сейчас были цели поважнее.
– Я бы хотела с ним познакомиться. – Тори кивнула на приоткрытое окно. – С Ильей. Сказать ему, какая у него восхитительная музыка…
– Понимаю, мне тоже когда-то сразу захотелось это сделать. Но сейчас плохой момент.
– Почему?
– Илья, он… специфический. Хороший, просто нужно к нему привыкнуть и соблюдать определенные правила. Он очень осторожно знакомится с людьми. А когда он играет, к нему лучше вообще никому не подходить, даже знакомым, чужим – тем более. Вы удивитесь, но его это ранит.
– Не удивлюсь: от человека, который способен создавать такую музыку, можно ожидать чего угодно. А вы с ним знакомы?
– Уже да, – кивнула Ксения. – Хотя происходило это медленно и непросто. Я поселилась в Малахитовом Лесу примерно полгода назад, а с Ильей мы начали общаться только в прошлом месяце. И то, думаю, он начал доверять мне чуть быстрее, чем другим, из-за маски. А вы тут надолго?
– Не знаю пока… На месяц точно, а там – как приживусь.
– Месяц – уже неплохо. В гости зайдете? Немножко странно вот так звать, понимаю, но в этом поселке особые порядки, здесь вроде как все свои, даже если кого-то не знаешь.
– Я зайду, конечно!
Ничего странного Тори в этом не находила и рискованным приглашение не считала. В Малахитовый Лес действительно не попадали посторонние, сюда нельзя было просто купить путевку и сразу же завалиться с чемоданами. Токарев не зря предупреждал, что нужны связи. Тори позволили снять коттедж только после проверки ее легенды.
Да и потом, за время изучения поселка она не видела других девушек лет двадцати пяти – тридцати – а именно к этой группе, скорее всего, относилась ее новая знакомая. Видимо, Ксения просто соскучилась по ровесницам и решила не упускать возможности пообщаться.
Она жила рядом с домом Ильи Шведова, в соседнем коттедже, устроившемся в кольце из кустов рододендрона. Из-за этого маленький аккуратный домик казался гигантским яйцом, оставленным в уютном гнезде. Это очаровательно смотрелось даже сейчас, а совсем скоро, когда рододендроны зацветут, зрелище будет и вовсе сказочное. По набухшим бутонам Тори уже видела, что цветы разных оттенков – розовые, желтые и белые.
Такое окружение вдохновило бы кого угодно, а для Ксении оно и вовсе оказалось целительным, потому что Ксения была художницей. Об этом и спрашивать было не нужно, ответ встречал любого, кому дозволялось войти в дом. Здесь повсюду висели ее картины – в основном портреты и натюрморты. Яркие, необъяснимо объемные, они напоминали окна в другие миры. Казалось: стоит только подойти поближе, и ты сможешь коснуться этих предметов, позвать этих людей, и они улыбнутся тебе…
Ксения занималась не только живописью. Когда они прошли на кухню, Тори сразу же обратила внимание на старинный шкаф, заполненный расписанными вручную чашками и тарелками. Техника была та же, что и в случае с маской… Да и масок тут хватало: пять из них висели на стене, и Тори не сомневалась, что в доме собрано намного больше.
Но дом Ксения ей не показала, ограничилась кухней, окна которой выходили как раз на участок Ильи. Усадив гостью за стол, она занялась чаем, а Тори тем временем разглядывала цветы, покрывавшие белый фарфор.
– Маска, значит, тоже фарфоровая? – спросила она.
– Керамика, – уточнила Ксения. – А ты чем занимаешься? Можно ведь на ты?
– Конечно. Я фотограф, а еще я отныне твой фанат! Но маска эта… ее, наверно, больно носить?
– Нет. Я эти маски делаю сама, с нуля, с учетом анатомии лица, чтобы было не больно.
Ксения так и не призналась, что именно с ней случилось, ограничилась лишь туманным определением «несчастный случай». Зато все остальное она скрывать не стала.
Этот несчастный случай произошел с ней чуть больше года назад. Она, еще недавно красивая, здоровая, счастливая, была вынуждена надеть маску – и учиться совсем другой жизни. Она думала, что приспособится, но у нее никак не получалось. Ее окружение жаждало кровавых подробностей и прямого взгляда на ее уродство, ее не оставляли в покое. Ксения не то что работать – жить не хотела и подумывала о том, чтобы все закончить…
К счастью, это вовремя заметили. Ее отец организовал переезд Ксении в Малахитовый Лес. Поначалу она сочла эту идею дурацкой, но здесь и правда стало легче. За немалые деньги владельцы поселка безупречно выполняли свои обязательства: сюда не мог пробраться ни один журналист. Ну а местные жители наглостью не отличались и никогда не требовали у Ксении показать лицо.
Да и места эти оказались целительными для художницы. Здешняя красота была сдержанно-величественной, глубокой, заставляющей всматриваться и чувствовать по-новому. Впервые после несчастного случая Ксении захотелось создавать что-то, она почувствовала себя по-настоящему счастливой.
Уезжать она была не намерена. После несчастного случая ее картины стали продаваться куда лучше, чем раньше. Она писала их в Малахитовом Лесу, потом передавала отцу, изредка заезжавшему к ней в гости, а он оплачивал пребывание в поселке.
– Не судьба моей мечты, скажу честно, – глухо рассмеялась под маской Ксения. – Но лучше, чем мне казалось в больнице… Да и психолог здесь неплохой. Лидия Сергеевна зовут. Мы с ней очень много говорили, она мне здорово помогла, она тут все про всех знает. Ты сходи, если нужно будет.
– Обязательно, – жизнерадостно соврала Тори.
Подходить близко к психологу она по-прежнему не собиралась. Хотя вот это «все про всех» запомнила. Такой человек может подсказать ей, как подступиться к Илье, или даже поможет найти того самого… Если захочет. Но это вряд ли.
У Ксении она в итоге провела несколько часов, пообедала и заслужила звание хорошего человека, которому стоит заходить в гости почаще. Тори пообещала этим правом воспользоваться и пригласила новую знакомую с собой на прогулку, но та отказалась.
– Медицинские процедуры, – коротко пояснила Ксения. – Мне это нужно иногда. Но еще встретимся! С Ильей тебя познакомлю, когда он будет в настроении.
– Да, конечно, буду рада!
Хорошо, что Ксения завела об этом речь сама. Так будет проще, когда Тори все же воспользуется ее предложением.
Но произойдет это не сегодня, потому что такое повышенное внимание к случайно обнаруженному безвестному композитору насторожило бы кого угодно. Тори хотелось побыстрее покончить с навязанным ей заданием и получить долгожданный ответ, но она понимала, что спешить нельзя. Недавняя перезагрузка помогла, она больше не поддавалась эмоциям и не пускала в душу тревогу.
Если Илье ее представит Ксения, это будет гораздо лучше, чем соваться к нему самой. Ей было выгодней подождать, чем все испортить одним махом.
Да и ждать в Малахитовом Лесу несложно. Время здесь шло по-другому, отключенный интернет давал возможность не утыкаться в экран, а смотреть по сторонам. Погода баловала теплом, весенние дни почти не отличались от летних. Тори зашла в свой временный дом лишь для того, чтобы оставить там куртку. Задерживаться внутри она не стала, не было нужды, ее давно уже манил лес, и сейчас появилась отличная возможность познакомиться с ним.
