Подвох заключался в том, что соседкой она собиралась оставаться лишь условно. Люди, работающие в Малахитовом Лесу, почти сразу доверительно сообщили ей, что Роман Андреевич не появлялся в поселке больше года, хотя у него тут дом. Тори быстро налаживала такое вот дружеское общение, оно было лучшим источником информации и обычно давало надежные сведения.
Так что осматривать его дом она отправилась без тайного умысла, исключительно ради эстетического удовольствия. Она еще во время первых прогулок заметила, что коттедж очень интересный: не милая побеленная хатка, а строгие прямые линии, многоуровневые террасы, много стекла. Этот дом даже рисковал испортить общий вид поселка, если бы не был стратегически прикрыт старыми яблонями.
Он был великолепен и снаружи, и внутри – Тори не преминула зайти, раз уж дверь оказалась не заперта. Она очутилась среди светлых комнат, безупречно оформленных, но при этом не вызывающих ощущение, будто интерьеры созданы для страниц мебельного каталога. Здесь как будто становилось легче дышать, весь дом был наполнен светом, он создавал впечатление, что в этих стенах не может произойти ничего плохого. Тори невольно подумала, что, если бы она однажды захотела где-то остаться навсегда, она бы предпочла именно такой дом. Но, поскольку мысль о постоянстве неизменно приводила ее в ужас, по-настоящему завидовать владельцу коттеджа она не собиралась, а собиралась полюбоваться и уйти.
И вот тогда приперся Роман Андреевич, которого тут год не было и не предвиделось. Тори не обрадовалась, но и позориться не собиралась. Если что-то пошло не так, почему бы не превратить это в ценный опыт?
Так что она решила протестировать на нем свой образ наивной романтичной дурочки, посмотреть, поверит ли он. Если клюнет этот, остальные тоже не станут сомневаться, по Градову сразу было видно, что циник еще тот, да и репутация у него соответствующая.
Старательно оправдываясь перед ним, Тори изучала своего соседа, которому теперь предстояло стать больше чем теорией. Градов оказался неожиданно высоким – на фото в интернете он в основном сидел за столом, и ей почему-то показалось, что он будет из тех дядечек-квадратиков, которые будто природой созданы для заполнения офисных кресел. Но тут она прокололась: собеседник оказался на голову выше ее, значит, рост там был примерно метр восемьдесят, а то и больше. Телосложение плотное, та самая пресловутая широкая кость, но сам он не расплылся, явно следит за этим. Черты лица обычные – не красавец и не урод, гармоничная часть толпы, тот, кого не так-то просто запомнить. Волосы светло-русые, брови и ресницы – тоже, и это отнимает у лица объем. Под такую непримечательную внешность подошли бы, пожалуй, серо-голубые глаза, и все, типичный персонаж с любого стокового фото, где нужен «мужчина лет сорока». Однако с глазами ему более-менее повезло: четкий голубой цвет, привлекающий внимание. При этом взгляд жесткий, оценивающий, будто сканирующий собеседника.
Даже при коротком разговоре с Градовым создавалось впечатление, что он видит собеседника насквозь. Тори не поддалась, она таких уже встречала, просто почувствовала привычный мороз по коже и не обратила на это внимания. Она играла свою роль до конца и уже видела, что Градов не поверил в безмозглую фею, зато наверняка решил, что она тут ради мужика. Ну конечно, что ж еще женщине по жизни надо? Пусть думает, что хочет, лишь бы до правды не докопался. Тори повезло в том, что Градову было на нее плевать, он просто принял одну из удобных и понятных версий. Но на глаза ему лучше лишний раз не попадаться, и тогда он ей не помешает.
Время показало, что сделать это будет не так уж сложно. Градов не гулял по поселку просто так, редко заглядывал в кафе, он если и выходил из дома, то отправлялся сразу в лес или к озеру. Так что его из списка проблем можно было вычеркнуть.
Второй проблемой являлась психолог – женщина лет пятидесяти, определенно работавшая в Малахитовом Лесу не первый год. Сначала Тори надеялась, что речь идет о какой-нибудь «психологине», устроившейся в такое уютное место по блату. Из тех, что мыслят и говорят штампами, ни на что по-настоящему не способная. Однако пара бесед с Лидией Княжиной показали, что в Малахитовый Лес она попала не просто так. Вот эта женщина как раз могла раскусить Тори: она не верила отработанным улыбкам и задавала грамотные вопросы. К счастью, никто не обязывал гостей поселка посещать психолога, так что для успешного выполнения плана достаточно было обходить Княжину за километр.
Остальные жители Малахитового Леса были не столь примечательны. Кто-то из них умнее, кто-то – глупее, но всем им Тори оставалась безразлична, и это служило ей лучшей защитой. С чего им вообще присматриваться к ней, зачем сомневаться? Она предусмотрительно ходила по поселку с большим фотоаппаратом, и это вроде как стало гарантией ее честности. Фотоаппарат есть? Значит, фотограф, все же понятно!
Тори специально выбрала эту легенду, так было проще работать. Это художник привязан к мольберту, композитор – к роялю, писатель – к столу и ноутбуку. Фотограф может гулять где угодно, объясняя свое присутствие тем, что ищет лучшие виды. А поскольку каждый дом в Малахитовом Лесу был оформлен в уникальном стиле, у Тори имелось оправдание для того, чтобы надолго замирать у заборов, высматривая, что находится за ними.
Так что дом Ильи Шведова она нашла без проблем. Оставалось только понять, что делать дальше.
Илья не просто прятался от мира в Малахитовом Лесу – он и от жителей поселка укрывался на своем участке. Композитор появлялся на улицах даже реже, чем Градов. Его не привлекали прогулки, Тори ни разу не удалось рассмотреть Шведова. Его дом тонул в готовящихся к цветению кустах сирени. Окна постоянно оставались закрытыми. Сам Илья если и появлялся, то двигался быстро, как перепуганная мышь, и старался не оставаться на виду дольше минуты.
Да уж, рановато она поверила, что задание будет простым…
Ей следовало бы сосредоточиться только на Шведове, а у нее не получалось. Тори ни на секунду не забывала, что тот самый человек сейчас рядом. Впервые за десять лет. Ходит по одним с ней улицам, может, это он поздоровался с ней сегодня в кафе… Она напряженно вглядывалась в лица местных обитателей, стараясь не выглядеть при этом слишком наглой. Тори надеялась, что у нее получится вспомнить – должно получиться!
Но память отказывалась помогать. Кажется, Тори уже всех в Малахитовом Лесу видела, а чувство узнавания так и не появилось. Это же нечестно! Тот, от кого зависела вся ее жизнь, не мог остаться лишь частичкой толпы… Так не должно быть. Получается, Токарев солгал? Вряд ли. Тори уже достаточно знала о нем, чтобы понять: он дорожит своей репутацией. Он далеко не ангел, потому что бизнесмены такого уровня святыми не бывают. Но до откровенной лжи он вряд ли опустился бы, прекрасно зная, что это может аукнуться в будущем. Уже то, что он добыл информацию об этом человеке и нашел фото машины, доказывало, что Токарев докопался до самой страшной главы в жизни Тори.
Так что не нужно себя обманывать, этот человек действительно здесь. Когда Тори поняла, что просто узнать его и покончить со всем не получится, она хотела сосредоточиться на Шведове – и все равно постоянно оглядывалась по сторонам. Напряжение не отпускало, ей удавалось расслабиться лишь усилием воли – а потом паника накатывала вновь. Тори казалось, что она вот-вот упустит нужного человека, он уедет раньше, чем предполагал Токарев, и все будет кончено. Она только об этом и могла думать.
Попытка искать непонятно кого – сомнительная затея. Собака, преследующая собственный хвост, добьется лишь того, что вымотается и заснет. Только вот собаке это в радость, а Тори злилась все сильнее. Она ведь не маленькая девочка, что, так сложно взять себя в руки и действовать правильно? А она вместо этого теряла дни, думала о сроках и волновалась еще больше.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы остановить это. Просто в один из вечеров Тори заставила себя не тащиться в очередной раз на улицы, а остаться дома. Она стянула майку, замерла перед большим зеркалом и приказала себе смотреть. Даже если не нравится. Даже если образ вызывает боль, страх, и в памяти уже мелькают кровь, и крики, и волчий вой откуда-то издалека… Это с ней было, она это пережила. И, пережив такое, она не имеет права превращаться в идиотку, которая бесцельно мечется по поселку, как курица с отрубленной головой! Нужно следовать плану, сосредоточиться на Шведове и забыть о том, кто сейчас рядом.
