— Леонардо…

Мальчик открыл глаза. Кто-то звал его. Но лес был безлюден, как и пять минут назад. Положив маленькие ладони на выщербленную кору дуба, он вновь прижался щекой к стволу дерева.

Он любил стоять вот так, слившись с деревом, словно став его частью. Любил рассматривать крону дуба, когда запрокинешь голову, и зелёная крыша опускается на тебя, а сквозь ветви сияет солнце и небо прорывается ангельской синевой, остаётся в глазах.

— Леонардо…

Нет, кто-то точно был рядом! Мальчик осмотрелся. Некто наблюдал за ним. Высокий монах стоял в двух шагах от дуба. Капюшон закрывал его лицо, и мальчик с любопытством заглянул снизу, но увидел лишь тени.

— Вы кто?

— Я твой друг, — голос монаха был тих и текуч.

— Как этот дуб? Он тоже мой друг.

— Да. Как этот дуб, как небо, как река.

Голос незнакомца успокаивал и давал силы.

— А правда он красивый? — Мальчик погладил ствол дерева. — Я хотел бы нарисовать дуб, чтобы его красоту увидели все, чтобы сохранить её.

— Нарисуй, — согласился монах. — У тебя должно получиться.

— Правда?

— Я никогда не лгу. Скажи, что ты хотел бы получить в подарок?

Мальчик не задумался и секунды.

— Я хочу помогать красоте природы. Хочу показать всем, что вижу сам!

— Хорошо, — голос монаха обрёл новые краски. — У меня есть такой дар.

Руки монаха были тёплыми и сильными. Маленькие ладони мальчика утонули в этих руках, и он ощутил, как тысячи шипов терновника царапают кончики пальцев, как кровь наполняется светом и жаждой чего-то неведомого. Боли не было. Просто вокруг стало светлее.

Монах приподнял капюшон и поцелуем коснулся лба ребёнка со словами:

— Владей этим даром, Леонардо, и пусть мир станет прекраснее.

…Мальчик засыпал под дубом, как под сенью шатра. Образы уходили. И только улыбка дарящего все ещё хранилась в душе ребёнка. Загадочная и светлая улыбка. Он успел увидеть её, пока капюшон целиком не скрыл лицо незнакомца, который раздаёт дары детям…

Жаркий южный ветер принёс запах пустыни — сухой, пряный. Рамсес жадно втянул пустыню ноздрями и словно ощутил присутствие чужеземцев. Запахи крови и металла тревожили сердце.

Полчища врагов теснились у границ царства. Время требовало битвы. Время требовало жертв. Не посрамить память отца Сети, не погубить Египет. Эти мысли сводили Рамсеса с ума. Его войско стояло у границ в полной готовности, но силы противника были неисчислимы. Ещё никогда фараон не чувствовал себя таким слабым и нерешительным.

Рамсес посмотрел в небо, где кружила тёмная точка. Далёкая, неизвестная птица. Бог Ра в золотой ладье рассекал голубой океан. День подходил к середине. Пройдя по каменной площадке, фараон спустился по ступеням к воде. Нил нёс воды с достоинством бога. Медленно течение уносило прочь отражённое небо и птиц в нем.

«О, Амон, отец всех царей, помоги мне принять решение», — взмолился Рамсес Нилу. «О, Хонсу, ведающий временем, отсрочь момент гибели Египта…».

Всплеск воды оборвал его молитву. Солнце ласкало воды реки, узкую лодку и гребца. Стражи из гвардии фараона не шелохнулись, точно застыв. Рамсес недовольно покосился на охрану. Как они посмели пропустить чужака?!

Он удивлённо посмотрел на гребца. Тот уверенно стоял в ладье и ритмичными движениями рассекал воду, сокращая расстояние до каменного портика. Гибкое, изящное тело юноши было прикрыто лишь полосой белой ткани вокруг бёдер. Фигура казалась продолжением изукрашенной ладьи. От каждого движения под сияющей кожей напрягались мускулы, рассказывая о силе и крепости тела. Много чужеземцев повидал Рамсес: черных как ночь, жёлтых и смуглых. Но не видел людей с такой светлой кожей, словно светящихся изнутри.

С высоко поднятой головой ступил на берег нежданный гость. Ясно и спокойно посмотрел в глаза фараона. Будто само небо позволило коснуться себя. Темные косы по придворной моде обрамляли прекрасный и совершенный лик. И трудно было сказать мальчик ли это, готовый стать юношей или зрелый мужчина, всё ещё хранящий свою юность. Только тонкие шрамы на левой стороне лица выдавали в незнакомце воина.

— Кто ты? — спросил Рамсес, и сам не узнал собственного голоса.

— Ты просил совета. Я тот, кто может его тебе дать.

Голос гостя был тёплым как руки Ра, плавным, словно течение Нила, а слова звучали водой в храме Возрождающегося. Сердце фараона остановилось.

— Ты пойдёшь со своей гвардией к реке Оронт и разобьёшь лагерь, — велел юноша, а взгляд синих нездешних глаз стал серьёзным. — Если хочешь сохранить Египет. Ты будешь окружён и оставлен собственной стражей. Все покинут тебя, в ужасе бежав от смерти. Но ты победишь. На колеснице среди тысяч врагов — устоишь и спасёшь Египет. Амон окажется пред тобой и позади тебя, и защитит, поразив армию неприятеля. Будешь ты словно Ра, восходящий ранним утром. Всё это будет, если только осмелишься принять от меня дар.

Одними краешками губ юноша улыбнулся, храня в улыбке великую тайну и горькую печаль. Он протянул сверкающий широкий браслет Рамсесу. Тот был послушен и очарован гостем, позволил надеть подарок себе на правую руку.

— Лишь коснёшься моего подарка, и враг будет повержен. Силы Амон-Ра защитят тебя. Египет будет спасён.

— О, боги! Кого я должен благодарить? — с трудом проговорил фараон.

— Время, только время.

Спустившись в ладью, юноша взялся за весло, оттолкнулся от берега. Ра ласково светил ему в спину, а небо дарило синеву. Лодка скользила по глади Нила, таяла в дымке и солнечном свете.

Губы Рамсеса дрожали, но улыбка надежды коснулась их.

— Хонсу…. Египет спасён.

… искорёженная машина, прямо за поворотом.

Они проезжали мимо. Ветка времени не была просчитана, так как были совсем другие дела, но просто уехать группа уже не могла.

— Есть живые.

Как всегда, кратко доложил помощник. Алекс понимающе кивнул. Они двинулись к разбитой машине.

— Дар, позади, — Алекс одними глазами указал внутрь авто.

Отрезав ненужную мысль о приклеившемся прозвище, Пётр быстро просканировал кусок пространства. Мужчина и женщина впереди точно уже мертвы. Ауры тускнели и распадались.

— Нашу аптечку.

Вновь короткая быстрая команда и Алекс исчез из-за спины начальства. Он умел действовать безмолвно и стремительно, не теряя нужные мгновенья на пояснения.

Тот, кто остался, осторожно достал ребёнка с заднего сиденья машины. Маленькая мёртвая девочка. Жизнь едва теплилась в теле. Тонкая ниточка энергии готова была порваться.

Девочка ещё дышала, хотя в определённых ситуациях это ничего не значит. Она мертва. Пётр умел различать подобные нюансы.

— Дар, — Алекс появился внезапно, с чемоданчиком в руках. — Здесь, — прошипел он, медленно и осторожно выдыхая.

— Я знаю.

Тот, кого прозвали Дар, не обернулся, а только расправил плечи, ощущая леденящий холод, становящийся всё сильнее. От него останавливалось сердце, а ноги подгибались и не желали слушаться. Время провисало и замирало рваными линиями.

Высокий темноволосый парень на просёлочной дороге, с маленькой мёртвой девочкой на руках, краем глаза смотрел на саму Смерть. Тёмные метастазы тянулись к нему, но пока девочка была под защитой.

Руки Дара держали ребёнка и продолжали сканировать. Переломы, разрывы… и почти никаких шансов. Вызовы Смерти редко бывают ложными. А Дар прислушивался к себе, пытаясь понять, почему так остро не хочется следовать правилам. Он вглядывался в бледное личико девочки, осознавая, что она есть такое, но ответа не находил.

«Отдай», — шелестом листьев пронеслось в сознании, и одно из черных щупалец скользнуло через плечо к телу ребёнка.

— Подожди, — он сказал это одними губами, понимая, что время уходит и скоро шансов не будет совсем.