– Моё имя Раико, – представилась мать семейства, – И я не знаю никого, кто мог бы мне помочь! А ваш процесс над Вигваллой был…

– Идёмте в наш кабинет, – негромко предложил Валентино. Я выкатила глаза. Неужели мы, в прошлый раз ютившиеся в кабинке библиотеки, сегодня будем чинно восседать в собственном кабинете?

– В прошлый раз мы были без клиентов, – словно прочтя мои мысли, сообщил Вэл, открывая отсек на ничем не примечательной стене. Изнутри повеяло Антарктидой, и я поёжилась.

– Прошу прощения, – когти Валентино забегали по панели климат-контроля, – Я слишком долго жил здесь один… Так комфортнее?

– Более чем. Прошу вас, дело не терпит отлагательств! – снова затараторила Раико, едва дверь закрылась.

– Разумеется. Мы слушаем, – Валентино пододвинул гостье нечто, похожее на подушечку в форме фрисби.

Я, тонким женским чутьём поняв, что это было единственное место для сидения, и оценив Арараты из коробок у стен, снова устроилась на хвосте напарника:

– Прошу, расскажите нам, что произошло, мы сделаем всё возможное, чтобы помочь.

То, что я услышала следом, заставило меня проснуться окончательно, когда я поняла, что наша гостья не шутит.

Шифсы, будучи одной из развивающихся рас, освоивших космос не так давно, отыскали поистине варварский способ заработка. Мясо шифсов является редким деликатесом, но охотиться на них стало запрещено с тех пор, как представители этой расы доказали наличие высших когнитивных способностей, пройдя одобренный Ассоциацией тест.

– Муж был болен, – тем временем причитала Раико, от волнения совершающая моющие движения у серого носа, – Я говорила ему, что мы выдержим, ничего страшного, но он… Хнык… Хотел для детей лучшего будущего. Мы жили в нищете, и эти деньги за его… Его… мясо…

– Он уже успел себя продать? – холодная волна, прошедшая по моей коже, не имела никакого отношения к излюбленной температуре Вэла.

– Да, всё так.

– Тогда нужно поторопиться и отменить сделку!

– Кармен, – Валентино сложил лапы на груди, – Деньги перечисляются на указанный счёт после того, как мясо проходит контроль качества. Жаль, но мы уже ничем не можем помочь.

Я снова взглянула на Раико. Толпящиеся в моём горле слова были не в состоянии исправить ситуацию.

Что я должна была сделать? Выслушать? Принять жалобу? Почему существа, освоившие бескрайний космос, ещё были способны на подобную дикость?!

– Я понимаю, – тихо произнесла наша клиентка, сложив передние лапки на животе, – Понимаю, что вы не воскресите моего мужа, и что я должна быть благодарна за то, что нам хорошо заплатили, но… Я бы хотела… похоронить его или то, что осталось. Поэтому я тороплюсь, иначе его останки могут…

«Выбросить». Это липкое слово повисло где-то над нами, бестолково колыхаясь в потоках едва нагревшегося воздуха.

– Раз так, – я решительно вскочила, – Время не терпит. Есть адрес?

– Это на планете Марурун, – засуетилась пушистая дама.

– Значит, туда мы и направимся. А Вы ждите нас здесь.

– Я передам координаты, – шифса обернулась к Валентино и я поняла, что данные перекочевали к моему напарнику через локальную сеть (мне пока такую игрушку завести не разрешили).

– Минутку, – едва мы вышли за дверь, попросил Вэл, снова возясь с приборной панелью, – Всё, теперь можем идти.

– А что ты сделал? – поинтересовалась я, тщетно пытаясь рассмотреть кабинет сквозь стену, снова ставшую непрозрачной.

– Угощение и пару игрушек для малышей.

– Ого, а ты у нас заботливый, – толкнула напарника локтем в бок я.

– Ничего удивительного. Именно самцы гиангов заботятся о потомстве.

– Такие брутальные няни?

– Да, если хочешь.

– И это просто инстинкт?

– Именно.

– Ну да, ну да, – закатила глаза я, – Тебя так пугает, если я узнаю, что у великого Валентино есть чувства?

Он выдержал ни с чем несравнимую паузу и, наконец, произнёс:

– Не особенно.

– Ладно, проехали, – решила закончить пытку я, – Погнали лучше на этот Марун или как там его.

– Марурун. Планета расы эсхатонгов.

Эсхатонги, да? Я мысленно пролистала конспекты. Развитая раса, профессиональные терраформеры, но, как видно, с определённой тягой к экзотическим деликатесам.

Нет, лучше я не буду думать о мясе и муже Раико.

– Никак не могу решить, докладывать ли Квату о нашей вылазке, – поделился со мной Валентино, когда мы шли к нужному транспортному узлу, издалека напоминающему несколько облагороженную трещину в стене. Я уже была в курсе, что разработка Первейших значительно упростила межпланетные путешествия, поскольку имела неосторожность спросить «А что, звездолёты уже не в моде?» и получила в ответ долгую паузу, свидетельствующую о моей умственной отсталости.

– А что мы ему скажем? Просто выбрались за…

– Объедками.

– Вэл! Я не хотела, чтобы это прозвучало настолько грубо!

– Толерантность – слабость вашего вида, – повернулись ко мне жемчужно-белые буркала, – Ваше неумение называть вещи своими именами вечно превращается в проблемы.

– Кажется, ты путаешь толерантность с деликатностью, – решила возразить я.

– Для меня это всё равно что синонимы.

Я поджала губы. Знаю, Валентино старше и опытнее меня, но разве толерантность это плохо? Неужели это неправильно: щадить чувства других и воздерживаться от осуждения образа жизни, отличного от твоего собственного?

Хотя, если прислушаться к самой себе, именно это я сейчас и делаю: осуждаю эсхатонгов. Почему, спрашивается? Из-за истории жены их «продукта»? Это была честная сделка, добровольная и достойно оплаченная, если такому феномену вообще возможно подыскать достойную цену.

И всё же.

И всё же…

Я положила руку на шерстистое плечо:

– Вэл.

– Да?

– Ты многое видел и знаешь. Но неужели ты с лёгкостью смиряешься с тем, что кажется неправильным, жутким и несправедливым?

– Нет, – на этот раз он не задумался над ответом, – Вот почему я не образец толерантности.

Я замолкла, мысленно сверяясь с собственными моральными границами. И я стану такой?..

– В любом случае, – тяжёлая когтистая лапа легла мне на голову, – Это наша работа. Неважно, насколько она нравится, мы должны добиваться справедливости по мере наших сил и возможностей. Я – разум, а ты – чувства, Кармен. Помнишь?

Мой недопёс сейчас что, толкнул вдохновляющую речь? Признаться, это было мило с его стороны.

– А теперь идём к порталу, – вернулась на исходную позицию передняя конечность, – Просто шагни вперёд и не пугайся. Марурун находится в другом рукаве Млечного пути, так что может возникнуть ощущение свободного падения, но это вызвано работой расщепителя и абсолютно нормально.

– О, расщепитель, прямо сразу полегчало, – нервно улыбнулась я, глядя на колеблющееся энергетическое поле.

– Правда? – явно не понял сарказма мой напарник.

Так или иначе, а шаг я сделала.

По ощущениям Валентино не угадал: моё тело прилежно докладывало, что пищевод оборвался где-то в районе горла и шмякнулся прямо в пятки.

Правда, уже в следующую секунду я поняла, что выжила и даже стою на твёрдой поверхности.

Да ещё и на другой планете!

Стоп. А я разве не должна задыхаться, вспучиваться или сплющиваться от неподходящих для меня условий?

– Марурун очень близок к Земле по условиям, разве что кислорода больше, – в который раз чудесным образом прочёл мои мысли Валентино, – Может разболеться голова, но это позже.

– А, поняла, – я титаническим усилием заставила себя не рассматривать с открытым ртом необычайно высокие шпили, словно выточенные из кости.

– Эсхатонги их выращивают.

– Кого? – не поняла я.

– Дома. Это колонии живых организмов, точнее, то, что от них осталось, экзоскелеты на основе углерода. Если присмотришься, увидишь, что верхушки другого цве…

– Вэл, – перебила напарника я, – Мы здесь не на экскурсии. Раико рассчитывает на нас! Пожалуйста, скажи, куда идти.

Кажется, Валентино удивился, но согласно замер, сверяясь с координатами: