Одно дело убеждать себя, что помчишься навстречу солнечному затмению, когда другие побегут прочь от него, а другое – когда руководство школы знает о секрете, который ты так долго хранила.

Если лишиться магии, то на смену ей придет постоянная боль во всем теле. По крайней мере, так говорят. И хотя боль со временем притупляется, ты превращаешься в ходячее воспоминание, отголосок силы, которой некогда владела, к которой все еще тянешься, но не можешь использовать, сколько бы ни пыталась. И всю оставшуюся жизнь ты жаждешь того, чего уже никогда не сможешь вернуть.

Но я уже живу такой жизнью. Я жажду того, что никогда не смогу обрести вновь. Уже много лет я жду солнечное затмение, считая дни до того мгновения, когда освобожусь. Мне не страшно лишиться магии. Вряд ли я почувствую боль. Скорее облегчение.

Прошел месяц с тех пор, как налетел смерч, но я все еще настроена сдержать свое обещание.

Лодыжка наконец зажила, так что я снова могу практиковаться. Мисс Сантайл все это время не оставляла меня, словно обеспокоенная мать. Она с нетерпением ждала, когда я избавлюсь от костылей и начну тренироваться с Саном. Я посещала все занятия, но после бури ни разу не занималась практической магией.

Я сижу на кровати, держа в руках нераскрытый подарок от мистера Харта. Вожу пальцами по коричневой бумаге. Прижимаю подарок к груди.

Сегодня у меня первое занятие с Саном, но я бы все отдала, чтобы вместо него был мистер Харт.

Я делаю глубокий вздох и разрываю бумагу. Она падает на пол, и Сумрак тут же кидается к ней.

Под бумагой оказывается книга, на которой написано: «Неопубликованные мемуары Элис Холл». Дыхание у меня перехватывает. Я открываю книгу, и из нее выпадает записка от мистера Харта.

Я знала о том, что Элис Холл написала мемуары, с тех пор, как один ее из дальних родственников попытался опубликовать их и сделать на этом деньги. У него ничего не вышло, так как вмешалась семья Холлов, но после этого о мемуарах узнали все. Мистер Харт говорил, что пытался раздобыть их для меня. Не верится, что у него получилось.

Глаза щиплет от слез, и я прижимаю книгу к груди.

Мистер Харт лишь хотел, чтобы я полюбила магию, приняла ее. В груди у меня все сжимается, когда я понимаю, как разочаровала его. И теперь я ненавижу свою магию еще больше. Если бы завтра наступило затмение, я бы тут же отдала ему всю силу до последней капли.

Чтобы ничего не осталось.

Сумрак запрыгивает на кровать. Поглаживая его по голове, я открываю первую страницу мемуаров Элис. Она сплетает воедино слова, которые будто бы взяла из моего сердца. Я в полной растерянности. Я словно читаю свои собственные мысли, и оттого чувствую себя беззащитной. Уязвимой.

Из-за магии высшей ведьмы мне кажется, что в моем теле вместо органов тяжелые механизмы. С каждой сменой сезонов шестеренки начинают двигаться и скрежетать, скручивая мои органы все туже и туже. К тому времени, как механизмы встают на свое место и по телу разливается облегчение, время года снова сменяется. Я жажду стабильности и последовательности. Спокойствия и обыденности.

Я жажду, чтобы меня поняли.

Всю жизнь меня спрашивали, почему я так сильно меняюсь, и я уверилась, что при моем рождении что-то пошло не так. Эта уверенность поселилась постоянной болью в животе, которую никак нельзя унять. Я бы все отдала, чтобы хоть на один день почувствовать себя нормальной и обычной.

У Элис все наладилось. В конечном итоге. Она посвятила всю жизнь своей магии, которую глубоко любила. Она чувствовала себя всемогущей и настоящей, когда мир подчинялся ее приказам.

Но она тоже жила в уединении. Я вздрагиваю, когда читаю, как она случайно убила трех ведьм и двоих теневых. Тогда-то она и отгородилась ото всех, чтобы никому не причинить вреда. Она предпочла магию всему остальному, и на меня накатывает острое чувство одиночества, ведь я не люблю магию, как любила ее Элис. Мне кажется, что-то со мной не так.

«Я люблю магию сильнее и глубже, чем кого-либо, и она любит меня в ответ. Жертва велика, но и награда бесценна».

Я жутко злюсь от ее слов, но хуже того – я чувствую страшное одиночество. Как она могла любить то, что отняло у нее так много? Я хочу ее понять, но вряд ли смогу.

Я погружаюсь в чтение и совершенно не замечаю, как быстро пролетает время. Когда Сумрак выбегает через свою дверку, я проверяю телефон. С трудом оторвавшись от мемуаров Элис, быстро одеваюсь и выбегаю из хижины. Не останавливаясь, мчусь к учебному полю, где меня уже ждет Сан. После той встречи я видела его только мельком, один раз. Он вскидывает брови при виде меня.

– Я уж думал, ты не придешь.

– Прости, – задыхаясь, произношу я. – Зачиталась немного и не заметила, как пролетело время.

– Ничего страшного, – говорит Сан. – Кажется, ты выздоровела. – Его голос звучит немного неуверенно.

Я уже хочу ответить ему, как вспоминаю, что он будет докладывать все мисс Сантайл и мистеру Берроузу, и желание тут же пропадает. Сложно думать о человеке, который спас Сумрака и вместе с тобой прятался от смерча, когда ты лишь видишь в нем того, кто будет делать о тебе заметки и обсуждать тебя за спиной.

Между нами вырастает невидимая преграда – высокая, крепкая и непреодолимая.

Сан наклоняется к сумке и вынимает оттуда лист бумаги с фирменным оттиском Восточной школы солнечной магии наверху.

– План занятий?

– Да, – коротко и задумчиво отвечает Сан.

– Ты только не радуйся уж так сильно.

Сан убирает лист бумаги обратно в сумку и вздыхает.

– Прости, я… – Он замолкает и смотрит на меня. – Я уехал за четыреста километров от родного дома, чтобы изучать ботанику. Я хотел поехать вместе с родителями в Корею на целый месяц к нашим родственникам, но пришлось отказаться, так как мистер Берроуз сказал, что мне выпала уникальная возможность. Но вместо учебы я тренирую тебя. Он не предупреждал, что так будет, – говорит Сан, ходя кругами по полю.

Мне даже легче на душе. Теперь я понимаю, что он хочет быть здесь не больше моего.

Сан проводит рукой по волосам и бросает на меня извиняющийся взгляд.

– Прости. Понимаю, ты не виновата. Не стоило вымещать обиду на тебе.

– Я не знала, что они отвлекли тебя от исследований. Мне жаль.

Сан качает головой.

– Я не просил об этом. Я вообще ни о чем не подозревал, пока мисс Сантайл и мистер Берроуз не вызвали меня в кабинет за двадцать минут до твоего прихода.

– Ты не один такой. Но вряд ли бы мистер Берроуз стал предупреждать тебя до того, как ты отказался от семейной поездки и приехал сюда.

– Он не знал, что мистер Харт погибнет, – говорит Сан.

Но он знал, что будет обучать меня. И понимал, что будет заниматься со мной, а не с Саном.

Я вспоминаю, как вел себя мистер Берроуз на той тренировке. Теперь мне совершенно ясно, что мисс Сантайл пригласила его на замену мистеру Харту. Она давно хотела это сделать, и смерть мистера Харта лишь облегчила ей задачу.

В груди снова все сдавливает от боли.

Сан смотрит на бумагу, торчащую из его сумки.

– Я знаю, он кажется немного грубоватым, но мистер Берроуз прекрасный учитель. Я, конечно, думал, что не так проведу свое время здесь, но все равно рад, что буду учиться у него. Когда узнаешь его получше, сама все поймешь.