— В добрый путь, мелиссэ, — Мастер помог жене сесть верхом и, оглядев место стоянки, запрыгнул на спину Руйвэ.

Степной простор стелился перед путниками пёстрым ковром разнотравья, далеко впереди сливаясь с синевой садов Валмара, но до города ещё предстояло доехать…

***

Дорога больше не вилась меж древесных кущ, став ровной, словно летящая вдаль стрела. Из серебристо-зелёных волн ковыля то и дело взлетали потревоженные перестуком копыт пичужки, в зарослях котовника и донника сновали трудолюбивые пчелы, а на горизонте в светлой дымке виднелись очертания Валмара.

И чем ближе путники подъезжали к столице, тем Атаринкэ видел больше отличий от Тириона: город широко раскинулся предместьями и пока ещё призрачные силуэты зданий словно бы плыли над зеленью садов. Здесь строения надёжно защищали эльдар от яркого света и зноя, о чём свидетельствовали многочисленные террасы, плоские крыши домов и улицы, уступами поднимавшиеся к вершине холма.

Оглянувшись назад, Морьо заметил, как восхищенно распахнул глаза младший, завидев в золотом мареве сердце Благого края, и порадовался за братишку: у Курьо здесь сложится особая история. От наследников Фэанаро ждут, что они раскроют свои многочисленные таланты и покажут истинное мастерство — тут-то донельзя увлечённый отцовской работой Атаринкэ и покажет себя…

Чем ближе к Валмару они подъезжали, тем больше Карнистир завидовал светловолосому брату: Тьелкормо жар Лаурелина не страшен, в отличие от Тёмного, которому к этому времени изрядно напекло голову. А ещё собирались вдвоем покорять Древо! «Всё равно напрошусь», — Морьо упрямо прикусил губу.

Валмар становился всё ближе, и Макалаурэ мечтательно заулыбался: среди буйной зелени садов уже виднелись нестерпимо яркие струи больших и малых фонтанов, а музыка бесчисленных колоколов и колокольчиков ласкала слух менестреля. Крона Древ теперь закрывала всё небо, а на цветущую Лаурелин нельзя было взглянуть. Из-за этого дорога оставалась пустынной - большинство жителей попряталось от полуденного зноя. Сам Валмар продолжал парить над окрестностями - его ажурные башни и тонкие шпили всё выше вздымались над головами путешественников, слепя глаза позолотой крыш.

Любуясь великолепием Валмара, Нэрданель старалась не отставать от мужа и детей. Нисколько не страдая от жары, Истарнэ не прочь была бы прогуляться пешком, но вспомнив, что наследников Финвэ пригласили в Валмар для работы, нолдиэ решила, что прогулка может и немного подождать. Перед мысленным взглядом мастерицы уже возникли образы величественных статуй валар, которые Нэрданель собралась изваять в самое ближайшее время.

Время для въезда в Валмар было выбрано самое неподходящее. Ярчайшее цветение Лаурелин слепило глаза не только Тьелкормо: он заметил, как щурится Морьо, на бледных щеках которого проступили резкие пятна румянца. Придержав Рингвэ, Турко подождал отставших от него младших и протянул флягу:

— Держите. Можно не только пить, но и ополоснуть лица водой.

— Мальчики, наденьте плащи! Они защитят вас от яркого света и жара Лаурэлин, — заботливо напомнила Нэрданель. — Мелиндо, нам с тобой это тоже не помешает.

— Да, ты права, мелиссэ, — Фэанаро и сам был не рад, что они припозднились с утренней трапезой и въезжают в город много позже часа смешения света. Мастер остановил Руйвэ и, достав из чересседельной сумки свёрнутые накидки, раздал родным.

Морьо гордо отказался пить первым и дождался своей очереди после Курьо - к счастью, флягу сделали так, чтобы вода в ней всегда оставалась холодной.

— Атто, нам придётся работать по ночам! Мне кажется, здесь вся жизнь начинается только вечером.

— Осталось всего ничего - мы уже на окраине Валмара, — Фэанаро ободряюще похлопал сыновей по плечам, кивнув на тенистую аллею, чья увитая лианами арка виднелась совсем близко от путешественников. Пыльная дорога ныряла в её глубь, откуда веяло живительной прохладой и доносился нежный перезвон ветряных колокольчиков, которые висели здесь повсюду.

Атаринкэ не особо страдал от жары, но и его начала донимать полуденная духота. Кругом тянулись сады, в глубине которых таились белокаменные строения. Пригород казался вымершим, но эльфёнок старался держаться в седле как можно прямей, ощущая на себе чьи-то настороженные взгляды.

«Едешь как король», — уважительно шепнул Карнистир младшему. Он уже был готов во всеуслышание объявить Атаринкэ героем дня… Но атто указал на глубокую тень под аркой, и юного нолдо как ветром сдуло - Морьо немедленно направил туда коня, почти сразу почувствовав, как под тёмно-изумрудным куполом из густой листвы его окутывает долгожданная прохлада.

Жара от сияния Лаурелин становилась всё сильнее. От неё не спасал даже плащ, который дал атто, и Кано с облегчением вздохнул, вслед за родителями оказавшись в тени высокой ажурной арки. В сплетении лиан пестрели соцветия орхидей, вокруг которых вились разноцветные крохотные колибри, а лёгкий ветерок дарил путников прохладой…

***

Въехав под своды зелёного тоннеля, Тьелкормо с облегчением скинул с головы капюшон плаща и направил серого к ближайшей чаше фонтана. Спешившись, дал напиться Рингвэ и с наслаждением ополоснул лицо. Жара, как у отца в кузнице! Хорошо, что дальше путь к дворцу Ингвэ лежал по тенистой аллее, на которой могли спокойно разъехаться три всадника в одну и три - в другую сторону. Полуденную тишину нарушал лишь мелодичный перезвон ветряных колокольчиков и больших колоколов в звонницах, в чью мелодию исподволь вплеталась тема журчавшей в многочисленных фонтанах воды. Не было слышно ни стука молотов, ни прочих, столь привычных уху тирионских жителей звуков из мастерских - всё спало в благостной дрёме.

Нэрданель спешилась вслед за Тьелкормо. Дав Ласточке вдоволь напиться из нефритовой чаши фонтана, подставила руки под струйки холодной воды и с удовольствием умылась, а Фэанаро залюбовался блеском капель, попавших ей на волосы…

***

Атто с младшими братьями покинули пышное празднество, когда Нельо и сам собирался последовать за ними: впереди ждало путешествие в Валмар. Однако, в тот самый миг, когда Майтимо попрощался с дедом, к племяннику подошёл Нолофинвэ и обратился с необычной просьбой. Никогда прежде не приходилось старшему наследнику Искусного Мастера создавать ювелирные украшения, да и не обладал он, как ему казалось, талантом к этому делу, но отказать дяде Майтимо не смог.

Несколько часов кряду Нельо старательно воплощал в жизнь идеи, представленные в эскизах Нолофинвэ. Неожиданно для себя увлёкшись работой, Майтимо не задумывался о том, насколько, должно быть, далеко уже уехали его родные.

Когда работа была завершена, и счастливому дядюшке были вручены два венца белого золота в виде переплетённых лоз, листья которых украшали, подобно трём каплям росы, красиво ограненные сияющие камни, Нельо откланялся и наконец-то покинул Тирион, надеясь нагнать родных. Однако, времени за работой он провёл куда больше, чем предполагал, и весь путь до Валмара ему пришлось проделать в гордом одиночестве.

Заметив в глубине аллеи, ведущей ко дворцу Ингвэ, знакомые фигуры, Нельо хотел окликнуть отца или кого-нибудь из братьев, но решил приятно удивить родных. Надвинув капюшон так, чтобы сразу нельзя было понять, кто под ним скрывается, Майтимо направил скакуна в сторону семейства…

Курьо в это время разглядывал тонкий резной орнамент, которым была покрыта стойка арки, любуясь работой неизвестного мастера. Едва оказавшись в тени, Атаринкэ почти сразу услышал, как звонко журчит в фонтане вода, и слез с лошади возле старшего брата, который поил Рингвэ.