- Профессор, уделите пару минут? Есть разговор, - обратился никто иной как Восьмой.

     Ковалевский начал сомневаться в способности парня понимать, когда стоит трогать не выспавшегося и злого ученого, а когда нет. Но из маленькой искорки любопытства мелькнувшей на границе усталого ума, решил все же выслушать агента.

     - Вы хорошо знаете Алексеева? Дед, черт, это дико странно звучит, велит идти к нему доигрывать партию.

     - Ха, ха, - Ковалевский чуть не схватился за живот от неожиданно накатившего смеха. С трудом переборов себя, он пояснил, что имел в виду начальник Заповедника. – Тут все просто. Алексеев будет играть в шахматы, на твое увольнение. Ну или понижение в должности.

     - Здорово, почему стрелять по дракону было не так страшно, - буркнул Восьмой.

     - Что? – не до конца расслышал Ковалевский.

     - Что? – ушел от ответа Восьмой и поспешно выскользнул из помещения, опасаясь новых нотаций от Профессора, которыми тот забросал его после короткого пробуждения «II».

     - Жаль Восьмого, даже вы ведь не смогли обыграть Алексеева, - вдруг сказала Ульяна.

     - И ты туда же, пусть парень сам разгребает свои проблемы. Шанс его выигрыша равен шансу поймать пинцетом блоху на лодке в шторм, - Ковалевский говорил не отвлекаясь от экрана с графиками.

     - А его удачливость?

     - Очень сомнительно, фортуна, в конце концов, особа не постоянная.

     - Все же Восьмой успел себя проявить, не находите? Поймал лемурийца, не дал подорвать «II», спас Степу, - зачитала Ульяна список заслуг агента.

     - Несомненно, тут есть его заслуги, но как же он иногда раздражает, - Ковалевский в несколько раз тыкнул в залипшую клавишу. - Эх, кофейка бы.

     - Могу сделать.

     Ульяна уже хотела пойти к мини кухне, как почувствовала тяжелые шаги. Некоторые сотрудники вздрогнули, когда нечеловеческая лапа с огромными когтями отворила дверь. Степе пришлось нагнуться, чтобы протиснуться низкий для своих габаритов проход. Монстр очень редко посещал подземный комплекс, чтобы не травмировать своим видом работников Заповедника. Что же заставило его прийти прямо сюда?

     Ковалевский отбросил всю свою усталость и подошел к застывшему посредине помещения Степе. Ученый хоть и обладал внушительным ростом, но все равно казался коротышкой рядом с чудовищем, закутанным в камуфляжный плащ.

     - Где Восьмой? - Степа обвел треугольный мордой лабораторию, заставив присутствующих задрожать от инстинктивного страха.

     - Пару минут назад ушел к Алексееву, ты знаешь причуду старика, - без единого намека на тревожность говорил Ковалевский. Он, как ученый свободный от предрассудков, хорошо понимал, что Степа хоть и выглядит чудовищно, но внутри все же человек, и обращаться с ним нужно по-человечески.

     - Алексеев, чтоб его, - впервые все могли слышать, как Степа злиться.

     Великан был обязан Восьмому своей жизнью, и его крайне разозлила новость, что с его спасителем будут играться в игры, которые в итоге все равно закончатся увольнением. Степа развернулся и направился к двери, уж кто, а он поговорит с Алексеевым по старо-товарещески.

     - Постой, ты, что собираешься вот так просто наведаться к начальнику Заповедника? – призвал к здравому смыслу Ковалевский.

     - И что? Он просто человек, как и все, - огрызнулся Степан, слегка обнажив острые зубы.

     - Это ничего не изменит, а может даже ухудшит положение Восьмого и твое, - продолжил Профессор.

     - Когда-то мы до смерти сражались с врагами за жизнь и светлое будущее, но в итоге бюрократия и пустые догматы гнилью расползлись повсюду, обесценив эти жертвы, - Степан навис над Ковалевским. Звук булькающей воды чайника заполнил возникшую тишину.

     - Мне кофе, Профессору кофе, Степа, что будешь, есть кофе, есть чай, черный, зеленый, о какао есть! - беззаботно спросила Ульяна, копаясь на полке с кучей коробок, будто огромный монстр не собирался откусить ученому голову.

     - Обойдусь, пойду, напомню Алексееву о его прямых обязательствах, - Степан ударил кулаком об ладонь.

     - Да ну, я думаю, с Восьмым будет все нормально, он слишком везучий. А ты лучше подожди здесь, а то народ в Заповеднике сейчас на нервах после сам знаешь чего, - Ульяна спокойно смотрела, как в нерешительности колыхаются в воздухе четверка на загривке Степана. - Так что будешь?

     - Чай. Черный, десять ложек сахара, - согласился подождать Степа и сел у стены подальше от лаборантов.

     - Оки, - подмигнула ему Ульяна, передав Ковалевскому стаканчик с быстрорастворимым кофе.

     - Ну и ну, - Профессор помешал напиток пластиковой палочкой, - как твое самочувствие после драки с Эмди?

     - Заживает, как на собаке, - уже более спокойно ответил Степа.

     - Ясно, - Ковалевский сделал глоток. - Нет идей, почему Эмди так взбесился?

     - Я уже говорил, черт его знает. Возможно, тогда он выглядел «напуганным», что ли.

     - Напуганным? И как ребенок побежал к родителю, - Ковалевский задумался.

     - Вот Степа держи, подумала, кружки тебе будет маловато, поэтому вот так, - Ульяна всучила ему весь чайник. – А и сахар только в кубиках.

     Степа сделал пару глоткой, вернее длинный язык зачерпнул горячей жидкости. Если бы у Степана было человеческое лицо, на нем определенно отобразилось бы легкое старческое недовольство. Как-никак, ему уже за девяносто. Одно из щупалец на затылке протянулось на мини кухню и через секунду вернулось с пачкой сахара. Степа с видом сноба, если можно так сказать о гуманоидном монстре, двумя коготками подцеплял кубики сахара, чтобы бросить прямо в чайник.