1

Ранее утро, офис моей компании

Семь утра. Я уже был на рабочем месте. Успел заварить черный чай и начать рабочий процесс. В этот момент появился он. Он положил мне на стол скрепленные белые листы.

– Здесь ничего нет, – сказал я.

– Конечно нет, – ответил он. – Таковы условия нашего договора.

– Но ведь здесь ничего не написано, – продолжил я. – Что считать договором, если нет содержания?

Он улыбнулся в ответ.

– В этом и есть главный смысл. Так вы согласны?

– Согласен с чем?

– С договором. Вы будете его подписывать?

Я уставился на него глупым и растерянным взглядом. Хотя должно было быть наоборот. Это он должен выглядеть глупо и растерянно. Но нет. Он продолжал смотреть на меня и улыбаться.

– Послушайте… – начал я.

– Возьмите договор в руки, – перебил он.

– Зачем?

– Возьмите, возьмите.

Я взял в руки кипу листов. Теплые, словно их только что вывели из принтера. Листы были скреплены необычной скобой в форме неизвестного мне животного, похожего на медведя, но с хоботом. Верхняя и нижняя часть животного была покрыта черным цветом. Спину и бока покрывало белое пятно. Очертания фигуры обведены золотистой линией.

– «Словно значок», – подумал я и провел пальцем по гладкой поверхности.

– Это тапир, – заметив мое любопытство, сказал гость. – Травоядное животное.

– Вы любите тапиров?

– Можно сказать и так.

Я пролистал страницы договора. Они действительно были пустые. Чистые, белые листы без текста и каких-либо подписей.

– Что вы чувствуете? – спросил он.

– Абсурд, – ответил я и вновь провел пальцем по скобе в виде тапира.

– Прекрасно! – воскликнул он. – За подпись сойдет.

– Я не…

– Этого вполне достаточно. Позвольте?

Он протянул руку за договором. Мои пальцы машинально отпустили и он забрал его.

– Обязательства будут выполнены в полном объеме, – произнес он.

– Какие обязательства? – не выдержал я и повысил голос.

Он лишь улыбнулся и погрозил мне пальцем, давая понять, что с ним нельзя в таком тоне вести разговор. Договор, обязательства, его улыбка и наш разговор. В голове все закрутилось черным вихрем. Неведомая сила подхватила меня и швырнула во мрак.

2

Днем ранее

– Около восьми лет назад умер отец. Он был не подарок. Но все же я любил его по-своему. Любил и ненавидел. Он редко был ласков. Постоянно кричал. Выпивал. Пару раз чуть ли не дрался с ним. Становясь старше мне все сложнее было мириться с его пьяными выходками, внезапными криками и порывами неконтролируемой агрессии. Однако он заботился обо мне, обеспечивал меня. И за это я его люблю и уважаю. Правда пару раз в пьяном угаре он сообщил мне, что я никогда не расплачусь с ним. Проорал, что на меня потрачено чуть ли не миллиард денежных средств. Конечно, от этого у меня сложилось понимание, что я должен выплатить ему эту фантастическую сумму.

Я прервался. К горлу подкатил ком. Появилось жгучее ощущение в носу. Глаза намокли.

– Не спишите, – спокойно отреагировал психиатр. – Сделайте глоток воды. Как будете готовы, продолжайте.

– Я готов, – сказал я. – Не нужно воды.

Психиатр кивнул, давая понять, что тоже готов продолжить со мной работать. И я продолжил. Несмотря на жгучее ощущение в носу и накатившие слезы. Но я не мог их себе позволить.

– «Соберись!» – прошипел я себе.

Я глубоко вздохнул, резко выдохнул и сжал кулак. Жалость к себе отступила. Какое мерзкое чувство. Вместо сильного мужика во мне живет ребенок, который никак не может отпустить детские обиды. В голове вновь возникли воспоминания. Жалость уступила место накатившей злобе и агрессии.

– И вот в один день его не стало. Он взял и умер. Просто свалил туда, где ему лучше, оставив меня и мать одних на растерзание проблемам. Было сложно, горько и пустовато.

– Как вы сказали? – перебил психиатр.

– Пустовато.

– Что вы подразумеваете под этим?

– То и подразумеваю. Пустовато. Пусто было в квартире, на душе, в голове, на дороге, когда я ехал за рулем. Знаете, машины впереди будто расступались перед мной. Я еду, а впереди на ближайшие пять метров никого. И если кто перестраивался во время движения, то сразу съезжал с моей полосы вправо или влево.

– Это чувство потери, – заключил психиатр.

Я пожал плечами, но потом неуверенно кивнул. Затем продолжил.

– Прошло около восьми лет. Мужским воспитанием после 18 лет я обеспечил себя сам. У меня не было наставника. Обращаться за советом было не к кому.

– А ваша мама? – спросил специалист.

Я улыбнулся и немного повертел рукой, давая понять, что тут не все так просто.

– Мать безусловно очень многое значит для меня. Но мужскую мудрость могут передать только отцы, деды, прадеды.

Психиатр кивнул. Я продолжил.

– Я сменил несколько работ. Уже прошел через многое. Все познавал через свой опыт. Через шишки, синяки, ссадины. Через ругательства, драки, выяснения отношений. В конечном счете укрепился. Сформировал свои принципы, цели в жизни, построил свой внутренний стержень. Но все это время, в порыве гнева или внезапно накатившей обиды и депрессии, я ругал и бранил его. Ругал его за то, что его нет рядом, и что он не смог оказать мне поддержку, в которой я так остро нуждался. Особенно в таком возрасте, когда формируется характер, становятся мужчиной. Особенно тогда, когда мир выплевывает тебя во взрослую жизнь, но внутри ты еще ребенок.

– Сколько тебе было лет, когда его не стало?

Он перешел на «ты». На удивление от этого мне стало легче. Хотя я терпеть не мог, когда незнакомые люди позволяли ко мне так обращаться.

– Около 20, – ответил я.

Он помедлил, записал что-то в блокнот. Было приятно, что тебя слушают и отмечают важность сказанного тобою.

– Мужское окружение, – сказал психиатр. – После смерти отца его у тебя не было, верно?

– Верно.

– Дедушки. Братья.

– Нет. По материнской линии дед умер, когда я был в средних классах. По отцовской дед умер спустя пару лет после смерти своего сына. И эти последние годы дед мучался от болезни. С братом мы редко общаемся. После смерти отца одно время много общались, но потом перестали. Мы слишком разные люди.

– Брат родной?

– Нет. Можно сказать, двоюродный.

Психиатр вновь что-то записал в блокнот и посмотрел на меня.

– Вы считаете, что происходящее сейчас с вами является последствием ухода из жизни вашего отца?

– Да.

– Так что же происходит с вами?

3

Офис моей компании

– Может кофейку? Эй! Ты чего не обеда… Спишь что-ли?

Меня толкнули в плечо. Мрак развеяло и в глаза ударил дневной солнечный свет.

– Что?

– Спишь говорю что-ли? Кофе сделать?

Передо мной стоял Джей и подозрительно смотрел на меня.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил он.

Голова гудела. В глазах все расплывалось. Линзы подсохли, отчего возникло неприятное ощущение.

– Да, все в порядке, – ответил я и протер глаза.

– Слушай, они у тебя красные. Не три лишний раз. Ты точно в порядке?

– Да, да. Все отлично, спасибо.

Моя речь была медленной и вялой. Похоже я действительно уснул в обеденное время. И уснул очень крепким сном. Вот только…

– Джей, а где тот парень?

Джей непонимающе нахмурил брови.

– Какой парень?

– Ну, парень…Он был в…

Я понял, что не знаю во что он был одет, как он выглядел, был ли он с сумкой или без. Абсолютно не помню его образ. Помню только, что он приходил. Но кто он?

– Не парень. Мужчина средних лет. Наверное.

– Наверное?

– Да не важно! – я резко убрал руки от лица. Глаза ужасно чесались от высохших после сна линз. – Утром сюда приходил мужчина. Я общался с ним по договору. Обсуждали с ним…