Протерев сонные глаза, он обнаружил трезвонящий коммуникатор, висящий в воздухе у противоположной стены. Сид зевнул, выбрался из пристегнутого к стене спального мешка и поплыл в сторону надоедливого аппарата. Невесомость – одна из многих вещей, которые Сид терпеть не мог на «Фарсиде». Настигнув наконец коммуникатор, он ткнул в мерцающую на сенсорном экране зеленую телефонную трубку.

– Алло! – прохрипел Сид.

– Сид, добрый вечер! Очень рад, что поймал тебя перед концом рабочего дня! – на экране возникло приторно улыбающееся лицо холеного пожилого японца.

– У кого конец, а у кого еще и начала не было, – пробурчал Сид.

– О, извини, я тебя разбудил? – участливо спросил мужчина, но тут же продолжил, – Прости, я, наверное, опять неправильно посчитал, сколько у вас там на «Фарсиде» времени. В любом, случае, разбудить бы пришлось! Ты уж извини. Работа есть работа, сам понимаешь! Ладно, к делу. Готов записывать? В вашем втором грузовом терминале произошла порча оборудования. Тебя там уже ждут.

Лицо растянулось в совсем уж неприлично дружелюбной улыбке. Сид всерьез начал беспокоиться, что от такого старания лицо его начальника защемит. Возможно, он никогда больше не сможет есть и, скорее всего, умрет. Ну, не то чтобы прямо «беспокоиться» …

– Окей, господин Сато, тогда жду детали.

– Чудненько. Хорошего дня!

Сато отключился, оставив на экране логотип страховой компании «Инари» – белая лисица с красными узорами на морде. Логотип, который Сид увидел семь лет назад, устраиваясь на эту работу. Иногда, перед сном, он мечтал, чтобы он тогда не повелся на рассказы о баснословных доплатах за работу на орбитальных станциях и не подписал пятилетний контракт, который тянется вот уже семь лет.

Коммуникатор тихонько завибрировал – на почту пришло письмо с ворохом прикрепленных фото и других материалов. Без всякого энтузиазма смахнув уведомление с экрана, Сид полетел в сторону прикрепленных к стене пластиковых коробок с одеждой. Он никогда не приступал к работе, не залив предварительно в себя достаточное количество кофе.

Пару минут спустя Сид, одетый в потертую джинсовку поверх стандартного станционного комбинезона, открыл шлюз каюты. Утренний шум общего коридора сразу же заставил его пожалеть о покинутом спальнике. Туда-сюда сновали сонные работяги, заступающие на смену, а навстречу им летели их радостно переговаривающиеся коллеги, свою смену уже завершившие. Все они передвигались по стальным тросам, натянутым вдоль бессчетных коридоров «Фарсиды». Лучший транспорт в невесомости. Сид снял с пояса свой мувер – небольшой приборчик, существенно облегчавший передвижение по станции. Мувер, при наличии должного воображения, напоминал детскую погремушку. Его ручка была прикреплена тонким выдвигающимся тросиком к поясу комбинезона, а его головкой можно было зацепиться за трос. После этого, по одному нажатию кнопки, мувер с помощью системы маленьких колесиков в его головке подтягивался вперед по тросу, отправляя своего владельца в быстрое путешествие по «Фарсиде».

Но пока что Сиду далеко лететь было не надо. Его каюта располагалась очень близко к «Восходу» – самой большой на «Фарсиде» кофейне. И единственной с официальными поставками настоящего кофе.

– Чего изволите? – подлетел к Сиду маленький дрон с радушной улыбкой на мониторе, когда тот отцепил свой мувер у входа в кафе.

– Кофе. Черный. – Зевнул Сид.

– Добавить лактозный порошок?

– Нет, – скривился Сид. Он скучал по настоящему молоку, – Лучше давай углеводный батончик. С кальцием. Я буду у окна.

Когда дрон, переслав заказ на модуль приготовления, улетел, Сид проплыл к своему любимому столику, с которого открывался лучший, по его мнению, вид с «Фарсиды». Не зря, все-таки, кафе называлось «Восход» – из-за перемещения по орбите это окно всегда выходило на солнце, застенчиво выглядывающее из-за ржавой поверхности Марса.

Пока Сид пил принесенный роботом кофе и любовался видом, он продолжал размышлять, как же все-таки его сюда занесло. Страхованием можно же было и на твердой земле заниматься! Конечно, он всегда любил космос. Даже получил лицензию орбитального пилота. Не бог весть какое достижение, конечно – сейчас такие лицензии получали чаще, чем диплом о высшем образовании. И все-таки, к космосу тяга у Сида была. Но вот иллюзий насчет «Фарсиды» он никогда не питал.

Семь лет назад, когда ему предложили работу на портовой станции на орбите Марса, он не испытал вообще никакого энтузиазма. Он прекрасно понимал, что такие станции, как когда-то и морские порты на Земле, не представляют собой ничего хорошего. На них прибывают грузовые корабли, оставляют в сортировочном центре привезенные грузы и забирают новые, прибывшие для отправки с планеты. А пока грузчики, люди или роботы, проводят погрузку/разгрузку, экипажи кораблей ищут приключений на станции. А, как всем известно, спрос рождает предложение. В результате на станции в скором времени после ее помпезного открытия, начала процветать торговля контрабандными и откровенно нелегальными товарами, предоставление услуг различной степени аморальности и многое другое.

Зато здесь можно было найти сносный кофе и прекрасный вид. Сид сделал глоток горького напитка, еще раз посмотрел на рыжеватую кромку планеты под «Фарсидой» и, вздохнув, достал из внутреннего кармана джинсовки потрепанную старую открытку. На ней был изображен улыбающийся загорелый мужчина, облокотившийся на блестящий красный автомобиль. Сид случайно захватил ее с собой, когда отбывал на Фарсиду, и в последнее время редко с ней расставался. Ничего, подумал он. Сид почти выполнил свой план в «Инари». Скоро он сможет просить о переводе.

«…слушание по правам искусственного интеллекта в Парламенте Земли пройдет сегодня в 13:00 по Гринвичу» – вещал радостный женский голос из телевизоров, развешенных по периметру кафе, – «Сенатор Кхан…»

– А можно что-то более радостное включить? – крикнул Сид парящему вдали дрону.

– Доброго времени суток, Сид. Тебе надо было прибыть во второй разгрузочный терминал еще двенадцать минут назад, – за спиной Сида раздался электронный голос.

Сид закатил глаза и обернулся. С недовольной миной на лицевом мониторе, к нему плыл маленький, похожий на перевернутое мусорное ведро робот. Он перемещался в невесомости с помощью нескольких сопел, выдувающих в нужную сторону воздух с мягким шипящим звуком.

– Да, я тут прячусь. Но ты меня все-таки нашел, Рекс! Отличная следовательская работа! – ухмыльнувшись, Сид зааплодировал хмурому роботу, – Я тебе и не нужен, наверное. Ты и сам со всем справишься!

– Во-первых, я тебе повторяю в две тысячи восемьдесят шестой раз – мой серийный номер RX687. А во-вторых, ты у нас главный страховой инспектор. Только у тебя есть право выносить заключение по страховым случаям.

Разумеется, Сид это знал. Ему просто нравилось злить RX687. Это его бодрило. Но робот был прав – пора идти работать. Иначе ему могут вменить штрафные часы за опоздание с расследованием инцидента. А это было ему не на руку, особенно сейчас. Быстро допив кофе, он сунул открытку во внутренний карман джинсовки, схватил батончик с собой и поспешил за шипящим на лету роботом.

В разгрузочном терминале, к удивлению Сида, было спокойно. Он был полностью автоматизирован, и обычно здесь туда-сюда сновали роботы разных форм и размеров, перевозя грузы в хранилища и из них. Следуя за Рексом, Сид обогнул одну складскую полку, пролетел насквозь другую и влетел в относительно широкое пространство пункта управления. Здесь он наконец увидел причину такой тишины.

Между различными мониторами и устройствами ввода, примагниченные к полу, молча стояли пара дюжин грузовых роботов. Они молча смотрели на магнитную тележку перед собой. На ней лежали искореженные детали едва узнаваемого механизма. Сид мысленно выругался на себя за то, что так и не ознакомился с материалами по делу. «Испорченным оборудованием» оказался один из коллег этих роботов, неотрывно смотрящих на останки своего павшего собрата. Это объясняло остановку работы – большинство коммерческих роботов переходили в режим ограниченной функциональности в случае наличия угрозы их конструктивной целостности.