– Думаю, в его жизни всё же есть один такой человек. И кое-кто ему напомнил об этом человеке. Не видела, как он на тебя смотрел? – Кёртис ухмыльнулся. – Видимо, память об этом человеке слишком сильна, да ещё и ты вызвала воспоминания. Хотя, – продолжил он после небольшой паузы, – ты способна вызывать не только воспоминания.

Не успела Риса даже испугаться, как Кёртис прижал её к стене. Он был выше почти на целую голову, так что она смотрела на него снизу вверх. Впервые за время их знакомства она заметила, что его бровь была рассечена тонкой полоской шрама.

– Ну, что думаешь? – Кёртис наклонился к Рисе.

Он стоял так близко, что она смогла разглядеть своё отражение в его глазах. При желании даже можно было сосчитать все веснушки на его лице.

– М-мечтают ли андроиды об электроовцах?– чуть запнулась она.

Кёртис замер, смотря на неё как на умалишённую. Рот его приоткрылся в удивлении, он даже чуть подался назад.

– Что?

– Это книга такая, – ответила Риса, глядя ему в глаза. – Но я не о ней думаю, а о самом вопросе. Если мы, засыпая, считаем овец, то считают ли их во сне андроиды? Я… я не знаю, почему я сейчас об этом подумала… Наверное, я уже сама засыпаю…

Кёртис отступил от неё на пару шагов. Уголки его губ поползли вверх, и уже через мгновение он разразился смехом. Риса с облегчением выдохнула.

– Да уж, – отсмеявшись, сказал Кёртис, – ты умеешь говорить «нет». Прости, если напугал тебя, – он потрепал Рису по голове. – Сама понимаешь, джин был отменный. Ладно, не буду больше навязывать тебе своё выпившее общество. Дойдёшь сама?

– Дойду, – улыбнулась Риса.

– Тогда спокойной ночи, – Кёртис повернулся к ней спиной, и девушка увидела на его затылке татуировку. – Сообщи мне, как надумаешь.

– В смысле?

– В смысле нуждаются ли вообще андроиды во сне! – молодой человек махнул на прощание рукой. – Доброй ночи!

***

Выходные хорошими, а тем более спокойными не выдались. Клокочущая от гнева хозяйка подняла Рису ни свет ни заря. Сначала она хотела отправить Рису на осмотр к врачу с целью выявить, не симулирует ли та. Затем всё же передумала, вспомнив, что осмотр проводил супруг, а усомниться в поставленном им диагноз означало поставить под вопрос его авторитет в глазах подчинённой.

В итоге фрау Сохо, хоть и сняла на пару дней обязанность следить за близнецами, поручила Рисе выполнить массу других вещей, таких как стирка, глажка и выполнение домашних заданий. «Для этого бегать не нужно, да и руки же у тебя, в конце концов, целы».

В голове Рисы никак не укладывалось, как такой человек, как герр Сохо, мог взять в жены подобное создание. Создание же в отместку за «прогулы», едва закончился больничный, завалило девушку двойной порцией работ.

Теперь Риса с тоской смотрела в календарь, отсчитывая дни до конца октября. По истечении четырёх недель она должна была получить зарплату, и сейчас с нетерпением ожидала, как соберёт все свои вещи и помашет ручкой близнецам и их мамаше.

Постепенно приближался День Всех Святых. В канун праздника хозяйка позвала к себе Рису и, не отрываясь от экрана новенького «яблока», сообщила:

– Сегодня Хэллоуин, и дети пойдут выпрашивать сладости.

– Хорошо.

– Они обойдут весь район, пройдут все дома, и в каждом доме получат сласти и подарки.

– Хорошо.

– Твоя задача – следить за тем, чтобы они не покинули территорию нашего квартала. Не отходи от них ни на шаг, никуда не отпускай. С друзьями ли, знакомыми – везде по пятам.

«Это уже не очень хорошо», – едва слышно вздохнула Риса.

– Сегодня обещают неспокойный вечер, – медленно проговорила фрау Сохо, внимательно рассматривая что-то на экране. – Ты всё поняла?

– Да.

– Точно?

Только теперь хозяйка подняла взгляд на Рису.

– Я могу идти?

– Иди, – нарочито спокойно разрешила госпожа Сохо.

Риса покинула гостиную, чувствуя, как хозяйка сверлила её спину взглядом. «Спокойно, родная. Что нас не убивает, делает нас сильнее».

Вечером Риса вывела на улицу детей в одинаковых деловых пиджаках, с зализанными набок волосами и чемоданчиками под мышками. Хотя девушка за всю свою жизнь толком не принимала участия в развлечениях в канун Дня всех святых, что-то подсказывало ей, что обычно дети наряжаются немного по-другому.

На город опускалась тьма, и повсюду уже горели фонари. Близнецы вели себя на удивление спокойно, и даже позволили няне взять их за руки. Риса то и дело бросала на них недоверчивые взгляды, ожидая, что брат с сестрой выкинут что-то.

В первом же доме женщина с бигуди, едва завидев их на пороге, наигранно воскликнула:

– Ой, поглядите! Да это же близнецы Сохо! Вас даже не отличить друг от друга!

– Мы как папа, – сообщили хором дети и протянули открытые чемоданчики. – Сладость или гадость?

Так они шли от дома к дому. Везде детьми восхищались, их засыпали конфетами, шоколадными яйцами, лакричными леденцами и маленькими игрушками. Вероятно, семья Сохо была самая богатая в этом районе и пользовалась если не искренним уважением, то, по крайней мере, преклонением перед её состоянием. Обидеть в этом случае детей богатеев было подобным изгнанию из общества.

По улице шли и другие дети с родителями. Вот два мальчика в костюмах супергероев тянули отца за полы плаща. Там старший брат – вампир – вёл за руку младшую сестру – ведьму. А мимо Рисы прошли девочка в костюме единорога и её мама в образе феи. «Наверное, и я когда-то так же ходила с моей мамой», – с тоской подумала Риса.

Что она помнила о своих родителях? Абсолютно ничего. Она оказалась в приюте тринадцать лет назад. Врачи говорили, что амнезия возникла из-за удара по голове тупым предметом. Что это был за предмет и кто её им ударил, ответить никто не мог. При Рисе в тот день нашли только семейную фотографию и белые чётки, которые её папа, наверное, использовал для молитв.

– Эй, нянька.

– Что такое? – Риса наклонилась к Эстель, стараясь улыбаться как можно искреннее.

– Макс куда-то пропал.

Рису как током ударило. Она принялась осматриваться по сторонам, но мальчик как сквозь землю провалился. Риса ругала себя на чём свет стоит. Стоило задуматься всего на минуту, и на тебе!

– Пойдём, нужно отыскать Макса, – Риса потянула Эстель за руку, но девочка упёрлась.

– Я не пойду, – капризно заявила она. – У меня ножки устали.

Сколько бы Риса ни уговаривала, Эстель не соглашалась искать брата. А когда няня попыталась взять её на руки, принялась вырываться как скользкая рыба. «Именно сегодня живи без гнева», проговорила про себя Риса, стараясь дышать как можно спокойнее.

– Тогда постой, пожалуйста, здесь, – попросила она Эстель. – Я мигом.

В ответ девочка лишь пожала плечами и послушно села на скамью.

Риса заглядывала в каждый двор, за каждый мусорный бак. Она подбегала к прохожим, спрашивая, видели ли они мальчика. Даже выбежала на улицу, которая относилась уже к другому району, но все поиски были напрасны. Риса дрожала от напряжения. Что она скажет хозяйке? Фрау Сохо не будет разбираться, кто виноват. Она сразу вызовет полицию, и Риса проведёт остаток своих дней в тюрьме. Но разве был иной выбор?

Риса вернулась на то место, где оставила Эстель. Но на скамье девочки не оказалось.

«Чёрт. Чёрт!» Сердце Рисы бешено колотилось, а дыхание то и дело прерывалось, пока она бежала к дому семьи Сохо. «Ох и в историю я влипла!»

Тут её ждал неприятный сюрприз: на пороге стояла хозяйка, а из-за её спины выглядывали дети.

– И что же я вижу? – прошипела госпожа Сохо, испепеляя Рису взглядом. – Кажется, я чётко сказала тебе: следить за детьми! А если бы они попали в переплёт? А если бы с ними что-то случилось?

– Я следила в оба глаза, правда, – призналась Риса, задыхаясь, – но отвлеклась буквально на одно мгновение…

– Она стояла там минут пять и куда-то пялилась, – заканючил мальчик, – вот мне и надоело ждать, и я пошёл дальше.