— Сними, — Том ухватил парня за руку, когда тот уже собирался прыгнуть. — Гарри, я… Я боюсь.

— Чего? Я же обещал. Это ты ведёшь себя, как айсберг, а не я.

— Вот именно! И твоё спокойствие натолкнуло меня на мысль, что ты откажешься от меня. Я ведь так холоден с тобой.

— И кому я должен сказать «спасибо»? Долохову? — Том кивнул. — Пусть не лезет не в своё дело. Я дал тебе время. Я ничего не прошу взамен! — Гарри начинал злиться. — Не буду скрывать, что мне обидно, когда ты меня не замечаешь, но ты изначально сказал, что я… что мы… что ты не любишь меня. Каркаров ошибся. Я принимаю этот факт.

Гарри прыгнул в воду и взял в руки яйцо, вопросительно глядя на Тома. Тот отрицательно покачал головой, говоря, что не будет нырять. Гарри принял ответ любимого, и нырнул под воду, открывая для себя тайну яйца. Том наверняка опробовал это и таким образом выманил Блэка из гостиной. Когда Гарри вынырнул из воды, то в ванной было светло и одиноко, а возле одежды гриффиндорца лежала его палочка.

Том ушёл.

========== Святочный бал ==========

Том не находил себе места. Он убежал. Трусливо убежал, не зная, как смотреть Гарри в глаза. Он не понимал самого себя. Не имел права требовать от Гарри правды о Малфое, обходясь с ним, как с данным. Это Гарри обнимал его, засыпая. Это Гарри приходил к нему учить уроки. Это Гарри первый с ним заговаривал, рассказывая свои теории о яйце. Том ничего не сделал, чтобы заполучить этого прекрасного гриффиндорца. Он вёл себя с ним, как неприступная скала, вот только альпинистов это никогда не останавливало, как и Гарри.

«По какому праву я приставил к его горлу палочку? По какому праву требовал ответ на вопрос, который для Гарри болезненный? По какому праву не доверяю ему?»

Том держал в руке палочку, разнося в полдвенадцатого ночи свою каюту. Эта кровать, на которой любил спать Гарри, бесила его. Ведь Том ни разу не спросил Гарри, не одиноко ли спать с холодным гадом? Но стоило разнести её в щепки, парень закричал, падая на колени, хватая одеяло и вдыхая запах, который оставался от Гарри с прошлой недели. Слёзы непроизвольно хлынули, сердце болело и жить совсем не хотелось. Было страшно.

Каркаров влетел в комнату, разгоняя зевак, которые никогда не видели всегда собранного и холодного Реддла таким.

— Что со мной? Я не понимаю! Мне так больно в груди! Я… обидел его, понимаешь? Что я за сволочь такая? Он недостоин такого поведения! Чёртов плод Амортенции!

Игорь улыбнулся, присел возле крестника и обнял его, а тот словно маленький мальчик прижался к груди, не выпуская одеяло из рук.

— Ты на похоронах матери вёл себя спокойнее, и тогда я подумал, что, возможно, ошибся, но верил до конца, что однажды тебя прорвёт. Это чувства, Том. Тебя накрыли чувства, от которых ты столько времени прятался.

— Я не умею чувствовать, — пытался переубедить себя Том.

— Умеешь, мальчик, умеешь. Что случилось?

— Я… приревновал. Малфой… он любит Гарри, он готов его целовать, обожать, обнимать, выполнять его прихоти, я всё это видел в его голове. Когда он видит Гарри, то не контролирует себя и начинает болтать без умолку о том, какой Блэк заносчив. Я спровоцировал Малфоя утром, увидел поцелуй. Идиот! Нужно было либо досмотреть, либо спросить Гарри спокойно, а не приставлять оружие к его горлу! Что он нашёл во мне, Игорь? Я не могу дать ему то, чего он желает! Не могу!

— Уверен?

— Я чего-то не замечаю? — Том посмотрел на Каркарова обречённым взглядом, а тот хмыкнул.

— Том, тебе изначально нужно было прощение, после ты согласился на брак по договорённости, но почему ты тогда ревнуешь Блэка? Он любит тебя, никуда не денется, чего ты боишься? Он отказал всем претендентам, выбрав тебя с первого взгляда.

— Боюсь… что поймёт, что ошибся во мне… Что поймёт, что Ромильда или Малфой лучше меня…

— Но ты ведь не скрываешь своих намерений, а они играют нечестно. Том, ты влюбился. Ты боишься, что тебе разобьют сердце, поэтому разбиваешь его первым. Не нужно так поступать с Гарри.

— Я уже так поступил. Он не простит меня. Я угрожал ему! Угрожал! Ты не понимаешь, моя злость, моя ревность были такими огромными, что магия Блэков пробралась сквозь стены, пытаясь защитить наследника. Ты понимаешь, что я?.. Я… монстр…

— Нет.

— Да, ведь я считал, что всегда поступаю верно, всегда знаю ответы, а в итоге чуть не убил единственного, кто меня полюбил вот таким…

— Но ведь не убил. Том, Гарри тебя понимает лучше, чем ты понимаешь сам себя. Это я уже заметил. Ты слишком спешишь. Ты хочешь всего и сразу, в то время, как нужно плыть просто по течению. Тебе не нужно строить планы на будущее, тебе нужно научиться жить. Гарри живёт и получает всё, не просив об этом.

— Меня он тоже не просил. Он не заслужил такого ублюдка, как я.

— Не буду скрывать, тебя прибить иногда хочется, но Блэк в тебе что-то увидел. Думаю, он распознал твою тёмную душу и принял её, не желая тебя переделывать. Он влюбился. Смирился, что в тебя.

— В парня. Я первый парень в его жизни.

— Тем более, он легко принял выбор сердца, а почему ты сопротивляешься? Он не в ловушку тебя загоняет. Он оставляет тебе право выбора. Он оставляет тебя главным в отношениях, несмотря на то, что это он глава Рода. Почему ты так к себе суров, Том? Бей первым? По такому принципу живёшь? А может пора вырасти?

Том слушал молча, осознавая, каким мерзким он был по отношению к Гарри. Тот не скрывал своих чувств к нему, намерений, уважал границы, принял все пункты их брачного договора.

— Я должен аннулировать брачный договор, пусть он всего лишь на словах.

— Правильно, начни с малого. Покажи, что ты доверяешь ему. Ты не заставишь его отказаться от всех друзей, не закроешь в доме, боясь измены.

— Хотел бы, но это нечестно. Как мне к нему подойти? Уизли меня по стенке размажут.

— Не думаю, что он им что-то расскажет. Это дела сердечные, они не на показ. Может, начни завтракать не за слизеринским столом?

Том не ответил, лёжа на коленях крёстного, который всю жизнь любил его мать, с тех пор, как они познакомились, когда она была на девятом месяце беременности. Он помог ей родить, уговорил Джеймса Поттера отпустить мать с ребёнком в Болгарию, растил Тома, как своего сына, любил, как своего. Каркаров не познал любви, а Тому выпал такой шанс и он откровенно его упустил.

Нужно принять свои чувства, показать их Гарри и доказать, что он может быть внимательным и любящим, пусть и ублюдком.

***

Том вошёл на завтрак в Большой зал на свой страх и риск. Гарри выглядел не выспавшимся, но Уизли были спокойными, а значит, парень мог наплести, что всю ночь разгадывал загадку яйца. Долохов давно завтракал за гриффиндорским столом, как и Делакур, пора Реддлу продемонстрировать свои чувства не только возле корабля, когда Рита их смогла подловить и сфотографировать.

Он уверенным шагом, хотя на самом деле и колени тряслись, боясь отказа, подошёл к Гарри. Долохов был наслышан от Крама, что Том разнёс свою каюту, и вряд ли от хорошего настроения.

— Доброе утро.

— Доброе, ты столом не ошибся? — удивилась Джинни.

— Нет, — ухмыльнулся Том. — Можно сесть с тобой?

Гарри удивлённо выпучил глаза. Первое: Том никогда не спрашивал до этого разрешения. Второе: это гриффиндорский стол, и если он сядет возле Гарри, то слухи подтвердятся.

— Садись, — тихо ответил Блэк, потирая переносицу.

— Гарри, до следующего задания ещё месяц с хвостиком, не думай о яйце, — предложила Джинни. — Он не спал всю ночь. Напрасно ты повёл его в ванную вчера.

— Согласен, — ответил Том, положив руку на бедро парня, но тот дёрнул ногой, говоря, чтобы тот убрал свою клешню. — Мы можем поговорить?

— Не сейчас. Я хочу поспать до бала, ведь всю ночь думал над загадкой, — ответил Блэк, пронзая обиженным взглядом Реддла. — Может, завтра?

Гарри резко встал из-за стола и оставил зал, а Джинни бросила на Тома убийственный взгляд.

— Не смотри так, я обидел его.