— Просто устала, — не лгала. Я действительно устала. От того, что происходило и от того, что чувствовала.

Позже, выглянув в окно, я мысленно выругалась. Кириан все еще был около подъезда. Он сидел на капоте своей машины, а рядом лежала смятая коробочка и букет. Поскольку Агеластос сидел лицом к дороге, единственное, что я видела, это его до предела напряженная спина. На дом он не смотрел.

Резким движением задвинув шторы, я понадеялась на то, что он вскоре уйдет, но поздно ночью, когда я уже спала, услышала приглушенный грохот. Встав с кровати, подошла к окну и посмотрела на улицу.

В тусклом свете фонаря увидела, что окно машины Кириана было разбито. Он сам, вплетая пальцы в волосы, сидел на тротуаре. Правая рука очень сильно кровоточила и алая жидкость пачкала парня.

Я не знаю, почему это сделала. Наверное, потому, что дура.

Но я все же накинула поверх пижамы легкую кофту и взяла влажные салфетки. Вышла на улицу и бросила упаковку на тротуар около Кириана.

— И что это значит? — я кивнула в сторону машины.

Кириан сначала посмотрел на салфетки, а потом взгляд на меня. Смотрел так, будто не ожидал меня увидеть, но это длилось буквально секунду, после которой я уже оказалась в его объятиях. Он притянул меня к себе и прижал к массивному торсу. Но только одной рукой. Ту, которая была в ранах, он отвел в сторону. Будто не хотел испачкать.

— У тебя совести нет, — сказала совсем тихо.

— Да, ее нет, — Кириан немного крепче прижал меня к себе. Наклонился, губами прикасаясь к моей макушке.

— Как и логичности в твоих действиях. Что же ты творишь?

— Хочу быть с тобой. Любить тебя.

— Неужели? — губы растянулись в горькой улыбке. — Так же, как ты любил меня прошлой зимой?

Та ладонь Кириана, которая находилась у меня на талии, в это мгновение сжалась, сминая ткань моей кофты и еще сильнее прижимая меня к парню, хотя казалось, что ближе просто некуда.

— Я тогда был идиотом и за это поплатился. Я причинил тебе много боли.

Кириан вплел пальцы мне в волосы и, наклонившись, прикоснулся губами к моей щеке. Потом ко лбу, к носу и подбородку. Казалось, что целовал каждый сантиметр кожи и каждую черту лица, а для меня каждое прикосновение его губ, как раскаленный гвоздь, вонзающийся в тело и прогоняющий по венам ядовитый жар, вновь терзающий душу.

— Я больше не хочу тебя терять.

— Повторяешься, Агеластос, — сказала, пытаясь отвернуться.

— О чем ты? — Кириан посмотрел мне в глаза. Будто пытался рассмотреть там душу. Видел ли он, как она горела?

— Когда-то ты так же целовал меня, — моя улыбка стала шире и глаза начало неприятно покалывать. Проклятье. — Еще говорил, что я себя недооцениваю и ты меня действительно хочешь. Знаешь, ты великолепный актер. Я бы даже поаплодировала тебе. Ты это заслужил. Но я не понимаю одного. За что ты со мной так жестоко? Что я тебе сделала? Наказал меня за то, что я несколько раз огрызнулась тебе?

Он вновь обнял и я ощутила, насколько быстро билось его сердце. Мое же собственное будто остановилось, но так сильно ныло.

— Я не понимаю, почему влез в тот спор, — негромко, но в тишине улицы я прекрасно расслышала эти слова. — Наверное, был зол на тебя. Дьявол, мне хотелось тебя, а ты отталкивала. Хотя, я сам в этом виноват. Нужно было вести себя иначе.

— Хорошая причина для спора. Правда, я и в нее не верю, — прошептала, лбом уткнувшись в торс Кириана. — И не понимаю, чего ты сейчас добиваешься. Очередной спор? Тебе предыдущего мало?

Его ладонь вновь легла на мою щеку и Кириан, наклонившись, посмотрел мне в глаза.

— Я бы в жизни больше никогда не поспорил бы на тебя. И о том случае очень сожалею.

Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза и свежий ночной воздух, будто бы постепенно наполнялся жаром. Покалывал кожу и мне казалось, что вновь весь этот чертов мир сужался до пределов маленького островка, в котором находились только я и Кириан. Создавалось ощущение, что шаг назад и упаду в болезненную бездну, а пока стою рядом с ним — живу.

Глубокий вдох и сразу же выдох, ведь в это мгновение словно им дышала, но предпочла бы задохнуться. Он настоящее проклятье. Жестокий бес. Тот, кто терзал мою душу, пожирая ее.

Он моя плохая привычка.

— Прости меня, — ладонь Кириана вновь в моих волосах. Очень бережно и, в тот же момент, так будто я принадлежала Агеластосу. Пальцы сжали пряди и заставили приподнять голову. — Прости, — одно быстротечное мгновение его губы на моих. Поцелуй сразу такой, что губы заныли и запылали. Глубокий, слегка грубый и до безумия жадный.

Еще одно мгновение и Кириан подхватил меня под попу, после чего приподнял. Прижал к себе, при этом, не прекращая целовать, а я, боясь упасть, рефлекторно ладонями сжимая ткань его футболки и уже сейчас чувствуя себя так, будто по коже побежал раскаленный метал.

— Как мне доказать что я серьезен? — лишь на мгновение отстраняясь и уже сейчас целуя щеку, нос и подбородок. — Скажи. Я все сделаю.

После этого губы Агеластоса спустились на мою шею и я вздрогнула. Задрожала всем телом, хоть и попыталась это скрыть, а раскаленный метал уже добрался до души. Как же больно.

— Чара, скажи. Я на все готов, — его губы коснулись ключицы, после чего ладонь вновь вплелась в волосы, заставляя запрокинуть голову, после чего Кириан провел языком по моей шее. С жаждой. Будто хотел сожрать.

— Ничего… — я произнесла это на выдохе и зашипела от того, что Агеластос сильнее сжал мою попу. Сделала вдох и запрокинула голову, а его губы вновь оказались на моей шее. Черт. Он точно не человек. Чудовище, которое умело владеть чужим телом.

Глубокий вдох и я чуть ли не до крови прикусила губу, пытаясь болью отрезвить сознание. Сжала ладонями футболку Кириана так, что пальцы заныли.

— Готов на все? — вновь на выдохе.

— Да, — мгновенный ответ и очередной поцелуй. — Только скажи.

— Исчезни. Больше не приближайся ко мне. Не прикасайся.

Кириан прикоснулся лбом к моему плечу и в это мгновение особенно ясно ощущалось, что его сердце уже билось еще быстрее. Будто обезумевшее.

— Не могу.

Его ладони сильнее сжали мою попу и в резком движении буквально подбросили меня ближе к парню. В этой позе жутко неоднозначное движение, напомнившее то, что было между нами на «Зимнем вечере». Тогда он так же меня брал. Разряды тока, щекочущие все тело смешались с жуткой болью и я судорожно выдохнула.

— Ты просишь единственное, что я сделать не могу, — Кириан прикусил мочку уха и, говоря эти слова, опалил кожу горячим дыханием. После этого посмотрел мне в глаза: — Вспомнила? То, что было тогда между нами. Я действительно хотел тебя и ты, как чистый кайф. А каждое сказанное мной слово я искуплю. Даже если ты не дашь шанса.

Вновь поцелуй. Еще более жадный и даже болезненный, но такой что дыхание перехватывало и голова закружилась, будто вместе с прикосновением губ, Кириан пропускал в меня разряды тока. Его руки скользнули по телу. Задирая одежду и прикасаясь к коже. Опаляя этими прикосновениями. Обжигая. Испепеляя. Окончательно уничтожая разум.

Целуя шею, ключицы и вновь возвращаясь к губам. Сжимая волосы и наклоняясь к моей шее, буквально терзая ее своими губами.

В следующее мгновение Кириан рыкнул и сделал шаг в сторону, после чего дернул за ручку своей машины. Прежде чем я вообще поняла, что произошло, я оказалась на заднем пассажирском сиденье. Кириан уперся руками в сиденье по обе стороны от моей головы и, наклонившись, вновь поцеловал.

И за это получил по лицу. Я дала ему пощечину с такой силой, что в первые секунды мне даже показалось, что я сломала себе пальцы.

Сознание мгновенно прояснилось. Я быстро выскользнула из машины и, поправляя одежду, быстро пошла к подъезду. Только сейчас поняла, что я была вся в крови Кириана. У него же рука в порезах, но судя по тому, как Агеластос сжимал меня, он сам забыл об этом. И как так можно?