Так же было и с другими прикольными штуками, особенно в лавке колониальных товаров. Когда я впервые туда зашел, в лицо словно ударил воздух дальних странствий. Со стен глядели резные деревянные маски с уродливыми чертами, панно с головой невинно убиенного бизона, везде были разложены примитивные орудия труда вроде луков и копий, у стены стояли разукрашенные щиты… Даже головной убор индейского вождя присутствовал.
— Это у вас что, сувенирная лавка, что ли? — спросил я у коренастого приземистого приказчика средних лет, по которому, видимо, хорошо прошлась судьба. На блестящей загорелой лысине был шрам от чего-то такого, деливший как пробор череп на две половины, правая рука была искалечена, видно сломана и срослась под неестественным углом… И на смуглом сморщенном лице блестели два живых синих глаза, в которых была усмешка.
— Ну кому сувениры, а деловым людям товары. Только они на складах. Не буду же я здесь выставлять тюки хлопка, шерсть, каучук, табак. Такими товарами мы только оптом торгуем. Хотя можно сделать исключение.
У меня отвисла челюсть. Черт, я и не подозревал, что то, без чего трудно обойтись, можно найти в лавке колониальных товаров. Табак-то ладно, это тело не было им отравлено, хотя и прошлое мое тоже не очень, но иногда от «Короны» под ром или скотч я не откажусь. А вот каучук…. Сразу мысли в голове обрели форму. Его мне не хватало, точнее, изделий из него.
Ну вот хорошо, что хоть Фили и Иль сразу заинтересовались выкладкой, а то от двух мозгогрызок, капающих в уши яд от посещения оружейной или скобяной лавок я уже устал.
— И откуда это все? — я обвел рукой лавку.
— Из колоний, милорд, — усмехнулся хозяин. — вся Гравия, Черный Исток.
— Неплохо, — я взвесил на ладони тяжелую дубинку из черного дерева. Такой отоварить кого-нибудь по черепу вместо биты… Да ладно, мне другого оружия хватает. — Ходовой товар?
— Вполне, милорд.
Я посмотрел на залипших на туземные украшения и пончо Фили с Ильгой. Ну хорошо, хоть от их треска отдохну.
— А образцы у вас есть?
— Конечно, как не быть, — пожал плечами продавец. — Что вас интересует? Хлопок, шерсть, табак? Что-нибудь еще из редких товаров? Могу рога бизона предложить. Или панцири черепах.
— Они-то мне зачем?
— Галантерейщики берут. Они из них гребни и прочую бижутерию делают. Хоть дорого, но зато красиво и удобно.
— Нет, спасибо.
Ну галантереей я заниматься не собирался. Совсем. А вот другое…
— Есть образец каучука?
— Каучука? — усмехнулся продавец. — Есть. Сколько вам?
— А что, спросом не пользуется?
— А на что он нужен? — пожал плечами продавец. — Ну красные орки и индейцы его жуют, мячики из него делают и посуду. Материал плохой, так себе. Течет и воняет. Особенно в жару. Моряки в основном покупают. Они его в скипидаре разводят и плащи пропитывают.
Во-во, об этом я и говорю. Местные не находят ему особого применения. Как тех кошек, не любят, потому что не умеют готовить. И в самом деле, натуральный каучук без вулканизации та еще морока, геморроя не оберешься. Даже сам изобретатель макинтоша — не, не компьютера, а резинового плаща — с ним намучался, пока не научился закладывать лист между двумя слоями ткани, и до Гудьира, придумавшего как вулканизировать резину, все это было сплошной порнографией.
— На пробу. Фунт или два.
— Есть такое, — он пошел в подсобку, над которой висела особо свирепая индейская маска, и принес небольшую деревянную коробку.
Отлично. Сделаю себе резину, но способ производства патентовать не буду — пока, естественно. Не доросли еще местные до изделий номер два, их пока из овечьих кишок по старинке делают, бр-р. Ну и до всех остальных номеров тоже. Гравия, говорите? Займемся потом, обязательно займемся. Когда-нибудь я там точно окажусь, и пока не скуплю большинство плантаций с местными каучуконосами, так и будете овечьими кишками пользоваться и ездить на кожаных шинах. Ибо нефиг, не собираюсь я тут прогрессорством заниматься. Не мое это. Ну, что тут еще у хозяина есть в лавке.
Короче, накупив всякой экзотики из лавки мы вышли часа через полтора. Бедные шпики, следившие за нами, на ножках пришлось постоять, привлекая внимания прохожих… Ничего, перебьются. В наружке обычно год за полтора идет.
— Ну что, куда теперь? — спросил я, вскакивая на коня.
— В галантерейную лавку госпожи Рофии, — заявила Иль.
Я чуть ли не застонал.
— Мы же вчера там были? — сказал ей я.
— Ну и что, сегодня тоже будем, — безапелляционно заявила она. — Я там кое-что присмотрела!
— Так нечестно! — завопил я.
— Честно. Ты сам эту лавку выбрал, теперь очередь за нами, — сказала сестра, а Фили из-за ее спины показала мне язык.
— Ну вы сами тут неплохо затарились, — сказал я. — Вон пончо себе взяли, бусы всякие…
— Ну и что? Выбрал ты, значит теперь я, — сказала Иль.
Я чуть не застонал. Ну что за зловредные бабы?
— Ладно, поехали, — буркнул я, и тронул коня с места.
Я проснулся с утра пораньше, превозмогая сопротивления тела и разума поотжимался на кулаках по нормативам морской пехоты США — сто восемьдесят отжиманий за три минуты — и спустился на кухню в поисках чего-нибудь пожрать.
Ну тут уже было все готово, горкой на блюде лежали ароматные блинчики, а на плите источал запах свежесваренной кавы — так тут кофе называли — медный резной кофейник.
— С добрым утром, милорд! — приветствовала меня Мири.
— С добрым утром, госпожа Мири! — я сглотнул голодную слюну.
— Прошу отведать, милорд! — Мири налила мне большую чашку кавы и пододвинула мне блюдо.
— О, спасибо! — я взял в руку блинчик. Вот тут и возникает квантово-неопределенная загадка Винни-Пуха — если он есть, то его сразу нет.
— Опять к Осию? — подмигнула мне она.
— Да, Мири. Пока есть время, тренироваться надо.
— Это точно, — вздохнула она. — Это долго и скучно, но позволяет выжить.
Да, именно так. Вот интересно, надо попробовать бы и с самой Мири потренироваться. Чует мое сердце, что с мечом она управляется не хуже, чем со сковородкой.
Когда я проглотил последний блинчик, с дорожки возле дома раздалось ржание. Брат приехал. За мной.
— Спасибо, Мири! Я побежал!
— Удачи, милорд!
Я выбежал из дома. Брат уже ждал меня со второй лошадью.
— Ну что, готов? Сегодня я буду тебя экзаменовать.
— Зачем это? — спросил я, влезая в седло.
— А ты думал, помахал со мной мечом и на этом дело закончилось? Нет, брат, сегодня ты покажешь мне все, чему за это время научился. И без Лория. Обычным гвардейским мечом.
— Ладно, поехали, — недовольно сказал я. — И вообще, мог бы предупредить.
— О чем? — усмехнулся Осий. — О экзамене? И как бы тебе это помогло? Это не книжки учить и потом сдавать, пусть этим схоласты со своими школярами занимаются. Ну знал бы, попрыгал перед зеркалом с мечом. Помогло бы?
— Нет. Ладно, поехали, — я тронул поводья.
Да уж, хотя я был неплохого мнения о своих талантах, меня просто ткнули носом в лоток. До одного из лучших мечников королевства мне было как до Китая раком, то есть вообще никак.
— Да сделай ты уже мне скидку на мои умения! — возмутился я, когда клинок брата прижался к моей шее.
— Скидку? Я не думаю, что Фелминг ее бы тебе дал. Как ты его вообще одолел бы без своего меча, я не представляю. Хотя он всего-навсего был хорошим мечником, на уровне моих фендриков, не больше, — брат вытер потной рукой пот с потного же лба. — Скидки тебе никто не даст, и не надейся. В общем, учиться тебе, учиться и учиться. Хотя признаю, ты сейчас фехтуешь намного лучше, чем две седмицы назад.
— Ну еще бы, — проворчал я.
В любом деле есть свои нюансы, и краткий курс по владению длинным клинковым оружием дал мне только базовую подготовку, не больше. А вот тонкости я узнал и прочувствовал от Осия. Правильно, а зачем в наше время подготовка по вышедшему из употребления оружию? Которое в основном использовалось как церемониальное, рудимент эпохи рыцарских доспехов и отсутствия автоматических пистолетов? Хотя лихая конница с саблями еще и в Великую Отечественную в атаку ходила. Немцы, говорят, были в ужасе. А дальше все ушло в спорт и реконам.
