Все герои и сюжетные линии, представленные в книге, являются художественным вымыслом автора, любые совпадения персонажей и реальных людей случайны.

Зачин

Декабрь звенел морозом. Что было непривычно и странно: уже несколько лет начало зимы – это слякоть и зачастую дождь со снегом, а уж никак не минус двадцать и иней на ресницах.

Пурга накрыла деревушку Влесов Ключ, закружив в своем смертельном хороводе. Ветер выл и стенал, бросаясь волком на прохожих, кусая ледяными зубами ноги. Знающие люди цокали языками: «Непростой нынча буран! Ой, непростой!» – и покрепче захлопывали ставни, видно, готовясь к чему–то. Жаль, только немного их было – знающих. Где сейчас таких сыщешь–то?

Смеркалось. Несмотря на разгулявшуюся непогоду, тут и там появлялись стайки детворы и ребята постарше. Эти неугомонные, смелые и решительные детишки, знали, что в наступающую ночь, самую длинную в году, можно славно порезвиться да поколядовать. Словно тени, носились они от дома к дому, от избы к избе. Но даже эти сорванцы, несмотря на весь свой запал, не решались подойти к старой, стоящей на отшибе, харчевне.

Разное говорили о том месте, да и заброшено оно было еще с царских времен. Лишь недавно какой–то мужичок, выкупив, восстановил её и стал возить зевак. Вызывая тем самым молчаливую неприязнь местных – не любили тут чужих. И вот, вопреки чаяниям деревенских жителей, как будто из рога изобилия, еще засветло к ней посыпали пришлые. Да все странные. Хотя изредка, растворяясь в громаде грузного здания, в дверях мелькали и местные.

Под напором бурана несколько фонарей, со скрипом раскачивающихся на ветру, треснули и погасли. Дети отшатнулись, бросаясь подальше от лихого места.

Издавая зловещий посвист, вокруг дряхлой харчевни закружили тени: трещина между мирами ширилась, духи проникали в мир живых. Полночь была не за горами.

На подступах к деревне из бурана показалась фигура горбатого здоровяка. Через несколько шагов, когда путник приблизился к тусклому фонарю, стало ясно, что кряжистый детина не горбат, а несет на спине небольшой мешок. На пресловутого Деда Мороза он не походил. Да и мешок был не красный – праздничный, а обычный – холщевый, потертый и заляпанный темными пятнами.

– Наконец–то! – бредущий устало взглянул на харчевню. – Дошел! – вдруг он поёжился, словно, чувствовал холод.

На самом деле, мороз не в силах был ему навредить. Его напугало другое – путник нутром чуял: приближается опасность.

Ветер усилился. Шквальные порывы заставляли останавливаться и что есть силы бороться с разгулявшимся ненастьем. Когда до харчевни оставалось совсем немного, пурга сбила его с ног, завалив снегом.

Одновременно с этим покосившаяся дверь таверны хранительница заветного тепла и уюта, едва не слетев с петель, со скрипом распахнулась настежь, впуская в помещение холодный вихрь, который тут же принялся играть в кошки–мышки с засидевшимся в старых стенах теплом, и выпуская разъяренную посетительницу.

– …это мы ещё посмотрим! – она фыркнула, вздернув подбородком, и растворилась в бушующем ненастье.

Застывший на месте путник с облегчением выдохнул. Вставая, стряхнул с себя снег и, озираясь по сторонам, с опаской вошел внутрь.

– Принёс? – властный голос заставил всех собравшихся замолчать.

Посетители с интересом посмотрели на вошедшего.

– Принес!

Мешок бухнулся на пол.

– Где он?

Путник вздрогнул, уставившись на свою ношу. Пленника, вес которого он совсем недавно чуял за плечами, не было. Аккуратный разрез рассек мешковину почти пополам. Из прорехи, моментально тая, высыпался пушистый снег.

– Олух! Ты его прошляпил!

Вошедший вжался в стену, жалея, что не остался лежать в снегу. Голос предводителя не сулил ничего хорошего.

Предвестники бури

Навь. Замок Мораны (Накануне Ночи Карачуна)

– Вы его не получите!

Надрывный хохот испуганным эхом метался по холодным стенам каземата. Звук, завязнув в едкой плесени, покрывающей всё вокруг, быстро затухал, но тут же рождался вновь. Уста сидящей на ледяном полу молодицы не закрывались. Не в силах остановиться, она смеялась без умолку. Сказывалось скопившееся напряжение долгих месяцев, проведенных в плену, да страх за новорожденного сынишку.

– Упустили! Проглядели! – глаза чародея раскаленными угольками, посмотришь – обожжешься, – обшарили темницу. Младенца не было.

Вошла Владычица. Молча, нарочито неспешно. Её спутник, ворвавшийся вихрем, жаждал драки с дерзнувшими бросить ему вызов. Он не мог поверить в случившееся она несомненно знала – выкрали в последний момент из–под самого носа.

Продолжая смеяться, пленница с вызовом посмотрела на своих тюремщиков. Черный Колдун незамедлительно отреагировал, Заря была не из тех, кто смог бы с ним тягаться.

– Покажи! – он схватил её за плечи и слегка встряхнул.

Пленница не смогла отвести взгляд от уставившихся на неё глаз врага. Булькая прекратился смех. За спиной чародея рухнула, рассыпаясь вдребезги, ледяная колыбель, недолго прослужившая пристанищем младенцу Яриле – новорожденному Солнцу.

– Поостынь! – Морана встала за спиной союзника, положив леденящую руку ему на плечо. Но тут же отдернула, обжегшись сгустком горячей плесени. С трудом сбросив слизь, она не решилась более вмешиваться в действия Колдуна.

– Не сопротивляйся! – чародей вновь встряхнул пленницу, отчего та застонала, теряя сознание. – Показывай! –завопил он в голос.

Под напором тьмы Заря окончательно сдалась.

– Спи, дитятко!

Малыш ерзал. Его нервное сопение угрожало перерасти в плачь. Мерно раскачивающаяся колыбель не помогала. Казалось, что люлька питалась Силой новорожденного, который рос не по дням, а по часам и успел достичь размера годовалого ребенка. Заря вся извелась – заклятие Мораны не позволяло взять младенца на руки, так как детское ложе было ещё и тюрьмой для малыша.

– Спи, малютка, засыпай,.. – заплаканная мать, стараясь сохранять спокойствие, запела ласковым мелодичным голосом.

В ответ слабое свечение, исходящее от Ярилы, слегка усилилось, даря толику тепла материнскому сердцу. Но Заря не успела вдоволь порадоваться. По подземелью разнесся жуткий грохот. Ледяная стена, закрывающая камеру, разлетелась на куски. Молодуха в ужасе вскочила, встав между образовавшимся проходом и люлькой. В голове пульсировала мысль: «Пришли! За малюткой пришли! Не отдам!» А на руках проступило багровое свечение. Ей было далеко до Силы своего сына, не говоря уже о Силе павшего Даждьбога. Да и, время, проведенное взаперти, не лучшим образом сказалось на ней. Но Заря, готовившаяся к этому моменту всё своё заточение, собиралась дать бой, желая уничтожить если не Морану – подобных иллюзий она не питала, но с чародеем молодая мать искренне надеялась справиться.

– Забирайте обоих, да поживее!

Вошедших было трое. Все в колядных масках да вывернутых наизнанку шубах. Молодая мать успела лишь подумать: «Зачем такой маскарад? По всему подземелью разливается эхо от примененной Силы, и довольно странно, что Владычица не явилась тот час же». Но домыслить ей не дали. Один из прибывших шагнул вперед, и Заряница, не мешкая, без замаха ударила остреньким кулачком. Громыхнуло знатно. Яркая вспышка на миг осветила всю камеру. Незадачливый враг влетел в расплавленную стену. Шкура на его шубе задымилась, источая едкий отвратный запах.

– Поспеши! Время уходит!

Ничуть не заботясь о павшем товарище, второй ряженый, моментально исполнил приказ. Испуганной Заре нечего было противопоставить стремительной атаке.

Очнулась она, когда налетчиков и след простыл, а в образовавшемся разломе появился плащ чародея.