Фэанаро с сыновьями сложили поклажу с лошадей в одну кучу, и уставшие животные получили от Тьелкормо по куску лембаса и паре яблок. Долгий день подходил к концу - золотистое сияние Лаурелина угасало. Высоко в небесах было видно, как нижние бутоны на Древе начали закрываться, а с ветвей капает драгоценный сок.

Светлый тщательно растёр уставшую кобылу матери, отпустил лошадь пастись, а из поклажи вытащил блюдо для фруктов. Нэрданель тут же занялась мытьем плодов, и Тьелкормо, заметив, что его помощь больше не требуется, достал из сумки моток тонкой верёвки с крючками. Скрылся за густым ивняком, выискивая место для рыбалки подальше от шумной стоянки.

Атаринкэ хотел было увязаться за старшим братом, но усталость взяла своё, и он, устроившись на одном из поданных аммэ плащей, завернулся в тёплую ткань и погрузился в мир грёз. Всё-таки хорошо, что атто согласился помочь ваниар, - столько впечатлений всего за один день! И это они ещё не добрались до города, где предстоит работать…

Нэрданель погладила младшего сына по голове и, поцеловав в щеку, пожелала добрых снов. Расстелила покрывало и для Морьо, который в душе досадовал, что звёздные яблоки с прочими сладостями как бы невзначай отдают ему: “Не маленький уже, нужно делить поровну!” Впрочем, блюдо было так усыпано богатыми дарами, что досталось всем.

Когда остатки пиршества были убраны, а родители повели у костра неторопливую беседу с Кано, Морьо тихонько потянулся осанвэ к старшему: “Турко, ты где? Можно с тобой?..”

“Если мне рыбу распугаешь, сам станешь наживкой,” — осанвэ ответил младшему Тьелко, добавив красочный образ болтавшегося на крючке Темного, украшенного громадным розовым пером, однако приходить не запретил. Наживив бабочку на крючок с пером, забросил в воду. Хорошо, что Атаринкэ не видит - уже бы пожалел насекомое.

Морьо в ответ послал красноречивый образ Светлого с крошечной рыбёшкой на крючке, которую горе-рыбак не может вытянуть из воды, но скоро уже сидел на берегу озера рядом с ехидным братом.

Шепотом попросил дать поудить - прут по дороге можно было срезать, но лесы всё равно не имелось. Тот милостиво согласился выделить пару крючков забывшему взять из дома снасти Морьо. Наживки Светлый заготовил много, начиная от цикад и заканчивая остатками мяса индейки.

— А на крючок плевал? — деловито осведомился Карнистир, придвигаясь поближе. От воды тянуло холодком, а рядом с Турко было теплее. — Знакомый тэлеро говорил, обязательно надо плюнуть. А кого надеешься поймать - мелко ж совсем?

— Они и на кусок лембаса ловить могут, не только на плевки, — фыркнул Тьелкормо, закидывая удочку в воду.

***

После разговора с родителями менестрель не лёг отдыхать, а решил вновь прогуляться у воды и полюбоваться фламинго уже при свете Телпериона. На глаза Кано попалась отмель, на которой в изобилии росли гиацинты и кувшинки, а вокруг одинокого валуна плавали карпы. Вода была настолько прозрачной, что Макалаурэ померещилось, как будто камень парит в воздухе и рыбы скользят в бездне, сверкая чешуёй ярче звёзд.

— Уплывайте отсюда, не попадайтесь на крючок Тьелко… — прошептал Макалаурэ. Раздевшись, шагнул в тёплую, как парное молоко, воду. Поплыл, досадуя, что взмахами рук приходится тревожить гладь, схожую с зеркалом из расплавленного серебра…

— Ты бы уже отдохнул, торонья, — недовольно буркнул Тьелкормо, когда старший, вдоволь наплававшись, нашёл на берегу рыбаков. — Решил всю рыбу распугать?

— Почему же, тут слишком мелко для крупной добычи. Зачем ловить мальков да маленьких рыбёшек? Чуть дальше по берегу будет глубже, но думаю, на одной рыбке вы не остановитесь.

— Одной всех не накормишь, — пожал плечами Турко.

— Пойдём, покажу место, где водятся карпы, но мне их жаль. Пообещай много не ловить, — вздохнул менестрель.

— Так тебе будет жаль их не только жарить, но и есть. Зачем тогда ловить рыбу? — Тьелко тряхнул головой, припомнив мельтешение пёстрых койя в прозрачной воде пруда, что был жемчужиной королевского парка на вершине Туны. — Пусть живут себе и радуют взгляд. Кано, торонья, иди уже отдыхай, сами разберёмся, где и кого ловить. Не видишь, Морьо дремлет после долгой дороги? Не пойду я искать другое место…

***

Прошла четверть света Телпериона, когда Тьелкормо бесцеремонно растолкал спящего с удочкой в руках Карнистира.

— Турко, что тебе всё неймётся… всё-таки решил сменить место? — недовольно бурчал Морьо, плетясь рядом братом и почти вися на его плече.

— Нет, торон, нам хватит, — ухмыльнулся Светлый. — Я пообещал Макалаурэ не ловить слишком много.

— Покажи хоть, кого поймали…

— Погоди ты, вот не терпится! Хочешь, как в детстве нести добычу, а я должен тащить тебя? — Тьелкормо перехватил мешок с добычей поудобнее.

— А пусть бы и так, — упрямо отозвался Темный, окончательно проснувшись и усмехаясь шутке старшего. — Освобожу тебе руки и пересяду на шею…

Дойдя до стоянки, придирчиво осмотрел улов и остался доволен результатом - семья оценит их старание. Карнистир мельком взглянул в сторону спящих родителей: у амьо на губах лёгкая улыбка, отец даже во сне обнимает её одной рукой, стремясь удержать рядом.

Атаринкэ зевнул во весь рот, вынырнув из глубин сна. За спиной слышались голоса, и он навострил уши, живо узнав в препиравшихся двух старших братьев.

— Что случилось? Ваши споры даже спящего в садах Лориэна разбудят.

Углядев краем глаза добычу рыбаков, он тут же подскочил и стал рассматривать серебрящуюся в отсветах Тельпериона чешую, потом перевёл восхищенный взгляд на Тьелкормо: и как ему удается ловить рыбу и прочую живность? Да уж, воистину у каждого свое мастерство.

— Спи, Курьо, ещё рано, — шикнули братья, и Атаринкэ послушно улёгся на покрывало, почти сразу уснув - призрачному свету Телпериона сопутствовала прохлада, а подле родителей спать было теплее и спокойнее. Нет, его не тревожили залёгшие меж зарослей кустов глубокие тени, но за Светлым он решил не ходить, пусть и было ужасно интересно, куда брат опять исчез.

Морьо успел научиться чистить рыбу так, чтоб не быть по уши перемазанным в чешуе, а Тьелко вскоре вернулся с комом влажной глины и большими листьями белокопытника. Камней на берегу озера не было, поэтому Светлому пришлось использовать блюдо, на котором раньше лежали собранные родителями фрукты.

На угли отправилась плотно завернутая в листья щука, перед этим щедро посыпанная солью и сухими пряными травами. Турко тщательно обмазал листья глиной, следя, чтоб не осталось ни малейшей дырки.

На Морьо вновь опустились чары Лориэна, но он, упрямо борясь со сном, всё же насобирал хвороста в ближайшей роще и над уложенной в костёр рыбой весело запылал огонь.

Закончив с приготовлением завтрака, Тьелкормо взял блюдо и хорошенько ополоснул его от глины. Умывшись, выпрямился во весь рост и довольно улыбнулся: до часа смешения света далеко - можно и прилечь.

Непрестанно зевая, но чувствуя себя добытчиком и благодетелем, Морьо взял покрывало и крадучись подобрался к брату. Тот спал по-походному, укрывшись накидкой, и Карнистир, перетянув край на себя, угнездился рядом…