– Рассказывай дальше! Что ты остановилась?

–Она оборачивается. Передо мной стоит красавица, лет двадцати и говорит: «Что? Нравлюсь? Я же говорила, что красота дело наживное!» Потом идет к прозрачному телефону, который висит на стене, набирает две цифры и говорит кому—то: «Она здесь, прилетай! Сам увидишь». Смотрит на меня и торжествующе улыбается. От этого взгляда мне стало не по себе. Я решила, что она позвонила тому, кто, наконец, сможет меня забрать отсюда, но все вышло совсем не так. Она мне сказала: «Слушай меня и все будет хорошо. Жди здесь». А сама вышла из дома. Дверь захлопнулась. Я испугалась, ручку подергала – заперто.

Вдруг слышу грохот. Ну, я конечно посмотрела в окно. Женщина обернулась, глянула на меня так, что просто до мурашек и засмеялась. Страшно так засмеялась. А с неба очень быстро спустилась странная штука, не похожая ни на самолет, ни на летающую тарелку. Вокруг этой штуки, как в воронке, заклубилась пыль, листья, трава, а когда все осело, вижу, что штука эта похожа на огромного железного человека, у которого вместо рук перепончатые крылья, а вместо живота у этой железяки дверь. Она открылась и оттуда вышел высокий человек, мощный такой, здоровый, как боксер, и красивый. «Ни фига себе! Жаль, что старый!», – подумала я. Но при виде него стало как—то не по себе, неуютно, нехорошо! Он говорил, что—то женщине, говорил, потом обернулся и посмотрел на меня. Я прямо вся задрожала от ужаса. У него совершенно черные глаза, как две черные бездны или ямы, или пропасти. Он взял женщину на руки и унес в летательную машину. Двери медленно так за ними закрылись. А я такая думаю, что про меня то забыли! Я хотела выбежать к ним, ощупала все стены дома, а дверей нигде нет.

Посмотрев на застывшее от удивления лицо Мэри, мне вновь захотелось себя ущипнуть, а лучше было бы услышать откуда—нибудь: «Розыгрыш! Смотрим в камеру», при этом абсолютно понимая всю бесполезность этих желаний. Я еще раз внимательно посмотрела на старуху. Точно, это матершинница из сквера, размалеванная под «готов». Когда же она так успела постареть?

– Что вы на меня все время так странно смотрите и молчите?

– Ты давно себя видела в зеркале?

– Макияж пополз? Да, я знаю, как я выгляжу! Я стала той страшной старухой! Но почему?

Мэри зарыдала громче прежнего.

Я не знала, как остановить этот ниагарский водопад! Тем более, что я не знала ответа на ее вопрос. Прислушавшись к себе, я поняла, что, как всегда, влипла. Да, мне тоже очень хочется найти ответы на вопросы, которые роем ходят и хороводят у меня в голове. Я опять влезла не в свое дело? А разве можно было поступить по—другому, услышав детские вскрики? Нет. И сейчас, кто бы оставил девчонку в таком состоянии. Ух! Посмотреть бы этой умелице в глаза! Сволочь! Вдруг у Мэри высохли слезы. Я вопросительно на нее посмотрела.

– Посмотритесь в зеркало! У вас есть зеркало?

– В Греции все есть!

Я залезаю рукой в сумку и долго и мучительно в ней шарю. Нашла и уставилась в зеркало. Там была я, но какая—то не такая. Носогубная складка стала глубже, глаза запали, морщинки. Елки! Откуда они появились! Утром точно не было.

– Вы как—то мигом стали старше.

– Я что—то сказала и после этого…

– Нет, вы молчали и вдруг раз и все.

Так. Вечер совсем перестает быть томным, как говорят не очень хорошие люди. Что случилось? Я подумала нехорошо о той старухе, вдруг ставшей красоткой. И больше, вроде, ничего. Надо об этом поразмышлять, но, потом!

– Рассказывай, что было дальше?

– Дальше… Помню, стучу по стенам кулаками и рыдаю, ну, думаю, типа все сволочи, бл…, меня бросили. И вдруг закружилась голова, я стала задыхаться и села на пол. Потом я к окну подползла, а там на поляне сидит Кирилл. Я ему: «Кира, Кирилл!» Стала стучать кулаками по прозрачным стенам, а он меня не слышит. И тут вдруг я глянула на свои руки. А руки страшные, как у старухи. Потом пол и потолок завертелись и свет уплыл. В общем в обморок я наверно грохнулась. Пришла в себя, а тут вы. Ну, и все.

Я внимательно на нее смотрела и слушала. И мне показалось! Или нет?

– А у тебя тоже новая морщина появилась, когда ты ругнулась.

Мэри зарыдала с новой силой. Я смотрела на нее, и в моей голове роились странные мысли. Железный летающий человек – это перебор! А девочка, превратившаяся в старуху – не перебор? А стремглав улепетывать от избушки на курьих ножках – не перебор? И тут я представила, как это выглядело со стороны, и хихикнула. Мэри перестала плакать, шмыгнула носом, и вопросительно на меня посмотрела.

– Я представила, как мы смотрелись, убегая от этого ледяного домика на курьих ногах, если бы видел кто!

Мэри сначала напряглась, потом замерла, явно представляя происходящее. А затем захохотала так задорно, что я не смогла ее не поддержать. Смеялись мы долго, до слез, а когда пришли в себя, то увидели, что выглядеть мы стали лучше, моложе что ли. Но обсудить это не успели, потому что услышали голос, детский голос: «Маша, Маша»!

– Мелкий! Это – мелкий! Леша, Леша!

Мы бросились в лес на голос мальчика. Зареванный, он бежал к нам навстречу, но, увидев старуху, затормозил и даже стал искать пути отхода. Мэри села на землю и опять зарыдала. Я попыталась исправить ситуацию.

– А меня ты помнишь? Я мимо скамейки проходила!

Леша отрицательно покачал головой, не обращая на меня никого внимания. Его больше занимала плачущая старуха.

– Да. Это Маша. – подтвердила я его сомнения.

– А чего она такая?

– Ты избушку на курьих ножках видел?

– Да.

– Там ее заколдовали.

Леша подошел ближе, разглядывая старуху. Мэри кулачками постаралась вытереть потоки слез и взять себя в руки.

– Я это! Я! Мелкий, узнай меня! Я и так не знаю, что делать? Из меня старуху сделали.

Мэри снова зарыдала. Леша бросился к ней на шею. Я, честно говоря, тоже прослезилась. Но моя сентиментальность была недолгой. Тут же вспомнив, где мы находимся, я, наверное, по инерции, посмотрела на часы. И тоже села. Ералаш в моей голове набирал обороты. Значит так! С того времени как я должна была встретиться с Глашкой прошел час? Как так? Я постучала по часам, приложила к уху. Идут! Так где же мы?

– И где все остальные? – но это я уже произнесла вслух.

– Кирилл! Я же видела его! Он точно здесь! Не будем его искать! Как я ему покажусь такой!

Из Мэри опять извергся водопад.

– Ну, знаешь, дорогая, во—первых, всегда надо держаться вместе в незнакомой местности, а во—вторых, кончай рыдать! Мы же выяснили, как это влияет на внешний вид!

– Да, да.

Мэри быстро смахнула остатки слез и уставилась на меня, как на гуру. Ха—ха! Кроме бардака, который исполнял чечетку в моей голове, я ей ничего не могла предложить.

– Надо искать остальных!

Решительное заявление Леши вывело меня из замешательства.

– Правильно.

– И что потом?

Маша смотрела вопросительно. Жалость мне придала уверенности. Я встала в позу Наполеона.

– Вот тогда вместе и решим.

– Правильно!

Поддержка со стороны Леши меня тоже подбодрила. Когда принимаешь четкое решение, всегда становится легче. Легкий шелест за спиной заставил нас обернуться. Мы вздрогнули от неожиданности. На тропинке увидели странного толстого человека в коричневой, а может просто грязной, длинной до пят рубахе. Его полное лицо с большими голубыми глазами выражало полное добродушие и радость. Местный житель?! В первое мгновение хотелось броситься к нему с расспросами, но непонятное чувство тревоги не дало радоваться его появлению. Первым пришел в себя Леша.

– Скажите, до дороги далеко?

– Здравствуйте, – ответил толстяк.

Что—то внутри меня не желало ему здоровья

– Да. Извините. Здравствуйте. Где мы находимся, не подскажете? – продолжал Леша.

– Здесь.

– Да, понятно, а вы нам не поможете найти дорогу?

– Конечно.

– Спасибо. А то мы заблудились.

Человек кивком головы приглашает нас за собой в глубь леса. Мы переглядываемся, но все же идем за ним, долго продираясь сквозь кусты и, наконец, выходим на небольшую полянку. Человек в нерешительности оглядывается по сторонам. Меня просто распирает возмущение. Уж лучше бы пошли искать ребят.