Вот появился улыбающийся Гагарин (сами знаете, какая у него завораживающая улыбка) в сопровождении также широко улыбающихся Сергея Павловича Королёва и президента Академии наук СССР Мстислава Всеволодовича Келдыша.
Вместе с ними на трибуне мы впервые увидели первую группу ещё не летавших космонавтов. Тогда мы ещё не знали их в лицо, но все они были молоды и красивы. Все улыбались. Вообще, я бы сказал, что здесь было не море людей, а море счастливых улыбок, так хорошо передающих радостное состояние людей.
Сергей Павлович в отеческой манере поздравил Юрия Алексеевича с успешным полётом, сказал о космонавте много хороших слов, а также поздравил и поблагодарил коллектив предприятия за самоотверженную работу и блестящий успех.
Выступивший Юрий Гагарин так же поблагодарил создателей замечательного корабля “Восток” и сказал (я постараюсь передать главный и красивый смысл), что ему удалось совершить этот полёт благодаря труду инженеров и рабочих, находящихся перед ним, что на самом деле это их труд создал успех, на вершине которого ему посчастливилось оказаться.
Сказал хорошо, очень искренне, даже как бы слегка извиняясь перед присутствовавшими. Он также рассказал о некоторых деталях полёта и о глубоком впечатлении при виде красоты нашей Земли из космоса. Были и другие выступления, все взволнованные и добрые.
“Отныне дорога в космос открыта!” – так образно и пророчески сказал на этом же митинге Сергей Павлович Королёв…
И вот ещё что важно: пройдя торжественные награжденья, приёмы и застолья, исключительное внимание на самом высшем уровне и всеобщее обожание, Юрий Гагарин не утратил своих лучших человеческих качеств, не заболел "звёздной болезнью". Он остался навсегда таким, каким был на той первой встрече".
8. После подвига
Космический полёт – это испытание, исследование. Это – подвиг. Награда – всенародная слава, почёт, высокие звания.
Но полёт – это момент в жизни, а как она сложится дальше, каким будет сам герой и что удастся ему совершить после подвига?
Об этом начнёт свой рассказ Эдуард Буйновский, которому довелось не только быть участником запуска первого человека в Космос, но и общаться с Юрием Гагариным и его коллегами после полёта в космос.
"В феврале 1961 года на площадке № 2 тогдашнего полигона в Тюратаме начиналась подготовка к летным испытаниям боевой ракеты Р-9 (изделия 8К75). Для отработки и подготовки к пуску системы управления этой новой, современной по тем временам ракеты на полигон прибыли разработчики и испытатели нашего института во главе с самим Николаем Алексеевичем Пилюгиным.
В этом коллективе был и я, военный представитель, личной печатью которого были опечатаны бортовые приборы системы управления этой ракеты и все блоки и стойки ее наземного оборудования. Хотя и молодой лейтенант, но ответственность на мне лежала большая. Ни одно техническое решение, ни одно вскрытие бортовых приборов или наземной аппаратуры на полигоне не должно было проходить без моего участия, без моего разрешения.
Дни и ночи напролет трудились мы в монтажно-испытательном корпусе (МИКе), отрабатывая «до звона» новую ракету и ее систему управления. Прекрасный, творчески насыщенным был этот период нашей работы! А работы хватало всем – и разработчикам, и испытателям от промышленности, и офицерам – испытателям от полигона, и нам – военпредам, представляющим интересы Министерства обороны. Работами руководили лично Королев и Пилюгин.
В те времена МИК был один на весь полигон и на его территории проводились одновременно работы по нескольким направлениям – здесь и боевые ракеты, и носители, и космические аппараты, на которых запускались собачки и манекены в порядке подготовки к запуску человека в космос.
Ближе к апрелю здесь все чаще стал появляться небольшой отряд молодых летчиков – офицеров ВВС. Все молодые, симпатичные, одинакового роста, одеты в новую, хорошо подогнанную форму. Держались они тесной группой, видно было, что им всё здесь в новинку и ничего нет общего с любимыми ими самолетами. Как правило, их сопровождал сам Сергей Павлович, что-то им объяснял, показывал. Мы, хотя и были «под завязку» заняты своими делами, но все же догадывались: что-то готовится, наверно, скоро и человек полетит в космос.
Пуск нашей ракеты прошел не очень удачно – она ушла со старта, отработала первая ступень, а вот двигатель второй ступени при его запуске взорвался.
Оказывается, за нашим пуском внимательно следила эта группа летчиков и, как нам рассказывали, их очень интересовало, почему взорвался двигатель и как это может сказаться на предстоящем старте космического корабля «Восток». Разъяснили, что это совсем разные ракеты и у них нет никаких оснований для беспокойства.
Где-то, в первых числах апреля из Москвы пришла команда от начальства: меня назначили ответственным за систему управления ракеты-носителя, той самой, которая должна вывести корабль «Восток» на орбиту. Так я из наблюдателя превратился в непосредственного участника этого исторического, как потом выяснилось, события.
И вот наступило утро 12 апреля. День был отличный – тепло, солнышко греет, тюльпаны рвутся на волю сквозь еще замерзшую земную корку. Настроение у всех какое-то праздничное, приподнятое, хотя все – народ опытный и знают, что не всякий пуск у нас заканчивался успешно. Но никто не хотел об этом даже и думать. И как в подтверждение этому, начальство полигона (думаю с подачи Королева) решило в этот раз не эвакуировать в безопасную зону испытателей и жителей второй площадки, что обычно делалось перед каждым пуском.
Помнится, все, кто не был задействован в работе на старте, расположились на краю песчаного карьера, откуда хорошо просматривалась ракета на старте.
Думаю, не только я, но и все присутствующие не прониклись еще историческим величием этого момента, ибо для создателей и испытателей ракетной техники это был практически обычный запуск очередной ракеты…
Знаменитое гагаринское «Поехали!», выход на орбиту корабля, невесомость, человек в космосе, возвращение на землю – все это тысячекратно и до деталей отражалось и в воспоминаниях участников, в стихах и песнях, на экранах телевизоров. Вроде бы ничего нового здесь и не скажешь. Буквально два слова о моих личных ощущениях и восприятиях этого события.
После старта ракеты все во главе с Сергеем Павловичем бросились в помещение, откуда после выхода на орбиту космического корабля должна быть установлена связь с Гагариным. Тогда все это оборудование располагалось в бараке, половина которого была оборудована под гостиницу, где я и проживал. Мы, молодежь, дождались приезда автобуса с уже знакомой нам группой летчиков и, когда кто-то крикнул «Вон Титов – дублер Гагарина! Качаем его!», мы дружно подхватили заробевшего старшего лейтенанта на руки и стали подбрасывать его в небо. Помнится, это первое проявление народной любви очень смутило молодого Германа Титова.
А в этот момент Сергей Павлович вёл диалог с Юрием Алексеевичем и никто в мире еще не знал об этом знаменательном событии. До сих пор помню, в какой именно миг я прочувствовал всю историческую значимость происшедшего.
Это был момент, когда Левитан торжественно объявил: «Впервые в мире… советский человек… Майор Юрий Алексеевич Гагарин…».
«Как же так? – думал я – ведь час назад он был всего лишь старшим лейтенантом!». И вот тут до меня дошло – наш, советский человек в космосе!!!
Как-то так получилось, что это событие имело для меня, прямо скажем, неожиданное продолжение. Ровно через два года после полета Гагарина я был зачислен во 2-ой отряд слушателей – космонавтов. Событие, скажу я вам, по тем временам из ряда вон выходящее: инженер – лейтенант, до мозга костей ракетчик вдруг попадает в элитный отряд летчиков – космонавтов! И это ведь было еще в те времена, когда в космосе побывало всего лишь четыре человека: Гагарин, Титов, Николаев и Попович…
