— Рихард, перестань. Он мой друг.

Рихард хмыкнул и уселся на пол прямо рядом с моим креслом. Мишель тут же потопал к папе и стал что-то ему лопотать и тыкать в него машинкой.

— Раз уж все в сборе нам нужно кое-что обсудить — решительно сказала я.

— Ты расскажешь про последнюю подсказку, что получила? — спросил Себ.

— Да. И это тоже. Просто последний раз Магический Грааль заявил, что я не достаточно думаю над его подсказками. Поэтому предлагаю устроить мозговой штурм, — ответила я.

— Штурм? Мозги? Нда. Необычно. Я уже так и представил, как мозг марширует на крепость. Забавное сочетание, — хмыкнул как всегда веселый Габби.

— Габби, пожалуйста. Давай ты отвлечёшься от марширующих мозгов и поможешь нам. Употреби свои мозги в нужное русло. Дело серьезное, — гневно фыркнула я на брата, но это произвело противоположный эффект.

— Клари, вот не надо так! Теперь я представил, как мозг в лодке сплавляется по руслу реки, — и этот шут гороховый расхохотался.

— Габбриэль, хватит — спокойно сказал Рихард, и у него получилось заткнуть неугомонного братца.

Я подробно рассказала о последней подсказке и в комнате воцарилась тишина.

— Я понимаю теперь, почему тебе было так не по себе рядом с той картиной. Легенда о Лоте странная. И все картины по этому сюжету вызывают двоякое чувство, — протянул Себ.

— Это когда две дочери решили соблазнить старика отца? — спросил Акке.

— Этому предшествовала долгая история. И все не так категорично. Они спасались из города, из которого то ли были изгнаны, то ли сами ушли и были свидетелями падения метеорита, — пояснил подростку Артур.

— Метеорита? — оживилась я.

— Да. Довольно большой, так как он не сгорел, а долетел до самой земли. Правда, падения всё же не было. И он взорвался над двумя городами — Содомом и Гоморой, — ответил Артур.

— А как определили то, что он не упал? — не понял Акке, да и я тоже.

— Не было кратера на месте взрыва, что говорит о том, что он не достиг поверхности, — продолжил терпеливо пояснять Артур.

— Да. Я читала про Тунгусский метеорит. Он тоже не достиг поверхности. Там тоже не было кратера и сам метеорит так и не нашли, — вспомнила я, как одно время читала про это в интернете.

— Тунгусский? Это где? — спросил Акке.

— Э-э-э… В славянских землях, — понятия не имею где он там упал, и когда тоже не помню.

— Я напишу Александру. Пускай обеспокоится, — неожиданно кивнул Рихард на мои слова.

— Так что там с Лотом? — не унимался Акке.

— На их глазах с неба падает метеорит и взрывается. Жар при этом страшный. Люди сгорают за секунды, остается только пепел, песок плавится в стекло, стены рушатся. Катастрофа глобального масштаба задевает большую территорию. Они свидетели этого. Поневоле в голове у тебя от шока все смешается, — продолжил объяснять Артур.

— Там еще мать погибла при бегстве. Не успела убежать. Они спаслись в пещере и находились уже далеко от эпицентра взрыва, — вставил свою реплику Себ.

— Вот они и решили, что последние живые люди на земле. И решили таким образом продолжить род людской. Это вполне логично, — кивнул Артур.

— Давайте отвлечемся от Лота и вернемся к Граалю. Я уверена, что каждый из вас думал, где это может быть. Версии? Какие горы? — сказал я то, что волновало меня прежде всего.

Все молчали, пока Рихард не сказал.

— Да, я размышлял и пришел к мысли что, скорее всего это Пиренеи.

— Что? Почему? — завопили все на разные голоса.

— Вы вспомните, с чего все началось? С числа двенадцать. Зевс один из двенадцати богов Олимпа породил непутевого сына Геракла, который за двенадцать лет совершил двенадцать безумств. Именно одно из этих безумств и привело к тому, что Пиренеи были так названы, — сказал Рихард.

— Лимон указывает на это безумство, — кивнул Себ, вспомнив, как и я, наш разговор с Фредериком Лейтоном тогда в музее, и его картину «В саду Гесперид».

— Да, но как-то недостаточно этого, — засомневался Акке.

— Если взглянуть на карту гор, то по форме они напоминают след от подошвы улитки. Что сочетается с другой подсказкой, — продолжил Рихард.

— Что за подошва улитки? — Акке пожал плечами в недоумении.

— Ну, след. Узкий и постепенно расширяющийся. Как у улитки или слизня, когда он ползет, — ответил герцог.

— Нет. Этого по-прежнему мало, — проявил скепсис подросток.

— Кстати я проанализировал всех переселенцев, связанных с Граалем. Они все появлялись в непосредственной близости от Пиренейских гор. Да и Клари выбросило не у нее в славянских землях под крылышко к Александру, а именно в Лютеции, — продолжил Рихард.

— Пиренеи — уникальные горы, там практически нет озер, как например, в Альпах, но зато много цирков, — протянул Себ.

— Цирк? Это где выступают животные и акробаты? — спросила я.

— Животные? Нет. У нас животные нигде не выступают. Было одно время, когда в бродячих труппах были животные, но это уже давно запрещено. А цирком называется долина, окруженная полукруглым склоном скал. Типа арены, — пояснил для меня Себ.

— Цирк Гаварни, самый известный в Пиренеях. О нем многие писали. Даже вот писатель Гюго. Его последний роман я дам тебе почитать. А приедем в Лютецию обязательно с ним нужно познакомиться. Он молодой, но будет популярен — оживился Габби.

— Давайте вернемся к горам, — попросила я.

— Допустим, что это и в самом деле Пиренеи. Тогда нам нужно найти там замок на скале и всё? — оживился Габби.

— Не все так просто. В Пиренеях много замков. Я с ходу могу назвать штук пять. Например, замок Гаваудум. Он расположен на скалистом выступе, по форме напоминает многоугольник, — начал перечислять Рихард.

— Я был в замке Монтанер. Это Атлантическая часть Пиренеи. Он создан из красных кирпичей. Ничего в нем примечательного. Замок как замок, — вставил Артур.

— Мы были в замке Беллок, когда еще учились в старшей школе. Он серый такой и у него семь башен, — задумчиво протянул Себ.

— Еще был замок Маувезин. Это Верхние Пиринеи. Там высокие крепостные валы. И много оборонительных механизмов, — присоединился Габби.

— Это мы вспомнили только те, в которых сами были. Но судя по карте их больше. И думаю, что подсказки, указывающей на конкретное место, у нас пока нет, — покачал головой Рихард.

— Хорошо. А что такое яйцо? — вновь спросил Акке.

— Мне тут в связи с новой подсказкой пришел в голову старый миф. Чаще всего при захоронении в пещерах вход в нее заваливали камнем похожим на яйцо. Его даже стесывали, чтобы он напоминал его, — внес свой вклад Артур.

— Такой камень назывался голел. Он по весу должен быть таким, чтобы три нески без помощи магии могли его сдвинуть. И такая форма предназначена для того, чтобы его можно было откатить, — вмешался Себ.

— У нас только Клари. Нам обязательно искать еще двух? — спросил Акке недовольно, и все расхохотались.

Акке, безусловно, развитый мальчик, но все же по-прежнему остается ребенком.

— Лично мне это видится следующим образом. В январе мы должны быть в замке, расположенном где-то на скалах в Пиренеях. Дождаться наступления сумерек и активировать заклинание молнии. В этот момент она, по всей видимости, осветит яйцеобразный камень, который заваливает вход в пещеру, — подвел итог Рихард.

— А плащ? — вспомнил Акке.

— Думаю, что в пещере, или в самом замке будет еще немало отсылок и к плащу, и к лимону, и к улитке. И не стоит забывать, что у нас по-прежнему не хватает подсказок, — ответил Рихард.

— Нам осталось найти всего две подсказки?

И столько радости и оптимизма было в этом возгласе подростка, что все невольно рассмеялись.

Глава 16.

«Леда и Лебедь» Джамбеттино Чиньяроли

Данте Габриэль Риссетти, вероятно, представит, что судьба Трои решилась уже в тот миг, когда Парис воспылал страстью к Елене; Йейтс предпочтет мгновение, когда Леда сплетается с богом, принявшим образ лебедя. Вторая история, связанная с первой, — о возвращении.